— Я буду вино, Риате нужен чай, и желательно согревающий, давай с порошком от простуды, на всякий случай. И пошли в малую гостиную, у вас там самый нормальный камин. — После чего директор Школы Искусства Смерти опять же взял меня за руку и повел вверх по деревянной лестнице со словами: — Мы ненадолго, не нервничай.
Вот после этого я начала нервничать. Кивнув, Василена направилась вверх по лестнице. Магистр пошел за ней и меня потянул следом. Я же руку выдернула и прошептала, чтобы не устраивать разбирательства при доброй ведьме:
— Простите, магистр Эллохар, но домового мы привели, и я не вижу смысла задерживаться.
Очень медленно лорд развернулся, сложил руки на груди и с молчаливым негодованием воззрился на меня. Я тоже молчу и тоже смотрю на него с негодованием.
Молчим.
Сверху раздалось веселое:
— Нет, если я ей не покажу, Благодать мне этого никогда не простит, — и уже громче: — Благодать Никаноровна!
Чуть прищурив глаза, Эллохар мрачно поинтересовался:
— У тебя совесть есть? — и, так как я молчала, продолжил: — Нет, я, конечно, понимаю, что совесть в Темной империи качество совершенно лишнее и малопригодное, но, учитывая, что тебя выбрал обладающий данной чертой Тьер, я полагал, что подобное выбирает подобное и так далее.
— У меня есть совесть, — неприятно даже стало, — но у меня еще есть контора, не запертая, кстати, и Юрао, который вернется и увидит мое пальто, но не увидит меня.
— У тебя нет совести, Риате, — подытожил магистр.
Спустился на одну ступеньку, схватил меня за ворот своего собственного плаща, приподнял и потащил вверх, на ходу крикнув ведьме:
— Мы вас в гостиной подождем, — и значительно тише, уже мне: — Проклинать не советую, здесь особая магия, и все срабатывает по принципу: «Из твоего рта тебе же в пазуху», в смысле — проклятие на тебя же и ляжет, Риате.
Магистр соизволил отпустить меня, только внеся в большую комнату с потолком, расписанным под летнее небо, и то сразу подвел к жарко пылающему камину, снял с меня свой плащ и приказал:
— Стоять, бояться и не двигаться.
А сам прошел к креслу и нахально в нем развалился, при этом хитро на меня поглядывая. Руки на груди сложились сами, и да, я собиралась высказать все, что думаю по поводу его поведения.
— Расслабься, Риате, — лениво и насмешливо посоветовали мне. — В любом случае могла бы уже и запомнить, что обращаться ко мне за помощью чревато последствиями. Я не Тьер, Риате, я обо всем на свете при виде твоих карих глазок, пухлых губок и розовых щечек не забываю, и у меня, в отличие от него, тут же появляется масса вопросов, на которые я вправе получить ответы. Девичья память у тебя, Риате.
В чем-то лорд Эллохар прав — глупо было обращаться к нему за помощью. Но в чем-то и не прав!
— А знаете, магистр, у меня не только память девичья, я еще и мстительная к тому же. Отомщу и забуду, потом снова отомщу! Издержки девичьей памяти, знаете ли!
Вскинув бровь, темный лорд язвительно поинтересовался:
— Это ты мстительная? Ха! Шутка дня! Расскажу Верис, поржем вместе!
Отвернувшись к камину, чтобы не видеть потешающегося магистра, я тихо сказала:
— Бездной клянусь, я обратилась к вам за помощью в последний раз, — и, сорвав нитку с руки, бросила ее в камин.
Смех прекратился мгновенно. Затем ко мне подошли, взяли за плечи, развернули и встревоженно спросили:
— Риате, ты чего?
Молча вырвалась и снова отвернулась к камину.
— Дэй… — извиняющиеся нотки в голосе.
Послышались шаги… Обернувшись к двери, я увидела худую, даже жилистую, смуглую темноволосую ведьму. Единственное отличие в одежде от первых двух — черный передник, да и в руках ведьма сжимала черную метлу. Черенком этой самой метлы вновь прибывшая, белозубо улыбаясь, трижды ударила об пол, в следующее мгновение метелка уменьшилась раз в двадцать, и, сжатая до размера писчего пера, одним движением была помещена в кармашек, после чего ведьма бросилась к Эллохару с радостным криком:
— Рэн!
Магистр поймал ее в объятия, закружил, после осторожно поставил на пол и поинтересовался:
— Ты чего мужа обижаешь?
Женщина мгновенно насупилась, нахмурилась, руки на груди сложила и выдала:
— А кто ему дал право обманывать ведьму?
Магистр укоризненно головой покачал, после произнес:
— Сестренка, у него же сердце слабое… с тех пор как на тебе женился. Пожалела бы вампира.
Ведьма хмыкнула, потом, пожав плечами, повернулась ко мне, осмотрела с ног до головы и произнесла:
— А она хорошенькая. И цвет волос такой необычный. Приграничье, да? Мне нравится. С мамой уже познакомил?
И я вдруг подумала — вот если у Риана мамочка… свекромонстр, то у магистра Эллохара наверняка такая, что даже представить страшно!
— Риш, это не моя девушка, — уже с некоторым раздражением сказал магистр. — И новая жена отца — мне не мать!
В этот момент вошла Василена, за ней две домовые, которые сноровисто накрыли на стол и потопали к двери. А вот у порога обе оглянулись, посмотрели на меня и шепотом поделились впечатлениями:
— Хорошенькая и добрая, да, — сказала первая.
— Так оно завсегда — злых мужиков к хорошим девушкам тянет, а эта и добрая, и скромная, гляди, и краснеет даже, — заявила вторая, глаз с меня не спуская.
— Хорошую девульку злодеюка костлявый выбрал, а то все лупалки свои на Василеночку нашу лупил, а теперь гля — с этой не спускает, вот она, любовя.
Я дара речи лишилась, зато сестра магистра Смерти как рявкнет:
— Охранительная магия на меня не распространяется! Я все слышу!
— Ой, — разом взвизгнули домовые и исчезли.
И вот стоим мы — пунцовая я, розовощекая Василена, гневная Благодать Никаноровна. Удивленный нашим поведением магистр спросил почему-то у меня:
— В чем дело?
А я честно ответила, не желая отмалчиваться:
— Домовые решили, что я ваша девушка.
— А-а-а, — глубокомысленно протянул Эллохар, — эти умом никогда не отличались.
— Способностями к выживанию также, — прошипела сестра магистра.
— Благодать Никаноровна, ну что вы, домовые же любят посплетничать, простим им их слабости, — поторопилась вмешаться Василена, — давайте к столу.
— Василена Владимировна, дисциплину в домовых нужно воспитывать! — Мне сразу стало ясно, что добротой к ближнему сестра магистра не отличается. Но дальше было веселее, потому как ведьма потребовала ответа: — Даррэн, объясни ситуацию! В том, что у тебя интерес к данной чистокровной особе, я вижу, однако ее поведения понять не могу.
— Молчаливая очень, — чуть извиняясь, вставила свое замечание Василена.
