Перед ними темный силуэт поднялся высоко в небо, еще выше — и пропал из поля зрения.
Подвязывая ящик, Баракас сказал Ригану:
— Мы выступаем. Замешательство послужит нам на пользу.
— Да, отец. — Наследник повернулся назад и дал колонне знак. Тезерени приготовили свое оружие и заклинания. Лохиван снова присоединился к разведчикам, которые, как только он уселся в седло, подняли своих дрейков в воздух. Группа, которой командовал Лохиван, дважды обогнула колонну, а затем рассеялась.
— Мы находимся в обществе безумцев, — прошептал Фонон. Наклонив голову так, чтобы хоть слегка видеть его, Шарисса еще раз попробовала объяснить эльфу явные слабости Темного Коня. Он взглядом прервал се и зашептал:
— Его гнев был скорее всего показным — для них. Если бы не твое предложение, я, вероятно, скоро оказался бы сломленным. Эти люди дракона весьма умелы — особенно когда речь идет о «приятных» делах.
Она взглянула на крошечную фигурку Лохивана на летучем дрейке.
— Я одно время думала, что знаю честного человека. Фонон поморщился.
— Наверное, он и в самом деле честен. Его любезное отношение — не игра, насколько я мог судить. Он, вероятно, честно улыбнулся бы, перерезая тебе горло, — если бы его что-то при этом позабавило.
— Это… — Она собиралась сказать, что слова эльфа были жестоки, но потом припомнила, как они с Лохиваном общались в последнее время. Если бы это принесло пользу его отцу и клану, Лохиван действительно перерезал бы ей горло — при этом объясняя, насколько ему это отвратительно и что у него нет никакого выбора. Его повелитель и господин приказал это сделать — и потому спорить бесполезно.
Шарисса ощутила удар невидимой волны. Она застонала и едва не выпустила поводья дрейка. Голова ее была в огне, и у нее возникло сильное желание направить свою силу на что-нибудь — хотя бы потому, что она и причиняла ей страдания.
Фонон, ехавший рядом, кричал, но она не могла разобрать его слов. Несколько Тезерени также кричали, среди них был сам Баракас. Измученная болью, волшебница коснулась рукой головы, но та буквально разрывалась. Шарисса начала отъезжать вправо. Отчасти она понимала, что если упадет со своего дрейка, то ее растопчет другой, потому что животные занервничали; но Шариссе было трудно сосредоточиться и удержать поводья.
Рука подхватила се прежде, чем волшебница успела выскользнуть из седла. Вначале она подумала, что это был Фонон, и улыбнулась. Лишь когда обрела вновь способность видеть, то увидела, что спас ее Риган. Он удержал ее дрейка, оказавшись между двумя пленниками. Шарисса видела, как глаза Фонона чуть ли не прожигают дыру в широкой спине Тезерени.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он. Его обычно грубый голос смягчало подлинное сочувствие.
— Да… хорошо. — Она как можно быстрее высвободилась — но его рука успела скользнуть вдоль ее тела. Яростное выражение ее лица заставило его мгновенно выпустить Шариссу из рук, и он немедленно погнал своего дрейка вперед. Риган не оглянулся назад — даже когда снова оказался рядом с отцом.
— Я пытался приблизиться к тебе, — сказал ей Фонон, когда их дрейки снова оказались рядом. Эльф был прикован к животному волшебными цепями, и его свобода передвижения была ограничена. — Но он оказался рядом, как только эта штука ударила по нам. Мне повезло, что он не столкнул меня с моего дрейка! В глазах у него читалось такое намерение!
— Что… что случилось с нами?
— Демон повстречал врага, — объявил Баракас. Он пристально смотрел на Шариссу; в каждом его движении, в каждом дыхании читалось волнение. — Я думаю, был нанесен первый удар.
Секундой позже в отдалении вспыхнул синий свет. Он был ярким, но кратким.
Баракас обернулся, чтобы посмотреть, что так потрясло его людей, но света не увидел. Риган рассказал ему о том, что случилось. Баракас кивнул.
— Нам снова следует ожидать таких волн — и, вероятно, худших, — прежде чем все это закончится.
— Они могут убить его! — бушевала Шарисса. — Вы смогли его пленить! А что произойдет, если они убьют его или возьмут в плен?
Пожатие плеч.
— Тогда это сведется к одному и тому же. Если его возьмут в плен, я вряд ли позволю им направить его против нас — особенно против тебя. Я думаю, что твой черный друг в этом со мной согласился бы.
Потрясенная его ответом, она откинулась назад:
— Вы убьете его?
— Да, мы устраним угрозу нашей безопасности. Темный Конь никогда не захочет причинить тебе вред. При равных возможностях он предпочел бы мой способ.
Грохот небольшого взрыва, произошедшего ближе к колонне, но левее предыдущего, снова заставил Тезерени умолкнуть. Второй взрыв вызвал у Шариссы и страх, и облегчение. Это означало, что Темный Конь все еще жив; но это означало и то, что он, вероятно, убивал ради нее. Если искатели стали так слабы, как Шариссе представлялось по некоторым признакам, то они, возможно, могли оставить экспедицию в покое. Но не сейчас. Теперь они, вне сомнений, нападали. Пернатые знали, что Темным Конем управляют Тезерени; и если они не могли уничтожить само оружие, то могли найти возможность уничтожить того, кто выпустил это оружие на свободу.
Было очевидно, что Баракас думал о том же самом. Он призвал своих людей к осторожности. Каким бы быстрым и метким ни был призрачный скакун, ему не обнаружить всех искателей. Для этого они были слишком опытны, слишком изворотливы — даже если теперь они обладали лишь жалкими остатками своей былой мощи.
Колонна продолжила свое медленное, упорное продвижение к пещерам. По словам Лохивана, покойный Рендел в своих заметках назвал гору «Киван Грат». Раздался резкий смех Фонона, который понял смысл этого имени.
— Киван Грат, — высокопарно объявил он. — Искатель Богов! Как верно — до ужаса верно!
Когда его попросили объяснить, пленный эльф вернулся к своему рассказу о древнем колдовстве и о том, как некое зловещее создание теперь рыскает в глубинах подземных пещер, испещривших гору.
Гору они могли наблюдать в течение следующих дней. Она возвышалась даже над своими весьма высокими соседями и приковывала к себе взор. До нее еще было много часов пути, хотя на первый взгляд возникало ощущение, что не больше часа. Колоссальная высота горы искажала перспективу. Никто не мог поверить, что гора так высока; казалось, что она должна находиться ближе, чем полагал Баракас.
Следующая волна выплеснутой магической силы пронеслась над наездниками, но на этот раз они, по крайней мере, были готовы — если не к самой силе, то к ее появлению. Ужасало то, что здесь сама земля излучала мощь, а силы, развязанные как искателями, так и Темным Конем, могли вызвать непредсказуемые последствия. Пока что единственным следствием было ощущение выкручивания тела, которое испытали все, способные творить заклинания, — то есть большинство участников экспедиции. Чем дольше им приходилось выносить это ощущение, тем большей оказывалась возможность, что могут проявиться другие, более устрашающие последствия. Никто не забыл об Айворе.
