Сережа сделал несколько шагов к машине и сел справа от водительского кресла, на месте водителя через минуту оказался и Беня с синяком на оба глаза. А потом сзади возникла Аня и радостно взвизгнула.
– Яху! У нас получилось! Почти. Дядя Беня, зажигание.
На низких приглушенных нотках заурчал мощный двигатель.
– Аня, выходи,– наконец собрался с силами Сережа.
– Как это выходи? Я с вами, освобождать ту девочку. Разве я сейчас себя плохо проявила?
– Ты себя отлично проявила. Все круто, Анька. Но еще лучше ты себя проявишь, если останешься со своей мамой. Это будет высшая степень храбрости.
– Ты серьезно, Сережа?
– Зуб даю. Тебе надо вернуться к маме, потому что она... не может без тебя жить.
– Ну... хорошо.
Аня Шерман вышла из машины и подняла большой палец вверх. Настоящий человек будущего. Интегральный человек.
– Трогай, Беня, если с тебя сегодня уже достаточно.
Глава 4. Если на гору залезть и с нее бросаться
В кафе на Ланжероне их уже ждали. Четверо. Четверо смелых, которых нашел одесский таксер.
Еще на далеких подступах к новым друзьям Сережа зашептал Бене.
– Какие мерзкие рожи. То есть, я не боюсь, но общаться не тянет.
– Рожи не хуже твоей. Ведь ты теперь предводитель бандитской шайки, а не какой-то там фраер.
Беня нашел несколько людей из тех, которых он возил и которые показались ему достаточными злодеями. Согласно легенде, Шрагина он представлял всем как Кураева. Собственно в этом и состояла первоначальная задумка Даши, с которой Сереже сейчас так не хотелось видеться.
Шрагин теперь "косил" под головореза и продавца потрохов. Руслан Кураев не имел кавказского акцента и татуировок, был похож ростом и лицом на Сережу. Кураев был по сути беловоротничковым преступником и это облегчало дело. Все остальное усложняло – потому что покойный Руслан был бандитом в отличие от Сережи.
– Эй, Беня, неужели эти дегенераты обойдутся нам почти в пятьдесят тысяч баксов? Может, найдем кого-нибудь с такими же выразительными лицами, но за более дешевую цену?
– Попробуйте, юноша.
Шрагин сел за один стол с четырьмя людьми сомнительной наружности, которые должны были служить ему верой и правдой.
Судя по "базару", все четверо действительно оказались темными и скользскими личностями, которые хотели получить высокооплачиваемую работу в горах и их окрестностях.
Данило и Микита, двое ражих хлопцев, под завязку набитых салом и мускулатурой, из Закарпатья. Их бы мог порекомендовать даже пан Корчинский. На рукавах исторические нашивки дивизии СС "Галиция". Разговаривать с ними оказалось сложно ввиду очевидной дебильности. Невменяемость усиливалась разговорами о близкой погибели Московии и возрождении Киевской Руси с центром соответственно в Киеве. Эти крупнощекие дебилы, впрочем, владели каким-то вариантом самбо, называемым ими боевом гопаком, а также стрельбой из крупнокалиберного пулемета.
Отставник российской армии Петуховский, мужчина с сытой внешностью и оловянными глазами прагматика, похвастался тем, что еще на службе продавал оружием горцам, которые убивали его товарищей и могли ненароком пришить его самого. Отставник разбирался в артиллерии и гранатометах.
Какой-то непонятный южанин – рослый парень по имени Саит, то ли афганец, то ли таджик по нации. Саит то ли хотел вооруженно побороться за веру, то ли просто наколымить на калым. Этот юноша был подрывником и владел ломанным вариантом русского языка.
Все четверо не сомневались, что перед ними Руслан Кураев. Темные очки, искусственный глаз. Короче, крутой.
Лже-Кураев произнес краткую, но долго подготавливаемую речь.
– Внимание, братва, мне нужно проехать к одному авторитету, которого зовут Ваха Абдуллаев. Это мой старший товарищ и наставник, но в тех местах без охраны нельзя. Потому что там бродят одичавшие группы спецназа федералов, люди московского наймита Тениева тоже попадаются и вообще неспокойная международная обстановка.
Почти все в этой речи было наглым враньем. В частности, люди Тениева контролировали несколько селений километрах в пятидесяти южнее и никакого отношения к проискам Кремля не имели, а федералы потеряли контроль над вотчиной Вахи Абдуллаева два года назад и с тех пор носа туда не казали. Ставка делалась на малую осведомленность "охраны".
– Кто-нибудь из вас сечет в тактике боя?
– Ну я,– вызвался экс-капитан Петуховский.
Шрагин набросал на листочке небольшой план: дорога, автоколонна противника.
– Как организовать засаду? Кто первый скажет, получит билет в оперу.
– Надо людей поставить так и так.– показал Петуховский.
Решение было совершенно неправильным, в таких позициях обе засадные группы непременно перекрошили бы друг друга.
Хорошо, что Петуховский ушел из армии, подумалось Сереже, и плохо, что такие, как он, продолжают нашивать себе новые лычки в рядах "легендарной".
– Есть еще мнения?
– Мой знает.– Саит безошибочно показал, как расположить людей и где заложить радиоуправляемые мины, чтобы автоколонне настал каюк.
– Вы, кажется, говорили насчет аванса,– перешел к более привычной теме экс-капитан Петуховский.
– По тысяче баксов, как и договаривались.
Шрагин раскидал "зеленые", ловя хищные взгляды собравшихся.
– Выезжаем завтра?– с надеждой спросил Микита.
– Нет, милый мой, сегодня.– входя во вкус командования сказал Шрагин.– Нашел бы я тебя завтра, после пьянки.
– Гдэ оружие палучим?– справился Саит.
– Не здесь. Пока что мы группа туристов, желающих познакомиться с черноморскими здравницами, от моря и выше. И вообще наше оружие – это интеллект.
Маршрут, который намечал себе Кураев, был известен Шрагину, который изучил карманный комп поверженного бандита – естественно, что под присмотром Даши.
Сперва морем, на "Метеоре", до Сухуми, где имелось несколько "турбюро", занимающееся перевозкой людей в любую точку кавказского хребта на "комфортабельных микроавтобусах ФИАТ и автомобилях повышенной проходимости Мицубиси". И надо было воспользоваться услугами той "фирмы", которую сам Кураев избегал.
Шрагин прямо из кафе отправлялся в дорогу дальнюю с четырьмя соразбойниками. И с приличной суммой в кармане. Еще большую сумму, а именно сто кусков, Беня должен был вместе с запиской передать Даше. Госпоже Дидрихс, несмотря на странные взаимоотношения с господином Шрагиным, надо было нанять и прислать в ответственный момент какое-нибудь летательное средство. Чтобы эвакуировать своего спасенного ребенка и самого спасателя. Расчет делался на то, что другого выбора у Даши нет.
