– Отпусти её! – освобожденный пленник сделал шаг вперед, сжимая в ладонях меч.
– Я похож на дурака? – презрительно отозвался тот.
– Еще как похож, – улыбнулся я в тот момент, когда над головой разбойника взмыли огромные кованные копыта.
Он успел обернуться, увидев блик отражения в моих зрачках, а девушка, умничка, легко выскользнула из опасных объятий, едва ослабла хватка.
Она в какое -то мгновение оказалась рядом со вторым спасаемым и совершенно бестрепетно смотрела, как треснул череп её похитителя под мощным ударом копыт.
– Обожаю твоего коня, – мурлыкнул оборотень.
– Смотри, как бы его копыта однажды до тебя не добрались, – хмыкнул я.
Оба спасенных с каким-то суеверным ужасом воззрились на пантеру, словно впервые видели оборотня.
А еще спустя минуту нас окружил десяток людей, явно прибывших спасать этих двоих. Я ласково похлопал Призрака по морде:
– Хороший мальчик, – и демонстративно убрал стилет в ножны. Синее Пламя уже успел раствориться в своем привычном укрытии.
Напряженные глаза сверлили во мне и Кэртисе дыры.
– Кто ты такой? – повторил фиолетовоглазый, совершенно не обращая внимания на свою наготу, а девушка уже птицей прижималась к груди высокого мужчины с рыжими волосами.
Я пожал плечами:
– Странствую я. Мимо проезжал, дай думаю спасу красавицу, вдруг подвиг получится.
Огненный парень прищурился, ого, у него даже глаза с красноватым отливом:
– Должен поблагодарить тебя. Если бы не ты, она могла погибнуть. – он ласково провел по спине девушки. – Не мог бы ты ответить еще на один вопрос?
Нет все-таки они очень странные. Я бы на их месте для начала лагерь разбойников покинул, вдруг не всех перебили. А они вопросы задавать хотят.
– За спрос денег не берут, – задумчиво ответил я.
– Где мы находимся?
Я аккуратно подхватил свою челюсть на лету и честно ответил:
– На Эмире, в Прибрежных Королевствах, недалеко от города Карсона.
Они растеряно переглянулись.
– А… какой год?
Кэртис захихикал, когда я поперхнулся:
– Чего?!
– Какой сейчас год? – терпеливо переспросил огненный, странно покосившись на оборотня.
– Ли, по-моему, они еще большие психи, чем мы с тобой, – авторитетно заявил темный, перевоплощаясь, и брезгливо оттирая рот. – Зря мы их спасали.
Окружившие нас люди мгновенно ощетинились оружием, перенеся все свое внимание на него.
– Что ты такое? – прошептала девушка.
У Кэртиса взлетела левая бровь:
– Вообще-то красавица, не что, а кто. Оборотень я. И тыкать в меня своими мечами очень невежливо. Я могу обидеться. А иметь обиженного наследника клана Пантер с моим титулом и кругом обязанностей, не слишком хорошая идея для дальнейшего безопасного существования на всем Эмире.
+ Ли. +
+ Госпожа? +
+ Им надо помочь. +
+ То есть простого спасения недостаточно? +
+ Заставь их рассказать + – и она растворилась из моего сознания, не позволяя больше задавать вопросов.
Я взглянул на готовых проливать кровь людей и одного наглого оборотня, который явно собирался напроситься на хорошую драку. Похоже, разбойников ему не хватило.
– Заткнитесь, – очень вежливо попросил я.
Кэртис замолчал и с любопытством посмотрел на меня. А я только сейчас заметил, что у наших собеседников очень необычная одежда. Вот, что меня смущало все это время. Не только необычный покрой, похожий на одежду с древних фресок, но еще цвет. Преобладающий черный со знакомым синим рисунком… на всех.
Эти люди служили Лейле. Несомненно.
– Я считаю, что нам следует покинуть это место, – заметил я. – И пообщаться в более комфортной обстановке, чем лагерь, полный трупов.
– Я согласен с мальчиком, – подал голос бывший пленный.
Я передернул плечами. Не настолько уж и старше он выглядел. Но я промолчал, зато умница Призрак фыркнул в сторону фиолетовоглазого и возмущенно топнул копытом.
– Совершенно с тобой согласен, – проворчал Кэртис.
И я так и не понял, согласен он с моим предложением или с возмущением Призрака. Иногда Темного действительно трудно было понять.
По пути из лагеря пришлось добить парочку раненых разбойников. Однако, как выяснилось, все же никто не выжил, в итоге. Мы перебили всю банду общими усилиями. Надо же…
Мы проследовали за необычными гостями на их стоянку, которую они разбили перед нападением на разбойников, чтобы спланировать спасение своих друзей.
Фиолетовоглазому дали одежду, в которую он облачился с явным наслаждением.
– Итак, – произнес я, когда мы чинно устроились кружком вокруг костра, который быстро развела девушка. – Мы остановились на вашем вопросе: какой сейчас год.
Они почти синхронно кивнули.
– Считая от сотворения Эмира, или от Безумных битв?
– Безумные битвы? – они удивленно переглянулись.
– Понятно, – протянул я. – Тогда так… от сотворения Эмира идет двадцатое тысячелетие, если верить жрецам в обучающих храмах. А если от Безумных битв, то 869 год.
Они молча смотрели на меня.
Я улыбнулся:
– Может, попытаемся по-другому?
– Что ты предлагаешь? – голос рыжеволосого.
Я вздохнул и призвал силу. Три синих лепестка распустились у меня над переносицей, заставив их вздохнуть. Опять же меня поразила их синхронность.
– Ты жрец Лейлы, – почти счастливо улыбнулась девушка. – Как хорошо.
Я устроился удобнее и уже приказал:
– Рассказывайте.
Огненный улыбнулся одними уголками губ:
– Ты странный, но, наверное, это и к лучшему. Дело в том, что мы пришли через морские врата времени. Море бескрайне и раскинуто во многих временных потоках, позволяя посвещенным путешествовать во времени.
Рядом заинтересованно насторожился Кэртис. Думаю, когда он вернется в Черную Ложу перед его господином ляжет уйма интересной информации.
– Проблема в том, что управлять путешествием фактически невозможно, – тихо продолжал рассказчик. – И это опасно, можно навсегда затеряться в потоках времени.
– Что же заставило вас рискнуть?
– Пророчество, – вздохнул он. – Давай я расскажу тебе по порядку.
Я лишь согласно кивнул. Судя по всему мы с Кэртом опять вляпались в какую-то загадку моей богини.
– Все началось, когда я родился. Мой дядя по отцовской линии убедил моего родителя в том, что рано или поздно я займу отцовское место, вне зависимости от желаний отца. Властолюбие отца и его жестокость привели к тому, что у него появилась мысль о моем устранении, что очень не понравилось моей матери.
Мои родители не любили друг друга, это скорее был какой-то странный эксперимент в отношениях друг с другом. И оба они не давали друг другу никаких обязательств. Проблема была в том, что и тот и другая – весьма могущественны сами по себе и вполне могли на равных противостоять друг другу.
