— Ну что ж, подкупить тебе меня нечем, угрожать — тоже. Назови-ка мне причину, почему я должен терпеть тебя тут долее, Меленея?
Она вздрогнула, услышав его тон, но он понимал, что до победы далеко. У Меленеи всегда есть ход в запасе. И на сей раз она его не разочаровала.
— Ну а это?
В ее ладонях сверкали два кристалла.
— Где ты их взяла?
Дру никак не ожидал увидеть недостающие кристаллы. Он-то думал, их разрушило действие ловушки.
— Малютка Шари сама дала их мне, такое доверчивое дитя. Я очень удивилась, когда поняла, что могу входить в твой замок. Ну и этот твой маленький уродец, конечно, тоже помог. Я знала, что он не особенно надежен.
— Он надежен. Ты так и не поняла, насколько он независим. Не то что твое второе я — Кабаль.
Меленея поиграла кристаллами на кончиках пальцев.
— Ну и что, миленький? Я оправдала твои ожидания? Нужны ли тебе эти игрушечки? Или их можно и уронить?
Ее рука качнулась, и кристаллы соскользнули. В последний момент она перехватила их.
— Знаешь, Дру, этот фокус просто-напросто предназначался не тебе. Я думала, что раньше или позже сюда заберется маленький проныра Геррод. Для него сошло бы в самый раз. Он на тебя так похож… Ты никогда не был с нашей славной леди Альцией? Это бы прекрасно объяснило разницу между Герродом и Риганом.
Дру не удостоил ее ответом. Она покачала головой.
— Ни ответа, ни привета? Вообще ничего об этом не думаешь?
— Давай кристаллы, Меленея.
Его голос остался спокойным. Она хочет играть на его чувствах? Не дождется.
— Возьми. — Меленея перевернула руку ладонью вниз. Рефлексы его подвели. Не привыкнув еще сражаться с Нимтом, Дру окружил кристаллы несильным заклинанием. Это снизило его бдительность. Маленькая брешь в защите, но чародейка прекрасно его знала и сумела воспользоваться преимуществом. Удар был тонок и эмоционален. Атаку на тело он с легкостью отразил бы, да и большинство атак на разум тоже. Но тут заклинание коснулось самой незащищенной части Дру. Воспоминаний.
— Кордалин! — шепнул он. Ее звали Кордалин… Разум забыл имя любимой, а вот подсознание не забыло. Она интересовалась тем же, чем он… То, что началось как обычная связь, вдруг обернулось брачными узами. Браки на всю жизнь были у враадов редчайшим исключением, но время от времени случались. Она была высокой и стройной, синие волосы касались пола, но пыль ни разу не коснулась ее красоты. Они все еще были как другие враады — надменны и мстительны. Дру на двух дуэлях избавился от двух других поклонников Кордалин.
Кордалин стояла рядом, ожидая объятий Дру.
Он коснулся ее — и она рассыпалась в прах. Пойманный в тенета заклинания, он сам вызвал ее подобие — как Шарисса тех танцоров.
Где-то хохотала Меленея. Это так смешно — попытка оживить собственную память! Гнев пламенем охватил волшебника, взор его очистился, и он увидел Меленею. И попытался достать ее.
Второе воспоминание. Шарисса — младенец. Шок открытия, что им надо заботиться не только друг о друге, но и о ней. Большинство враадов отдало бы детей в руки големам, волшебным слугам и так далее. Так, наверное, и начинается вражда детей со взрослыми.
Шарисса запищала, и Дру взял ребенка на руки. Она рассыпалась. Еще один спектакль театра его сознания.
— Это просто замечательно! — промурлыкала Меленея. — Какое место для игр! Я думала, мне удастся только попытать тебя, но это восхитительное выражение, когда ты теряешь все снова и снова!
Его руки едва не нашли ее горло. Она увернулась, и, прежде чем он успел что-то предпринять, перед ним встала картина дуэли.
— Серкадион Мани! Нет, не надо! — Он не мог ничего остановить. Кордалин встретилась с какой-то неизвестной соперницей, давно погибшей. Проигравшей дуэль тремя днями позже.
Бой расплылся, став единым целым; Дру даже не разглядел его. И все, что осталось от Кордалин, — комок чего-то совсем нечеловеческого. Дру вспомнил, как он потом неделями искал убийцу жены. Его жажда мести так и не насытилась.
Он обернулся к Меленее.
— Меленея, — пробормотал он.
Она снова окружила его воспоминаниями. Но туман и картины развеялись, оставив один образ. Фигуру, которая не понимает, что и ее могут снять с доски.
— Меленея! — Его взгляд пронзил ее. Чародейка осознала, что жертва больше не подвластна фантомам, но было уже поздно. Спастись было некуда. Первой своей сознательной мыслью Дру запечатал комнату.
— Меленея, — начал он в третий раз. — Ты начала портить меня в то время, когда я был один. Ты никогда не видела меня до Кордалин. Ты и не подозреваешь, насколько я — враад. Как бы ни старался я сейчас от этого избавиться.
Ее торжествующая улыбка исчезла. Дру чуть ли не физически ощутил, как она борется с Нимтом, пытаясь пробить путь к спасению.
— Тебе не стоило оживлять мою память так реалистично. Ты напомнила мне, что Шарисса всегда в опасности, пока ты рядом. — Он не издевался: Меленея заставила его почувствовать себя враадом, и ощущение было не из приятных. — Нет, этого я позволить не могу — Не в силах вырваться, она ударила новым заклинанием. Не таким изящным, зато смертельным.
Дру отклонил его легко и просто. Им управляла разбуженная Меленеей холодная злость. Он понимал, что скоро все пройдет, и хотел успеть закончить раньше.
Она швыряла заклинание за заклинанием, но все зря. Эта магия изничтожила бы любого, кто знал ее хуже. Когда она истратила свои силы, Дру лишил ее возможности двигаться и даже дышать. Она не умерла — он просто показал ей ее собственную беспомощность.
— Ты любишь игры, Меленея? Я тоже, но более тонкие и интеллектуальные. Шахматы, к примеру. У меня есть для тебя место: место, где ты присоединишься к моим старым противникам, угрожавшим мне и понявшим, что я не так уж мирен, если защищаю свой дом.
Он протянул ей фигурку и отпустил ее. Она машинально схватила фигуру. Не понимая, она рассматривала ее, Дру… Она всегда выходила сухой из воды. Всегда находилось что-то, что можно использовать для своей победы.
— Нет, не сейчас, — шепнул Дру. Он показал ей на фигуру в ее руке. — Одну ты узнала. Как насчет этой?
С надменной улыбкой Меленея поднесла ее к глазам. Глаза расширились, рот раскрылся в судорожном вдохе. Пешка упала и покатилась по полу.
— Ты узнала его? Некоторые сохранили присущий им вид, другие стали лучше соответствовать своей сути. Они будут жить долго, переживут меня. И что с того, что пешки когда-то были игроками? Как ты?
— Дру… ты…— Меленея не могла слова вымолвить от ужаса.
Он почувствовал, что близко Сирвэк и Ксири. Сирвэк хотел обратиться к нему, но Дру отказал. Сперва — закончить.
— А я думал, тебе понравится, дорогая моя Меленея. Не ты ли всегда говорила, что вся наша жизнь — игра?
