— Ты здесь сидишь, они за твоей спиной что угодна наплетут — и твоему Френгу и твоему славному Грейограю, — отмахнулась Врени.
— Славный Грайогэйр! — поправил Мюр. — Я говорить Френг уже.
— Когда успел? — ахнула наконец понявшая его Врени.
— Я идти за ты. Потом отставать. Видеть Френг. Говорить он. Ему знать моя. Я говорить он раньше. Мой женщина! Только мой! Я он быстро-быстро сказать. Я прав. Они нет правы. Он верить. Я битый. Защищать Марил! Он видеть. Верить моей.
Он повернулся к Мариле.
— Твоя ждать. Потом приходить. Больше не один. С ней приходить. Наша извиняться. Платить за обида. Кольца плати. Ты прощать. Просить. Я просить. Мы просить. Ты прощать. Их наказать славный Грайогэйр.
Врени только рукой махнула.
Марила обняла Мюра и принялась что-то каркать ему на ухо. Цирюльница слегка успокоилась.
Дело, в общем-то, не в том, что сумасшедшая так неприятно вляпалась. И даже не в том, что её пришлось защищать, а Врени очень не любила драться. Куда проще отступить, а потом подсыпать в кашу толчёных тараканов. Проще. И надёжнее.
Она устала.
Устала с кем-то возиться, всегда кто-то рядом, всегда нужно быть начеку… Вот сейчас.
Встать и уйти.
Никого больше не защищать.
Она успеет уйти, скрыться…
Она даже может надеть женское платье. Оно мало кого обманет, но все расскажут не об уродливой бабе, а о том, как и куда шёл подозрительный переодетый мужик. Ну, и пусть рассказывают.
Кому она нужна — искать её?
Кто-то присел за стол рядом с ней. Цирюльница насторожилась, но не стала поднимать взгляд.
— Других столов не нашлось? — хмуро спросила она.
Подсевший не ответил, только бросил на стол монету — и она покатилась, описывая по столу неровный круг.
Врени прихлопнула её ладонью и посмотрела на соседа. Тот был в плаще с капюшоном, глубоко надвинутом на глаза.
— Добрые дела, — тихо сказал он, — осветят тёмную дорогу лучше факела.
— И согреют лучше костра, — кивнула цирюльница. — Что тебе надо?
Он сказал условленную фразу.
Ну, хорошо, она знала, в какой кабак тащит перепуганную сестру оборотней.
— Почему ты привела их сюда?
— Куда ж ещё? — пожала плечами Врени. — На неё напали…
— Нагбарцы, — подхватил освобождённый. — Я знаю. Но ты не её должна защищать.
— Тот сейчас с ней, — туманно ответила Врени.
— Охотникам доверять нельзя, — покачал головой освобождённый.
Охотники означало — вампиры. Оборотней называли звери и, реже — собаки.
— Сам попробуй отбери у них человека, — оскорблённо возразила Врени. — Ничего она тому не сделает.
Она катнула монету обратно. Серебряный кружок описал круг, но освобождённый не стал его касаться. Это значило — заказ всё ещё на ней. Врени с досадой снова прихлопнула монету.
— Ладно. Слушай новости. Потом расскажешь про тёмную и её двор.
— Про кого?! — ахнула цирюльница.
Её собеседник предостерегающе поднял руку.
— Тихо. Всё узнаешь.
Глава десятая
Турнир (продолжение)
Назавтра все они снова собрались на трибунах вокруг ристалища. Врени была задумчива. То, что рассказал ей освобождённый, было… неожиданно. Её милость баронесса, оказывается, балуется чёрной магией. Ну, надо же. Кто бы мог подумать?.. Многое ли из тайн прозревших ей известно? Сама Врени послушно рассказала наставнику всё, что успела подметить за время следования за молодой баронессой. Тайны церковников её не интересовали, но наставник открыл ей, что защита брата Полди не просто милосердие к слабому и беспомощному монаху, но ещё и часть пути к свержению братьев-заступников. Это было… неплохо. Братья-заступники слишком много хотели.
