Охваченный радостью движения, полностью погрузившись в себя, он даже не сразу услышал другие поющие голоса и песню, медленно плывущую в ночном воздухе.
Теперь эльф уже не отклонялся с пути. Он доверился своим инстинктам и знал, что те выведут его куда надо. Его сердце пело, так страстно он желал вновь увидеться со своими братьями. И он нашел их в роще, где в окружении сосен рос огромный дуб. При виде Джуравиля лица эльфов озарились улыбками. Он не удивился, увидев среди них Талларейша Иссиншайна, который, несмотря на свои преклонные года, любил странствовать за пределами эльфийской долины. Но зато присутствие здесь другой эльфийки повергло Джуравиля в шок. Поначалу он, правда, вообще не заметил ее, поскольку она накинула капюшон плаща и в темноте под ним можно было разглядеть лишь мерцание глаз.
— Мы скучали по тебе, Белли'мар Джуравиль, — сказала она.
Ее голос — ах, этот голос, звучный и мелодичный, удивительный даже по эльфийским меркам! — заставил танцующего Джуравиля остановиться.
— Моя госпожа, — с придыханием ответил он, удивленный, даже ошеломленный тем, что сама госпожа Дасслеронд забралась так далеко от их долины.
Джуравиль метнулся к ней, упал на колени, взял протянутую руку и нежно поцеловал ее.
— Песни тол'алфар многое теряют без твоего голоса, — ответила госпожа Дасслеронд; один из величайших комплиментов, которые один эльф может сделать другому.
— Простите меня, госпожа, но я не понимаю, — сказал Джуравиль. — Вы покинули наш дом, а между тем Эндур'Блоу Иннинес нуждается в вас. Шрам, оставшийся от демона…
— …все еще не исчез. Боюсь, эта рана, нанесенная Бестесбулзибаром нашей долине, слишком глубока. Раз начавшись, разложение может в конце концов лишить нас своих домов, даже выгнать из самой долины. Но это проблема десятилетий или даже, возможно, столетий, а у нас, к сожалению, есть более безотлагательные нужды.
— Война закончилась, — сказал Джуравиль. — Полуночник уже там, где ему и надлежит быть… или скоро прибудет туда. Многострадальная земля вновь обретет мир, пусть и дорогой ценой.
— Нет, — ответила госпожа Дасслеронд. — Боюсь, все еще нет. В истории человечества всегда так бывало, что вслед за войной наступают неспокойные времена. Устоявшиеся структуры общества разваливаются, начинается новый виток борьбы за власть, и часто победу в ней одерживает отнюдь не самый достойный.
— Ты слышал о смерти барона из Палмариса, — спросил Талларейш, — и аббата Добриниона?
Джуравиль кивнул.
— Это известие пришло еще до того, как Полуночник отбыл в Тимберленд.
— Оба были добрыми, надежными людьми, насколько это вообще возможно для человека, — сказала госпожа Дасслеронд. — Палмарис очень важен для нас, поскольку он находится как раз посредине между нашим домом и самой густо заселенной территорией.
Да, Палмарис и в самом деле имел большое значение для эльфов, хотя они никогда открыто там не появлялись. О существовании эльфов вообще знали лишь очень немногие люди, хотя за время войны, главным образом из-за того, что Джуравиль сражался рядом с Полуночником, число таких людей по меньшей мере удвоилось. Но все, что происходит у людей, всегда отражалось на эльфах, и госпожа Дасслеронд нередко тайно посылала их в Палмарис.
— Слухи о том, что творится в городе, не радуют нас, — заметил Талларейш. — Внутри церкви идет борьба, в которую мы… через тебя… против воли оказались вовлечены.
— Не совсем против воли, — ответил Джуравиль. Он удивился, заметив устремленные на него обвиняющие взгляды, и, как бы защищаясь, поднял руки. — Разве не сама госпожа Дасслеронд велела мне принять участие в походе к горе Аида? И разве не она покинула Кер'алфар и пришла мне на помощь, когда Бестесбулзибар напал на меня и беженцев?
— Так все и было, — ответила она. — Хотя до горы Аида дошла Тантан, а не Джуравиль.
— Вы даже перенесли демона в нашу долину, — продолжал Джуравиль. — И наверно, поступили правильно, — добавил он, заметив, что госпожа нахмурилась. — Не сделай вы этого, меня бы уж точно ждала смерть.
— Но на этом нам следовало поставить точку. С гибелью демона наше участие в конфликте подошло к концу.
Эти слова госпожи Дасслеронд больно задели Джуравиля. Действительно, так и развивались события — до тех пор, пока на склоне горы над эльфийской долиной не появились Полуночник и Пони. Магия не пропускала их внутрь, и к ним вышел Джуравиль, а потом, с благословения госпожи Дасслеронд, хотя и данного с явной неохотой, он отправился вместе с ними добивать то, что осталось от армии демона.
— Если бы вы приказали мне остаться в Эндур'Блоу Иннинес, я бы подчинился без единого слова, — сказал он ей. — Просто я полагал, что поступаю правильно.
— И поэтому оказался в Санта-Мер-Абель? — спросил Талларейш неодобрительным тоном.
Джуравиль понял: терпение эльфов иссякло. Госпожа Дасслеронд отпустила его с Пони и Полуночником, чтобы он собственными глазами увидел завершение войны с гоблинами, поври и великанами, но он существенно вышел за рамки этого поручения, приняв непосредственное участие в том, что касалось только людей.
Джуравиль покаянно опустил взгляд.
— Я оказался в Санта-Мер-Абель, потому что хотел помочь спасти кентавра. Ведь он друг эльфов уже на протяжении долгих лет.
— Это нам известно, — ответила госпожа Дасслеронд.
Последовала долгая пауза, а потом все эльфы заговорили одновременно, то и дело упоминая имя кентавра. Услышав несколько раз слово «оправдано», Джуравиль набрался мужества и взглянул в глаза своей госпожи.
— Поскольку все кончилось хорошо, я не вижу смысла обсуждать это твое решение, — сказала она. — Как дела у Смотрителя?
— Сейчас он на севере вместе с Полуночником, — ответил Джуравиль.
Он хотел рассказать о кентавре поподробнее, но тут один из прятавшихся среди ветвей эльфов подал знак, что кто-то приближается. Миг — и все эльфы словно растворились в густом подлеске.
Вскоре среди деревьев возник неверный свет факела, и тут же стали видны силуэты двух людей.
— Ты его знаешь, — госпожа Дасслеронд кивнула в сторону Роджера.
Остальные эльфы начали напевать, так тихо, что их голоса почти сливались с ночными шорохами. Мелодия создавала вокруг эльфов магический барьер, сквозь который наружу не проникали никакие звуки, позволяя продолжать разговор без опасения, что их услышат.
— Это Роджер Биллингсбери, — подтвердил Джуравиль, — известный также под именем Роджер Не-Запрешь; так ему больше нравится.
— А второй? — спросила госпожа Дасслеронд. — Его ты знаешь?
