Искры превратились в шаровые молнии. Я смотрел оцепенело, как мышь на кобру. Светящиеся большие капли сорвались с пальцев и метнулись в мою сторону, словно прыгнули.
Я ощутил вспышку, глаза проморгались, колдун смотрит ошалело, во мне всколыхнулось ликование.
— Если враг не сдается, — ответил я четко, — его уничтожают! Господи, помоги, ты же понимаешь, на чьей я стороне…
Колдун вскрикнул и снова резким жестом выбросил руку в мою сторону. Я метнулся вперед раньше, чем в ладони мага вспыхнул огонь, свирепо всадил меч в живот и рванул в сторону.
Послышался треск распарываемой плоти. Маг инстинктивно подхватил обеими руками вываливающиеся внутренности.
Я крикнул бешено:
— Дреслер! Не спи!
Сверкнула толстая ветвистая молния, бешено искрящиеся отростки плазменного огня уперлись сразу в десятки мест в землю, будто с небес опустил щупальца огромный осьминог. Следом грянул гром такой мощи, что даже все видавшие камни съежились.
Маг провел ладонями по животу, кишки втянуло обратно, рана закрылась, исчезла даже кровь на одежде. Я заорал, начал рубить, как деревянную колоду, и меч погружался едва ли на палец, однако сразу же рана затягивалась.
Гром прогрохотал над головами с такой мощью, что небо прогнулось, там полыхнул белый огонь разлома.
— Смирись! — прокричал я магу страшным голосом. — Это знак мощи Господа!
Он засмеялся издевательски:
— Это знак моей мощи!!
Молния ударила в него, как в дерево. Мага охватило призрачным голубым сиянием, я увидел вытаращенные безумные глаза. Его тело скрутила судорога, руки и ноги затряслись, он закричал диким голосом и рухнул на пол.
Я думал, что он уже мертв, молния такой мощи должна обуглить тело, однако он зашевелился и начал приподниматься.
— Отправляйся в ад! — закричал я.
Он, привстав на колено, ударил в меня струей жидкого льда, затем струей пламени, я трепетал от одной мысли, что этот напыщенный индюк может прибегнуть к простому огню или холоду, но чародей слишком верит в чистую мощь магии…
Я подбежал, преодолевая сопротивление призрачных камней, и с силой ударил его по лицу.
— Еще не понял?
Кровь брызнула изо его широкого жабьего рта. Глубокое изумление отразилось в выпуклых, как у рептилии, глазах.
— Ты… умрешь…
— Говори, — ответил я злобно, — говори…
И с силой ударил еще и еще, а потом еще. Горячая кровь брызнула из разбитого носа, нижняя челюсть отвисла, роняя выбитые и сломанные зубы.
В глазах мага впервые отразился страх.
— Ты, — прошептал он, — не… посмеешь…
— А я что делаю? — прорычал я и с наслаждением всадил меч теперь уже в его грудь, повернул и выдернул, нажимая книзу, чтобы рана стала шире. — Я ж говорю, топай в ад…
Он пытался зарастить рану, она затянулась наполовину, но я развернулся и ударил справа налево. Голова слетела с плеч, я на всякий случай схватил обеими руками огромный валун, с трудом поднял и с силой опустил на раскрывшийся в беззвучном вопле или заклинании рот.
Хлопнуло, во все стороны с такой силой брызнуло красным, что залило пол от стены до стены, будто лопнул огромный бурдюк с горячей кровью.
Я остановился, тяжело дыша. Глаза мои начали раскрываться шире, когда искромсанное тело начало восстанавливаться, сплющенная голова обрела форму, подкатилась к туловищу и приросла к шее.
Маг зашевелился и начал приподниматься. Дикая ярость начала туманить мозг, я попытался противиться, нельзя давать Повелителю Темного Мира брать над собой верх, потом вспомнил, что корона осталась в мешке на седле, не дотянуться, и с облегчением выпустил черную злость на мага и на эту башню…
Дреслер закричал и начал отступать. Лицо его было перекошено ужасом, а безумные глаза вылезали из орбит. Я ухватил мага за горло, изумляясь его хрупкости, сжал, с размаха швырнул на пол. Мне показалось, что бросил с большой высоты, а голова моя вроде бы упирается в потолок.
Колдун ударился с силой, хлопнуло, словно ударили веслом по воде. Из тела кровь брызнула во все стороны, но колдун был еще жив, он закричал так страшно, что воздух превратился в стекло, зазвенел и разом рассыпался на мелкие осколки.
Валуны с треском лопались и превращались в песок. Маг продолжал кричать, как не кричит ни один зверь, Я упал на колени и зажал обеими руками уши, но все равно ужасающий крик разламывал череп и леденил мозг.
Откуда-то возникали призрачные монстры, чудовища, но все это войско, так и не обретя плоть, лопалось, разлеталось на мелкие брызги, словно их расшвыривало неведомым взрывом.
Тело колдуна задергалось, я дрожащей рукой выставил перед собой меч. Чернота, похожая на вязкие чернила, продолжала истекать из мага и уходить в каменный пол. Дреслер отступил, черное шло за ним по пятам, но он взобрался на плиту, и тьма, не достав, продолжила уходить вниз.
Я стоял с мечом в дрожащей руке, уже не чувствуя в себе ни странной недоброй мощи, ни своей огромности. Тело мага распласталось на камнях, как остатки высохшей на солнце медузы, руки и ноги стали совсем плоскими.
Голос мой вздрагивал, когда я отыскал его и заставил звучать приподнято бодро:
— Маг и его приспешники повергнуты. Дреслер, можешь забрать все, что отыщешь… Это приз за отвагу и горячее желание служить такому замечательному сюзерену.
— Ваша светлость, — пролепетал он.
— Да, — ответил я, — перед тобой она самая светлость. Ты не слишком устал?
Он смотрел на меня все с тем же выражением ужаса, только что не вздрагивал и не хватался за амулеты на груди.
— Ваша светлость, — проговорил он, запинаясь, — вы какой магией… пользовались?
Я посмотрел на него с изумлением:
— Я?.. Ты рехнулся? Я не могу пользоваться магией! Я паладин! Воин всемилостивейшей церкви!
Он покачал головой.
— Тогда что это… было?
— А что было? — спросил я. — Ничего не помню… лишнего.
Он почти выкрикнул:
— Вы превратились в нечто… ужасное! Вы оставались таким, каким были, и в то же время второй вы, призрачный и чудовищного облика, ухватили того мага и задушили!.. А вы прежний только стояли с раскрытым ртом…
Я нахмурился.
— Правда?
— Клянусь!
Я отмахнулся.
— Ну, магам соврать, что моргнуть. Что, я очень глупо выглядел?
Он прошептал:
— Ну… вообще-то…
— Тогда никому не говори, — велел я. — Сюзерен всегда должен смотреться красиво и решительно. Забудь. Взамен разрешаю забрать себе все, что сумеешь унести в руках.
— Хорошо, — сказал он с неуверенностью, — только у меня в руках будет большой мешок. Хотя могу вообще-то волоком… к коню.
