– «Мы по уши в навозе, а она думает о том, чтобы никто не увидел ее располневший круп?» – донесся до меня насмешливый комментарий Блюблада – «Пользуйся моментом, Скрич – вряд ли тебе еще раз предоставится такая возможность. Посмотри только на этот хвост! А на эти фланки! А теперь, внимание – сейчас она опять махнет хвостом…».
– «Гадыыыыыы!» – взвыв в унисон шумящему ветру, я рванулась вперед, и едва не полетела в шумящую темноту, протискиваясь через звенящие от моих движений жалюзи. Рывок, другой – и вот я уже вся влезла на маленький карниз, покрытый разводами каких-то влажных отложений, после чего высунулась в основательно расширившуюся дыру, злобно глядя на пасущихся внизу насмешников.
– «К-казлы вы! Все жеребцы – сволочи и…».
– «Уыммммммммффффф».
– «Да, я умею обращаться с кобылками» – кивнул принц в ответ на глубокомысленное уханье Легата – «Их нужно мотивировать, сподвинуть на свершения и действия, иначе они начинают хандрить и хныкать. Видел, какую дыру она проделала? А без моих мудрых советов и щелочку бы не расшатала в этих стальных полосах. Учись, страж».
– «Мыфуфффффф».
– «Знаете, что единственного было хорошего во всем этом приключении?» – кипя от злобы, я бросила последний взгляд на едва ли не машущих мне в след сокамерничков, похоже, вполне солидарных в вопросе по поводу подходящей мотивировки кобыл – «Это то, что я вновь поняла, как сильно я вас ненавижу. Вернусь – убью! Обоих!».
* * *
– «Тоже мне, знатоки кобыльих фланков!» – сердито прошептала я, все еще не отойдя от такого наглого и неприкрытого оскорбления. Путешествие по разветвленной вентиляционной сети было познавательным лишь первые десять минут, потом, сведясь к обычной альпинистской рутине. И все это время я была уверена в том, что моя полыхающая морда освещает мне путь не хуже чем осветительные элементы, зачем-то густо понатыканные в этих странных местах. Местах – потому что части этой системы, иногда, совсем не походили одна на другую. Я не могла сказать, что решение сделать вентиляцией часть самих стен, в которых были проложены довольно широкие воздуховоды, было глупым, неоправданным или нецелесообразным – оно было просто необычным, особенно, если эти самые стены являлись элементами силового набора всей громады этого подземного комплекса, а в том, что он был поистине огромен, я убедилась довольно быстро, попав в одну из камер для выравнивания давления, в которую сходились множество воздуховодов из разных стен. Огромный цилиндр был тускло освещен многочисленными светоэлементами, своим мягким, оранжевым светом выхватывающими из темноты отверстия десятков воздуховодов, уходивших как вниз, так и вверх. Высунувшись наружу, я долго не понимала, каким же образом воздух поступает в столь разветвленную сеть, пока не обнаружила разгадку, выбираясь из своей трубы – каждое из этих входных отверстий было оборудовано забавной системой, представляющей из себя вделанное заподлицо в жерло трубы, абсолютно гладкое кольцо, неслышное вращение которого заставляло проходящий сквозь него воздух ускоряться, и с глухим шумом устремляться в воздуховод. Очарованная такой забавной, простой, и очень безопасной системой, я надолго залипла перед выходом из вентиляционной трубы, которой заканчивались все воздуховоды, поднося и убирая копыто к этому забавному кольцу – умная штуковина быстро останавливалась, уловив приближение моей ноги, кончика хвоста и даже любопытного носа, вновь набирая обороты, когда я убирала мешающую конечность. На вкус оно было теплым и шероховатым, и мне даже стало жаль, что я не могу поэкспериментировать с чем-нибудь неживым – увы, мои крылья по-прежнему были туго прижаты к туловищу матерчатой шлейкой, а любые мои попытки ее разорвать быстро наталкивались на сопротивление стальных нитей, вплетенных в черную ткань – но в то же время я понимала, что мое отсутствие может быть обнаружено в любой момент, и решила вернуться к этому вопросу позже, тем более что где-то вверху шумели гораздо более серьезные устройства, втягивающие в себя воздух, словно оголодавший пылесос. Покряхтев, я пробежалась по невесомым, сетчатым мосткам, словно по волшебству, выпрыгивавшим из стены при моем приближении, и, поджав хвост, юркнула в ближайшую трубу, чувствуя, что еще немного – и мое сердце, вместе с прочими внутренностями, полетит куда-то вниз, выскочив у меня из-под трусливо поджатого хвоста. В том, что это место было создано не-пони, я убедилась уже давно, но увидя действующие системы, оставшиеся от неведомых строителей, я вновь задумалась о происхождении, а главное – о назначении этого места. Как там говорил этот рогатый недоумок? «Пытаются получить доступ»? Ха-ха! Судя по работающей вентиляции, они его-таки получили!
«Или включили. Вызвали блокировку» – Древний был сосредоточен и возбужден, болтая так, словно у меня в голове стояла постоянная радиоточка, отключить которую не было никакой возможности. Нет, немногословным он мне нравился больше!
«Ладно, узнаем на месте» – пробурчала я, углубляясь в трубу, вскоре, сменившуюся уже привычным для меня, узким воздуховодом, чей трапециевидный, слегка скошенный сверху профиль был довольно удобен для хождения пятнистой кобылки, быстро-быстро перебиравшей ногами в полутьме. Лезть вниз я не рискнула – мостки выдвигались из стены по кругу, минуя участки с вмонтированными в стену, вертикальными лесенками, подняться или спуститься по которым у меня не было никакой возможности, ведь их создатели явно не предусмотрели у своих будущих пользователей отсутствия рук или наличия копыт, и все, что мне оставалось – это брести вперед, периодически заглядывая в прямоугольные отверстия. Похоже, это были те же элементы дизайна, которые я видела в той комфортабельной камере, ну, или для чего еще могла быть использована та система из двух комнат, однако в помещениях, куда они вели, было подозрительно темно и тихо, поэтому, поводив туда-сюда плюшевым носом, я глубоко вздохнула – и вновь продолжила свой путь.
К счастью, идти пришлось не долго, и уже через два или три поворота я увидела неяркий, синий свет, проникавший в вентиляцию из одной из комнат. Что ж, удача, в кои-то веки, оказалась на моей стороне, и вскоре, я уже выбиралась из воздуховода, повиснув под самым потолком и нелепо дергая задними ногами. Новая комната, а вернее, целый зал, был неярко освещен голубоватыми огнями крошечных световых панелей, подсвечивающих вереницы длинных, блестящих цилиндров, наполненных фосфорецирующей, тяжело побулькивающей массой.
И в этой массе было… что-то.
«Не что-то. Кто-то» – подумала я, подойдя к ближайшей емкости, оказавшейся виденным мной когда-то, огромным, стеклянным цилиндром, десятки которых были разбросаны по бункеру, найденному нами в предгорьях Новерии. В отличие от последних, эти не были пусты – в каждом из них плавало чье-нибудь тело.
