Но к моей радости, а так же к радости окружающих, встал я еще при звездном небе и выскочил из замка Лисий Хвост, при полном "звездеце", когда моя бодрость духа и радость, источаемая в атмосферу, никому не могла повредить. Что такое "звездец" спросите вы? О, это я вам скажу небо такое, как оказалось. В замке, где я имею счастье проживать, мою страсть к рыболовству разделил молодой герцог Герман де Мирт, по сути, еще мальчишка, но по характеру мужичек похоже в будущем рассудительный, размеренный и не склонный к авантюрам.
Судьба у него была незавидной, это уж точно. В ходе последних, недавних событий жизнь подчистую стерла из его души иллюзии всеобщего добра и любви, заставляя совершенно другими глазами смотреть на мир, этого ребенка. Да что там говорить, родная тетка вырезала его семью, залив кровью его отца, матери и брата весь его дом, оставляя его один на один в юном возрасте с этим беспощадным миром. Да уж события тех дней имели принеприятнейший окрас и послевкусие, этюд в багровых тонах. Мне волею судьбы пришлось влезть в эту историю с головой, в конечном результате которой у меня на попечении и оказался Герман, угрюмый молчун ключик, к сердцу которого я ненароком подобрал через тот самый "звездец".
Не знаю верно, или нет, в своей жизни мне не довелось в той или иной мере побыть в роли отца либо старшего брата, но я стал приближать его к себе, вот такими утренними забегами к реке, где в медитативном трансе рыболовного счастья, в созерцательной форме, и вселенском спокойствии мы проводили это первое лето. Его первое лето, без семьи и близких вдали от родных стен своего дома.
Каждое утро, когда я вытаскиваю его из постели, заспанного и непонимающего, что происходит, первое, что он произносит всегда, когда мы выходим с ним за ворота замка, это: "Звездец".
Легкое марево неверной предрассветной дымки тумана стелющегося по земле, еще не ушедшая прохлада ночи и безмерный "звездец" от края и до края на горизонте небосвода. Мелкий бисер миллиарда звезд в еще темном бархате ночного неба, завораживает своим холодом и какой-то непонятной невообразимо прекрасной красотой отчужденности.
- Звездец? - Мы стояли рядышком, запрокинув головы и рассматривая небо.
- Ага. - Он зевнул. - Полный "звездец".
- А что, пожалуй, точнее и не скажешь. - Соглашаюсь я, пожимая плечами и, взваливая на плечи, не хитрый скарб самодельных снастей, вручая Герману заплечный рюкзак и по неверной тропинке в этой мгле, через поле и виднеющийся подлесок отправляюсь к реке. Путь в принципе не дальний, от силы ходу с пол часа, но все равно не хотелось терять ни секундочки драгоценного рассвета, так как по поверьям рыболовов именно в это время в реке плавает огромный стопудовый пескарь с непреодолимым желанием попасться на крючок, и только ленивые и нерасторопные его не ловили, а все остальные - да. Ловили. Честно-честно, вот разведите руки пошире. Развели? Еще шире. Так вот, у того пескаря, что я поймал, один только глаз был такого размера.
Как же я благодарен судьбе, богу или случаю, что дал мне шанс посидеть с удочкой на берегу речки невелички в этом поистине лучшем из миров. Да, так уж получилось, что сам я не местный, приезжий, ну вроде как залетный. Родился аж страшно вспомнить, на планете Земля, в незапамятном году в России. Здесь в Альверсте, новом мире немногим больше года, по образованию врач, а по месту работы нынче величайте меня господин барон Ульрих фон Рингмар.
История темная и пренеприятнейшая, вспоминать те события, которые мне пришлось пережить, не самое приятное занятие, но факт остается фактом, в теле мальчика из забытой богом деревеньки на окраине, оказался я сорокалетний мужик, всеми правдами и неправдами выгрызший себе место под солнцем.
Да уж, погрызть пришлось, не самым оригинальным способом, но мне удалось откровенной ложью стать довольно внушительной фигурой на местной арене власти. Нет не подумайте, гордится не чем, ложь даже во спасение останется ложью, и я сам это прекрасно понимаю, отдавая себе отчет в том, что играю с судьбой в займы краплеными картами, но дело не только во мне. Хотя зачем душой кривить? Я не отдам того, что уже имею без боя, деньги, власть, положение, все это не мое, и в то же время заработано мною от и до.
Извилистой тропинкой вышли в поле, где уже туман от близости реки, крепким бархатом серой ваты устилал всю землю, конденсируя бусинки росы на пряную свежесть разнотравья. Вот она река, гладкая гладь темной воды, без единого намека на ветерок. Сухой прошлогодний камыш с махровыми шапочками на навершии своих пик, вчетверо превышал наши головы, замерев по стойке смирно. Красота и безмерный покой.
- Улич, пошли сегодня к затоне? - Герман словно борзая раздувал ноздри в предвкушении, мальчик по настоящему проникся моей страстью. Правда темпераменты у нас разные, мне больше на течении нравилось ловить, по пояс заходишь в воду и белорыбицу как из пулемета в проводочку дергаешь, а он другой. Стратег так сказать, выбирает заводи и затони, ищет омуты и ямки по дну. Любит толстопузых карасей и тяжесть круглобоких великанов карпов. Подобная рыба не любит суеты, здесь нужно прийти, сесть основательно, чтобы минимизировать свою деятельность, которая может шумом отпугнуть рыбку. Никакого шума, закормил местечко и замер, затаился и смотришь, бдишь, так как только молодь карповая бесхитростно утягивает индикатор поплавка, а вот те, что покрупней да по опытней могут нежно подойти и легко снять наживку, да так что поплавок и не дрогнет.
В этом плане болезнью Германа стали лини. Ох, и радости и счастья у нас при поимке этой рыбки! Вот вы в детстве читали Пушкина, его сказку о золотой рыбке? Художники современности, обычно иллюстрируя эту сказку, вырисовывают рыбку на подобии тех, что плавают в аквариуме, в простонародье "вилихвосты", пузатики такие желто-оранжевого окраса с пушистым хвостом. Но мало кто знает, что прообразом для рыбки из той сказки был не кто иной, как наш родной линек. В зависимости от прозрачности воды, эта рыбка имеет от матушки природы, натуральный золотой окрас. Меленькая такая "кольчужка" чистого золота, отлив старой бронзы на плавниках и бусинки янтаря глазок, делают эту рыбку восхитительно прекрасным трофеем, этакой сказкой воплоти. Тут и говорить не о чем, я старый прожженный пройдоха с замиранием сердца брал в руки такого красавца, а уж мальчишка девятилетний, так вообще прыгал выше головы от счастья, когда ему удавалось с большим трудом выудить эту красоту.
- Ладно, пойдем к затоне. - Согласился я с ним.
Вскоре дошли до места, заросшему водорослями водному карману, широким полукругом врезанному в берег и со всех сторон скрытому камышом. Шуметь не пришлось, здесь у нас уже были две вытоптанные до этого прогалинки рядышком, где мы после небольшой суеты и замерли каждый наедине со своими мыслями.
