Реальность явно была на меня зла.
Глава 30. Винсент. Снятся ли андроидам электроовцы?
Сначала было слово...
Много слов, смыслов и интонаций...
Они кружились надо мной, призывая в этот мир, а я всё ждал, когда призовут к ответу. Но я мог только слушать сквозь сон, зыбкий, никак не желающий прерываться...
– Мы выводим его из искусственной комы, будьте готовы.
– Кэрри, дорогая, тебе нужно поспать. Ты же не хочешь напугать его своим видом?
– Мы поспорили... с Горынычем, на шоколадку. Я, конечно, и так её ему отдам, но выиграть всё равно хочется. В последнее время только и делал, что проигрывал...
Я приоткрыл глаза и увидел в кресле для посетителей худого бледного мальчишку лет двенадцати, может чуть больше. В больничной пижаме, а в руках настоящая бумажная книга на иностранном языке. Ноги отчего-то босые. Где-то я его уже видел... Мартин Элиот Серф! Я бы заорал и подорвался на месте, если бы моё тело не было таким ватным, а горло не охрипло. В общем, слава моему неважному состоянию, благодаря которому я смог прокашляться, успокаиваясь, а потом тихо поприветствовать посетителя.
– Ты победил.
Мальчик вздрогнул и медленно перевёл на меня взгляд, в глазах читалось явное недоверие.
– Винс...
– Привет, Данька, – я слабо улыбнулся. – Я же правильно произнёс твоё имя?
Он кивнул и неуверенно улыбнулся в ответ.
– А с кем ты разговаривал сейчас?
– С доном Диего, – Данька махнул рукой в сторону окна. – Конечно, он настаивает, что его зовут просто Диего, но для меня это несколько затруднительно, а слово «дон» очень хорошо само ложится в предложение.
Я повернул голову в указанном направлении, и мои руки дёрнулись схватиться за голову, как тогда Данька на своём летающем острове.
– Папа...
– Убивать не буду, – усмехнулся он и добавил: – Ругаться тоже. Мама запретила.
– Супер! – обрадовался я. – А попить дашь?
Через пару минут я, полусидя, потягивал через трубочку минералку и слушал последние новости. Как оказалось, сразу по выходу из игры мне удалили имплантаты. Оперирующий нейрохирург сказал родителям, что более везучего человека, чем я, он ещё не видел. Хотя не последнюю роль здесь сыграла защита, которую я сам себе устанавливал. Дело в том, что взламывали меня не специалисты холдинга, а сообщники Жанны Моро. Под конец моего пребывания в игре они, должно быть, отчаялись, и провели масштабную атаку, из-за чего случился перегрев, и имплантаты меня выключили, чтобы не повредить мозг. Задержись я в игре ещё на сутки – в ней бы и умер. Но и без той атаки я продержался бы не больше пары месяцев. Правда, теперь мне какое-то время придётся пожить без имплантатов и сети совсем, чтобы организм пришёл в норму.
Никаких уголовных дел на меня в этот раз не завели. В основном благодаря дяде Антонио, работавшему в департаменте по освоению космоса, а также состоящему в демократической партии. Он быстро просёк, что компания слишком лояльна ко мне и не торопится выдвигать судебный иск, и стал копать глубже. В итоге спелся с Дином Саммуэлем-старшим, и оба остались довольны сотрудничеством. Дядя Антонио скоро получит своих добровольцев для покорения дальнего космоса, Саммуэль-старший сделал свой проект не только легальным, но и государственной разработкой. В какой-то степени эта сделка перевела цифровых рабов в цифровых рабочих, и люди, перекачанные в андроидов, стали первыми официально признанными цифровыми гражданами. Им даже нацарапали права, чтобы общественность не возмущалась.
Общественность была в шоке, а потому молча следила за новостями из этой сферы. А если где что и обсуждалось, даже смелые тролли и научно-подкованные нерды и представить не могли, как оно обстояло на самом деле. Другими словами, холдинг не осаждали люди, жаждущие стать бессмертными.
