— Вот видите, я же вам говорила! — пропищала маленькая желтая фея.
— Он определенно роет ход к Мюриэль, — сказала другая фея.
— Не слишком успешно, — пропела третья.
— Хочешь, мы сделаем так, чтобы он подчинялся твоей воле? — спросила четвертая фея, серебристая. Кендра узнала ее — она командовала феями, напавшими на Багумата.
— Да, да, пожалуйста! — закивала Кендра.
Феи образовали круг над Мендиго и Кендрой и заговорили нараспев. Их разноцветные одеяния замерцали и заискрились, отчего Кендра вынуждена была прищуриться. Слов заклинания девочка не разбирала; ей казалось, будто все говорят одновременно и разное. Случайно услышанные обрывки фраз были лишены какого-либо смысла.
Ночь осветила последняя ослепительная вспышка, и феи замолчали. Почти все сразу упорхнули. Мендиго по-прежнему продолжал копать.
— Теперь он будет слушаться тебя, — сказала серебристая фея.
— Мендиго, перестань копать! — велела Кендра.
Мендиго остановился.
— Мендиго, посади меня!
Он посадил ее на землю.
— Спасибо вам! — Кендра обернулась к желтой и серебристой феям, потому что, кроме них, рядом больше никого не осталось.
— На здоровье, мы рады тебе помочь, — ответила серебристая фея. Хотя ее голосок был таким же высоким, как у остальных, он казался более звучным и уверенным.
Желтая фея покачала головой и улетела.
— Почему они так поспешно разлетелись? — спросила Кендра.
— Они выполнили свой долг, — ответила серебристая фея.
— Они отнеслись ко мне не очень-то дружелюбно, — заметила Кендра.
— Дружелюбие нам обычно не свойственно, — сказала серебристая фея. — Особенно по отношению к тем, кого наградила вниманием наша королева. Они очень завидуют тебе.
— Я ведь только хотела спасти «Дивное» и защитить моих родных, — сказала Кендра.
— И это тебе удалось, что лишь повысило твой статус, — объяснила серебристая фея.
— Тогда почему ты со мной разговариваешь? — спросила Кендра.
— Наверное, я не такая, как все, — ответила серебристая фея. — Я серьезнее многих. Меня зовут Шьяра.
— А меня Кендра.
— Тебе повезло. Мы тоже хотим, чтобы Багумат и дальше оставался в заточении, — сказала Шьяра. — Наши интересы совпали; в противном случае я не сумела бы помочь тебе и наложить заклинание на Мендиго. Хотя Багумат по праву обвиняет тебя в своем поражении, если ему удастся бежать, он будет безжалостно мстить всем феям.
— А разве вы не сумеете снова пленить его? — удивилась Кендра.
— Твой эликсир прибавил нам роста и сил. Без него мы бы ни за что не справились с таким демоном, как Багумат.
— Но ведь, наверное, эликсир можно смешать снова? — спросила Кендра.
— Милая моя девочка, ты и вправду наивна. Наверное, отчасти поэтому наша королева и подарила тебе свои слезы. Прогулка по острову опасна; за нее обычно расплачиваются жизнью. Подозреваю, королева пощадила тебя благодаря твоей невинности, хотя истинные мотивы ее поступков ясны только ей самой.
— «Дивному» снова грозит опасность, — сказала Кендра. — И помощь мне бы очень пригодилась!
— Не ищи от нее помощи, если только она сама ее не предложит, — посоветовала Шьяра. — Теперь ты гораздо больше знаешь, и возвращение на остров сочтут непочтительностью!
Кендра вспомнила свое ощущение: возвращение на островок будет ошибкой.
— А ты могла бы помочь мне?
— Очевидно, да, ведь я тебе уже помогла, — ответила Шьяра, переливаясь и мерцая.
— Ты видела демона по имени Оллох Обжора? Он охотится за моим братом.
— Обжора все больше впадает в спячку. Он тебя не потревожит.
Услышав ответ феи, Кендра сжалась от боли. Раз демон впадает в спячку, значит, Сет и правда погиб.
— Дело не только в Мендиго и демоне, — сказала она. — Дом захватили враги. Они взяли в плен моих бабушку, дедушку, Дейла и Тану. Они хотят украсть из «Дивного» одну очень ценную вещь. Если они добьются своего, то освободят из тюрем всех демонов!
— Вмешиваясь в дела смертных, мы напрягаем все силы, — ответила Шьяра. — Долго думать о таких вещах не в нашей природе. Ты заставила нас пленить Багумата, передав нам волю нашей королевы. И мы по-прежнему выполняем свой долг. Темницу денно и нощно стерегут часовые.
Кендра окинула взглядом холм; совсем недалеко виднелся домик Уоррена.
— Не могла бы ты помочь мне исцелить Уоррена, брата Дейла?
— На нем слишком мощное проклятие, — сказала Шьяра. — Его не смогут разрушить все феи «Дивного» вместе.
— А если вы выпьете эликсир?
— Тогда возможно. Кстати, почему ты не вернула в святилище чашу?
Кендра нахмурилась:
— Дедушка посоветовал мне бросить чашу в воду. Он подумал, что возвращаться на остров — значит проявлять неуважение.
— Чашу захватили наяды, они считают ее своей данью, — объяснила Шьяра. — На будущее запомни: если берешь что-то в случае нужды, обязательно верни — за это тебя не накажут. Возвращение чаши не повредило бы твоим отношениям с ее величеством.
— Извини, Шьяра, — смущенно улыбнулась Кендра. — Мы решили, что чашу вернут наяды!
— Наяды боятся и почитают нашу королеву, но решили забрать чашу себе, потому что сочли ее добровольным даром, — сказала Шьяра. — Я пробовала ее забрать, но они не отдали, да еще обвинили во всем тебя: мол, ты сама их наградила, бросив чашу в озеро. Некоторые феи считают, что ты виновата. — Серебристая фея вспорхнула повыше. — Ну, похоже, здесь все улажено.
— Пожалуйста, погоди, не улетай! — попросила Кендра. — Я не знаю, что делать дальше!
— Я передам моим сестрам твои слова, предупрежу их о новой угрозе, — сказала Шьяра. — Но на нашу помощь не рассчитывай! Я восхищаюсь твоей добротой, Кендра, и не желаю тебе ничего плохого.
Шьяра взмахнула крылышками и растворилась в ночи. Кендра обернулась к Мендиго. Тот стоял без движения и ждал приказаний. Кендра вздохнула. На ее стороне сейчас только большая жутковатая кукла…
Сет застонал и зашевелился. Попробовал потянуться, но ткнулся в тесные стенки кокона. Он вспомнил, где находится, и сон мигом слетел с него. Интересно, сколько времени он проспал?
Открыв глаза, он с удивлением увидел, что в коконе стало гораздо светлее. Снаружи в него проникало зеленоватое мерцание. Кроме того, кокон не двигался. Неужели Оллох спит? И откуда вдруг взялся свет? Вряд ли демон просвечивает насквозь…
Сет ждал и прислушивался, но ничего не менялось. Он принялся кататься, стараясь раскачать кокон, но не услышал ни рева, ни других звуков. И тряска совершенно прекратилась. Кокон лишь слегка вздрагивал, когда он перекатывался с одного бока на другой. Снаружи все было тихо. Внутри по-прежнему мерцал ровный приглушенный свет.
