— Это твое окончательное решение, младший лорд Ирдари?
— Это не мое решение. Это правило вейриэнов. И, замечу сразу, мастер Таррэ тоже не имеет права приказать мне в обход наставника.
— Почему-то ты пользуешься этим удобным прикрытием только тогда, когда тебе выгодно, мальчишка, — проворчал дух голосом главы Совета.
Яррен лишь ехидно ухмыльнулся, когда сразу после этого дух объявил, что аудиенция закончена.
И тут у меня внезапно ярко вспыхнула мысль, тлевшая во время этой перепалки. Равнобедренный треугольник с чашей в центре. Я перевел взгляд с полукровки на дэриэна.
— Подождите, лорд Эстебан, гран-лорд Сирьет. Прошу еще минуту. А что, если Гайир как-то проник в дом леди Грахар, чтобы похитить ее или принца Лэйрина и сорвать ваш план по возвращению «огненной крови»? Если темная магия была замаскирована под запретную или случайно применена одновременно с магией миледи, потому святилище и разрушилось? — Щеки у меня покраснели от понимания, какой бред я несу. Переживу как-нибудь. — Тогда получается, что точки применения заклятий чисто географически образуют почти равнобедренный треугольник: гора Ассияшт, гора Раэн и гора Грахар. А что в центре?
Повисло минутное молчание.
— В центре ничего особенного, Дигеро, — отозвался, наконец, лорд Эстебан устами духа. — Долина Лета. Скрыться невозможно. И между событиями — несколько часов. Вряд ли они связаны. Запретная магия — это не темная, тут совсем другое.
Мы с Ярреном переглянулись. А дэриэн Сирьет поднял свою чашу, откинул крышку и отпил глоток вина с растворенной в ней каплей крови риэнны его рода.
— Не совсем так насчет долины Лета, Эстебан, — хрипло сказал он. — Не совсем. Истинноживущие уже подзабыли за полтора века, но примерно там сейчас в недосягаемой вышине — ушедший в инобытие Белогорья дворец последней горной королевы Лаэнриэль. Невидимый для смертных глаз, разумеется. Войти туда невозможно. Тем более перевертышу Гайиру, особенно применив темную магию.
— А миледи Хелине? — спросил я. — Она же внучка Лаэнриэль.
— Невозможно. Миледи еще среди живых. А вот насчет равнобедренного треугольника — есть тут здравое зерно, Дигеро. Если взять за основание отрезок Раэн — Ассияшт и поискать третью точку не на юге, а на севере, то она окажется уже за пределами гор. — Дух на миг прикрыл веки. — Спроси-ка, Эстебан, у своего высокого гостя, случилось ли сегодня ночью что-нибудь особо темное в Северной империи, поблизости от наших границ? — И, помолчав несколько невыносимо длинных минут, дэриэн поднял на меня потяжелевший взгляд. — Спасибо за подсказку, Дигеро. Северяне зафиксировали прорыв темных у приграничного селения. Темные прорывы случаются там частенько, и особого значения ему не придали.
Я уже видел, как мгновенно принц Игинир обменивается с ласхами небесными сообщениями, но все равно оперативность удивила, хотя, если подумать, риэны им не уступят. Еще через паузу Сирьет добавил:
— По описанию свидетеля, успевшего перед смертью отправить небесный сигнал об увиденном, приходил один из темных князей… — Он еще помолчал, а глаза снова стали безднами. — Если это свидетельство подтвердят следопыты, можно прекращать поиски.
— А миледи Хелина?
И дух как-то совсем безжизненно ответил:
— Поиск миледи мы продолжим. На этом все, молодые лорды. Силы Эстебана на исходе, он еще очень слаб. Дигеро, удачи тебе и высокого служения. Яррен, как я слышал, ты искал Чашу Цветка? Это совсем не то, что ты думал, основываясь на лживых сказках подземного народа, не любящего света живого солнца. В награду за секрет зелья Хелины я могу показать тебе эту тайну. Немногие удостаиваются.
Реакция Яррена на предложение духа меня удивила. Лежавшие на подлокотниках пальцы полукровки дрогнули, собрались в кулаки. Он вскинул подбородок и зло улыбнулся:
— Вряд ли я достоин такой чести, лорд, чтобы лицезреть тайну, платой за которую взымают предательством. Или нарушением устава ученика вейриэна, что одно и то же.
— Аудиенция окончена, — в ответ на эту отповедь сухо сказал дэриэн и исчез.
Распахнулись створки высокой двери, и в зал вошли помощники главы Совета, молчаливо намекая, что нам пора выметаться.
— Вот идиоты, — пробурчал Яррен, поднимаясь. — Неужели они думают, что мне по плечу с ходу и на глазок разгадать древний рецепт айров? Я им что, гений какой? Почему слава моего отца-инсея всегда оборачивается против меня, Дигеро?
— А ты не мог им это сказать?
— Да надоело всякий раз оправдываться! Все считают, что изворачиваюсь.
— А разве не так? Вот как ты определил, что это рецепт айров?
— Ничего я не определил. Я лишь предположил это, исходя из того, что даже Эстебан не смог разобраться, что там за сулема во флаконе, а он сильнейший маг, не чета мне. Следовательно, либо Тьма, либо айры. Но говорилось всего лишь о запретной магии, значит, остаются айры.
Мы прошли мимо помощников, застывших с каменными лицами.
— А какая именно магия? — спросил я. — Не все, что от айров, запретно. Белая — тоже от них.
— Белая адаптирована к людям, потому мы и наследники. А чтобы применить чистую магию айров, нужно самому быть божеством. У других не получится. Даже если брать их рецепты, вылезет куча побочных эффектов, если не полная противоположность.
— Знаю, — поморщился я. Совсем меня дураком считает. — Ты мне решил по второму кругу лекцию по истории магии прочитать? Единственное, что действует стопроцентно, — ритуал единения душ, но он изначальный.
Решив обойтись без невидимых троп, мы направились в просторный коридор, заканчивающийся балконом — площадкой для крылатых гостей. Двери с хрустальными вставками были гостеприимно распахнуты. Вид на горные хребты открывался настолько величественный, что невозможно не задержаться. Рогнус обещал предупредить меня, когда я понадоблюсь северянину, который, похоже, все-таки добился встречи с лордом Эстебаном.
Я сразу создал полог бесшумности. Не зря же полукровка со мной пошел и о своих делишках забыл. Он оперся о перила балюстрады, вдохнул полной грудью морозный воздух, любуясь ослепительными вершинами.
— Все-таки здорово здесь. Снаружи. А внутри, если копнуть… Как в том флаконе. Мерзость. Я скажу тебе, что там, Диго. Учитель разрешил. Там зелье, меняющее не сущность, как заподозрил глава Совета, а внешность. Телесность. На противоположную.
— Все-таки ты определил на глазок и с ходу, гений ты наш, — еле выдавил я, ужасаясь услышанному до озноба в сердце. Лэйрин! Что с ним сделали?