Успешную перекачку сознания Дариана в тело Эллиота Серфа оставили секретной на всех уровнях, потому что роботами в наше время мало кого удивишь, а настоящий мальчик – это настоящий мальчик. Конечно, главным аргументом стало то, что эксперимент единичный, а потому вполне мог оказаться счастливой случайностью. А повторить не на ком – эксперименты с преступниками давно и прочно порицаются всё той же общественностью. Да и совсем закоренелых мразей, что не жалко пустить под нож, не осталось – последняя смертная казнь произошла больше ста лет тому назад.
Была ещё психически нездоровая Жанна Моро, которую холдинг и правительство объявили погибшей в перестрелке при захвате. Специальный агент Скот Харди подтвердил, что слышал выстрелы, но не видел, так как сам едва не был задушен Алексеем Викторовичем Гордеевым. Что на самом деле стало с Жанной Моро, мой отец не знал, а значит, и рассказать не мог. Я очень надеялся, что она всё-таки мертва.
Обновление прошло успешно, а разработчики даже не собирались меня убивать за самоуправство. Девушки-хранительницы и Грааль им настолько понравились, что на добавление нескольких цепочек квестов и классов для игроков просто закрыли глаза. Создавалось впечатление, что профессионалы они всё-таки так себе: сляпали квесты, чтобы оцифрованные со скуки с ума не посходили, а пришли мажоры – соорудили для них эльфийский остров с приторными красотками, радующимися любой встрече. Ну да, для того оно по сути и создавалось, но мне, как архитектору, было обидно.
На больший поток новостей меня не хватило. Сначала пришли врачи и долго меня осматривали и диагностировали, потом торжественно накормили какой-то кашей, и я уснул.
А на следующий день пришла мама, и мир заветрелся вокруг моего самочувствия и допросов врачей с пристрастием. И так как мамы – это такой народ, который ни при каких обстоятельствах нельзя обижать, я попеременно сыпал просьбами простить меня и обещаниями никогда больше не застревать в онлайн играх.
Помимо мамы с папой и Даньки, лежащего в соседней палате, за месяц меня посетило много разных людей. Конечно, заходил Алексей Викторович, настаивающий, чтобы я звал его просто Алексом. Иначе побьёт. А мне не очень-то хотелось быть битым андроидом, и я согласился. Но Алекс как партизан ничего не рассказывал о работе и о том, как идут дела на сервере. Про Моро тоже ни слова.
Забегал Глеб. После обновления он был по уши занят исправлением мелких косяков и багов в игре, но Хранительницы помогали. Похвалил «Лавину», а я долго не мог понять, о чем он вообще. Как оказалось, об инсталляции, сделанной перед тем, как запереться в игре. Забавно, я её сделал и забыл, а кого-то вон проняло.
Был и Дин. К моему великому счастью, без своей мамочки. Иначе мне бы пришлось прятаться за мою, потому что не знал, чего ожидать от Бонни в реале. А вот Дин оказался не таким уж и говнюком, вернее, совсем нормальным парнем. Это он купил дорогущие печатные книги для Даньки и много чего ещё помимо них. Спрашивал, чем может помочь мне, потому что чувствовал себя обязанным за выигранное пари. Ещё он бросил играть и, под чутким руководством выгруженного из игры Каина, принял в управление одну из дочерних фирм отца.
Помимо Каина из игры пока выгрузилась только Лейм, но многие уже дали согласие на участие в проекте по освоению дальнего космоса. В основном ими оказались гвардейцы и, очень неожиданно, клан «Тишина». Но просто так, несмотря на узаконенные права цифровой личности, их никто никуда не собирался брать, и для зачисления придётся пройти ещё ни один тест на профпригодность, обучаемость и так далее.
Последней пришла Алиса. Прошла уже неделя с моего пробуждения, и я пытался учиться заново ходить. Как и у Даньки, пытающегося подчинить себе новое тело, моё тоже не особенно желало слушаться. И прогулки от кровати до окна казались неимоверно огромным расстоянием. Когда Алиса зашла в палату, я как раз держался за подоконник, думая о том, что сейчас упаду. С минуту мы молча смотрели друг на друга, а потом я сморозил:
– Если ты доведёшь меня до кровати, я тебя обниму.
