Всюду, куда ни направлялся Бард, он слышал разговоры об огромных сокровищах, оставшихся без охраны. Говорили о том, что можно возместить все свои потерн, разбогатеть и покупать дорогие товары на юге; и все приободрились. И хорошо, потому, что ночь была холодной и горестной. Для некоторых соорудили убежища (в том числе для бургомистра), и мало было еды (даже бургомистр остался голоден). Многие из тех, кто невредимым ушел из горящего города, от холода, влаги и горестей заболели, а потом и умерли; и в последующие дни парили болезни и голод.
Тем временем Бард принял на себя руководство и всем распоряжался, хотя всегда от имени бургомистра, и ему трудно приходилось управлять людьми, защищать их и строить жилища Вероятно, большинство погибло бы за зиму, которая быстро пришла на смену осени, если бы не помощь со стороны. Но помощь пришла быстро: Бард сразу направил гонцов вверх по реке к королю эльфов, и эти гонцы застали уже движущееся войско, хотя шел только третий день после гибели Смога.
Король эльфов получал сообщения от своих посыльных и от птиц, которые любят эльфов, и в основном уже знал о происшедшем. Очень большое смятение царило среди пернатых, живших по краям Драконьего Опустошения. В воздухе кружили несметные стан, и во всех направлениях летели быстрокрылые вестники. На границах леса раздавался свист, писк и щебет. Далеко по всему Мерквуду распространялась новость: «Смог мертв!» Листва шелестела, все настораживали слух. И еще до того, как выступил король эльфов, об этой новости знали уже в сосновых лесах Туманных гор; Беорн услышал ее в своем бревенчатом доме, а гоблины собрали совет в своих пещерах.
— Боюсь, мы в последний раз услышали о Торине Оукеншилде, — сказал король. — Он поступил бы разумнее, оставаясь моим гостем. Но даже дурной ветер способен принести добрую новость, — добавил он. Король тоже не забыл легенду о богатствах Трора. Я Поэтому посыльные Барда и застали его в походе со множеством копьеносцев и лучников; а над ними тучей собирались вороны: они решили, что приближается война, какой уже давно не бывало в этих местах.
Но король, услышав просьбу Барда, пожалел жителей озера, потому что это был достойный и добрый народ; поэтому он повернул свое войско, которое первоначально направлялось прямо к Горе, и прошел вдоль реки к Долгому озеру. У короля не хватало лодок и плотов, поэтому войску пришлось совершать долгий пеший переход; но большое количество припасов было отправлено вперед по реке. Однако эльфы легки на подъем, и хотя в последнее время они отвыкли от пеших маршей и плохо знали предательские земли между озером и лесом, продвигались они быстро. Всего через пять дней после гибели дракона они оказались на берегах озера и увидели разрушенный город. Как и следовало ожидать, их встретили радостно, и горожане вместе с бургомистром готовы были заключить любой договор на будущее за помощь эльфов.
Скоро был готов план действий. Бургомистр вместе с женщинами, детьми, стариками и больными остался на месте; с ними осталось некоторое количество ремесленников мужчин и много искусных эльфов; они принялись рубить деревья и собирать лес, который спускали по реке из Мерквуда. Потом начали строить множество домов, в которых можно было бы перезимовать; под руководством бургомистра начали также планировать новый город, еще больше и прекраснее прежнего, но не на прежнем месте. Город должен был размещаться северней и выше по берегу: теперь горожане боялись воды, в которой лежал дракон. Он больше никогда не вернется на свое золотое ложе, а лежит изогнувшись, холодный, как камень, на отмели. И еще долго его огромные кости будут видны среди руин старого города. Но мало кто осмеливался приближаться к этому проклятому месту, и никто не решался нырнуть в воду, чтобы достать драгоценные камни, упавшие со сгнившей брони дракона.
А все воины города, способные держать оружие, и большинство эльфов подготовились к походу на север, к Горе. И через одиннадцать дней после разрушения города их войско миновало скальный проход в конце города и оказалось в опустошенной местности.
Глава пятнадцатая
ТУЧИ СОБИРАЮТСЯ
Теперь вернемся к Бильбо и гномам. Всю ночь кто–нибудь из них оставался на дежурстве, но и на утро не было слышно или видно опасности. Зато еще больше стало собраться птиц. С юга они летели большими стаями; а вороны, которые еще жили на Горе, непрерывно с криками летали над головой.
— Происходит что–то необычное, — сказал Торин. — Время осенних перелетов прошло; и это птицы, которые всегда жили в этой местности; к тому же слишком много собралось стервятников, как будто где–то идет битва.
Неожиданно Бильбо показал вперед. — Снова прилетел старый дрозд! — воскликнул он. — Когда Смог ударил по горе, он, видно спасся. Но улитки вряд ли уцелели.
Действительно, появился старый дрозд, подлетел и сел на камень. Расправил крылья и запел; потом наклонил голову набок словно прислушиваясь; снова запел и снова прислушался.
— Мне кажется, он что–то хочет нам сказать, — заметил Балин, — но я не понимаю речь таких птиц, она слишком быстрая и трудная. А вы что–нибудь понимаете, Бэггинс?
— Не очень, — ответил Бильбо (между прочим, он совсем ничего не понимал), — но старина кажется очень возбужденным.
— Хорошо бы это был ворон! — сказал Бильбо.
— Мне казалось, вы их не очень любите. Когда мы шли сюда, вы сторонились воронов.
— То были не вороны, а вороны! Очень подозрительные создания, к тому же грубияны. Вы должны были слышать, какими отвратительными прозвищами они нас называли. Но ворон — это совсем другое дело. Между воронами и народом Трора всегда была дружба; вороны часто приносили нам тайные новости, а мы награждали их разными яркими вещицами, которые они уносили к себе в гнезда.
Они живут много лет, и у них долгая память, и они передают мудрость своим детям. Молодым гномом я знавал немало горных воронов. Эта гора когда–то и называлась Рейвенхилл, Вороний я Холм, потому что жила здесь пара мудрых птиц — Карк и его жена. Они поселились как раз над нашей караульной. Но не думаю, чтобы кто–то из этой древней породы еще жил здесь.
Не успел он закончить, как дрозд громко крикнул и отлетел.
— Мы его не понимаем, но я уверен, что эта старая птица нас понимает, — сказал Балин. — Вот увидите, что случится!
Вскоре захлопали крылья, и вернулся дрозд; с ним прилетела другая птица, необыкновенно дряхлая. Почти слепая, летавшая с трудом; с облысевшей головой. Это был огромный древний ворон. Он с трудом приземлился прямо перед гномами, медленно сложил крылья и поклонился Торину.