Была задумчива и Нора. После того, как ей показали с десяток разных орудий — там были и баллисты [29], и катапульты, и требуше, и ещё что-то, названия чему она даже и не знала, — их повели по узким улочкам Сетора. В маленькую лавку за невзрачной дверью весь совет баронов вместился с трудом. Она ещё успела послать за Веймой, прежде чем щуплый человечек, такой же невзрачный, как и дверь, о котором сказали, что он представитель Братства Помощи, разложил перед ними книги, расписки и списки истраченного. Тут-то и оказалось, что турнир, оказывается, требует немалых денег и эти деньги должен платить не кто-нибудь, а союз баронов, поскольку город Сетор, как и другие города Тафелона, подчиняется именно ему.
Сено, конюшни, задаток многочисленным съехавшимся в Сетор ремесленникам, одежда, еда, питьё, жильё и слуги для герольдов и судей, возмещение местным крестьянам затрат, дома, приготовленные к приезду знати…
Конечно, были и взносы участников, и предполагался налог на торговлю, который заплатят ремесленники и крестьяне. Но всё это нужно было учесть, предвидеть и рассчитать и быть готовыми расплатиться с Братством Помощи, щедро оплатившим первые этапы подготовки турнира.
Нора тогда едва не задохнулась — от духоты, от свалившихся на неё цифр, от споров насчёт провианта, фуража и «нужно ли для чести герольдам новое платье?!». А Вейма ничего. Держалась. Она пришла чуть позже, чем надо бы, притащила с собой монаха, которому что-то тихо сказала и он скрылся в глубине лавки, и быстро вошла во все дела, которые так некстати свалились на будущую баронессу. Говорила же Вейма, что при обращении вампиры приобретают особый талант к расчётам. Насколько мудро поступил барон цур Фирмин, когда приблизил её к своей дочери вместо того, чтобы попытаться избавиться от опасной твари.
Уважение Норы к бывшей наставнице изрядно выросло, особенно после того, как Вейма каким-то образом умудрилась доказать всем, что Фирмин вовсе никому ничего не должен и с ней согласился даже тот невзрачный человечек, представитель Братства Помощи.
Но не это заставило тяжелее всего задуматься. Неприятно было осознавать, что все их земли, доходы, люди… всё, что составляет богатство баронов, с безжалостной точностью учтено такими вот незаметными людьми из Братства Помощи, которые пересылают деньги, ссужают, помогают… а иногда отбирают последнее. Если барон цур Фирмин чурался таких людей и не заложил ничего из своих земель, то остальные были не так осторожны. Позже Вейма объяснила Норе, что Братство Помощи раскинуло свои сети по всему миру, торгуя со всеми тем, в чём у людей была наибольшая нужда — деньгами. Впрочем, при необходимости они могли перевезти и зерно, и оружие, и дерево.
Вейма сидела, рассеянно смотрела перед собой и хмурилась. Рядом с ней сидел Вир — на этот раз он не участвовал в турнире, оборотни вообще не слишком любили выставлять свои особые таланты перед толпой, а вдруг там кто-то найдётся умный?.. Вир тайком держал её за руку и успокаивающе поглаживал пальцы своей жены. Вейма была недовольна собой. Заступник, что с ней вчера творилось?! Не иначе, Враг попутал. Это всё он, во всём виноват этот пронырливый приор. Что-то такое было в его душе, что… Подтолкнуло её? Сняло запреты? Заступник, она собиралась выпить кровь этих людей! Они заслужили и худшее, но… дело не в том, что сделали другие. Дело в том, что готов совершить ты сам. Она едва не шагнула за грань, которую давным-давно запретила себе переступать.
Ей тоже было о чём подумать. Монах, приор… Липп. Когда вампирша вернулась к лавке, там не было ни вампира, ни людей, напавших на неё и брата Полди. Монах ушёл куда-то в глубину лавки, видимо, чтобы наговориться со своим драгоценным приором. Потом, когда все разговоры закончились, вернулся и выглядел умиротворённым. Что за игру вёл отец Наркис? Многое ли он узнал о делах баронов? Зачем?
Что касается долгов Фирмина — вернее, их отсутствия, — то тут всё было просто. Отправляясь в священный поход, барон добился, чтобы союз баронов не только оплатил сборы в дорогу самого барона и небольшого личного отряда, но и взялся покрывать все траты баронства на общие нужды союза. Он мог этого требовать, ведь он возглавлял объединённое войско Тафелона. Норе следовало бы помнить о таких вещах.
