– Нарив... – шепнул я идущей рядом женщине.
– Заткнись! – злобное шипение, раздавшееся в ответ, вогнало меня в ступор так, что я на миг остановился и сзади кто-то на меня налетел. – Ты, салага, прислушивайся лучше к окружающему!
Эти слова были последними, которые я от нее услышал до того момента, когда мы снова вышли на поверхность. Это произошло где-то через пару звонов после того, как мы покинули зал с островком. Вокруг царит кромешная тьма... Обычные звуки, многократно усиленные эхом и воображением, превращаются во что-то совсем странное... Хорошо хоть уровень воды понижается. Сначала, она доходила до груди, но вскоре опустилась до пояса, а потом и до колен. Когда впереди забрезжили слабые отблески света, что-то прямо перевернулось во мне, заставляя ускорить шаг. Выбраться поскорее из давящей тьмы, единственными ориентирами в которой было гладкое дно тоннеля и звук дыхания товарищей, идущих по сторонам.
Выход из подземелья весь зарос спутанным клубком лиан, перекрывшим путь к свободе не хуже железной решетки. Хотя, все же – хуже. Ведь наши мечи справились с растениями гораздо легче, чем если бы это и вправду было железо. Идущие впереди, желая поскорее выбраться, быстро изрубили преграду в клочья и я, выйдя на свет зарождающегося дня, зажмурился от, еще неярких, но очень острых лучей утреннего солнца. Тоннель, как оказалось, вывел нас к самой реке. Лишь небольшая кромка берега, которую перечеркивал выбегающий из тоннеля ручей, отделяла черный зев тоннеля от неспешно текущих темных вод.
– Ну как? – наконец, спросил я Нарив, которая, прикрыв глаза рукой, наблюдала за солдатами, сноровисто прокладывающими путь среди низких растений с широкими, мясистыми листьями. – Узнаешь что-то?
Она посмотрела на меня, как на идиота.
– Что я могу узнать? Джунгли?
– Ну, вон стена вроде. – я указал на противоположный берег реки, посмотрел на склон над головой. – И вот стена...
– Здесь сходятся пять рукавов реки. – фыркнула Нарив. – И город состоит из пяти частей. Единственное, что я могу сказать – как добраться отсюда до гор, перейти через них и дойти до ближайшего человеческого города.
За день мы прошли совсем немного. Вокруг царила ставшая уже привычной атмосфера джунглей – море насекомых, перепутанная растительность и ни следа тварей, напавших на нас в городе. Единственным серьезным препятствием стала река, которую пришлось таки форсировать. Но случились и радостные события – почти сразу, после того, как мы переправились на другой берег, из джунглей вышли другие уцелевшие во время ночного боя в городе. Отряд сразу же увеличился почти до трех сотен. В честь этого, Седой даже объявил привал, дав людям возможность поделиться своими приключениями. Конечно, это была не главная причина – задержаться командир решил для того, чтобы разослать вокруг разведчиков и попытаться найти кого-то еще. В итоге, к нам присоединилось еще более десяти человек, а также были найдены просеки, говорящие о том, что кое-кто из уцелевших не стал дожидаться остальных и отправился в путь самостоятельно. Сразу же возник спор о том, что делать дальше. Мне, как единственному, кто почему-то понимал Нарив, выпала честь присутствовать на совете.
– Спроси у нее, – Седой указал на женщину, – куда нам теперь следует идти?
Я перевел вопрос.
– Вдоль реки. – ответила Нарив. – Если идти быстро, то через два дня мы переправимся через еще один приток, а еще через день дойдем до гор.
– Самая большая просека забирает на запад. – нахмурился Ламил, когда я перевел слова Нарив. – Там прошли, по меньшей мере, сотня человек.
– Нарив, а что на западе? – спросил я.
– Джунгли. Идти около пятнадцати дней и придется все равно переправляться через реку. В итоге, вы, если пройдете по прямой, снова выйдете к морю. Но единственный перевал, через который возможно перебраться через горы – к северу от нас.
– Пойдем на север. – даже не раздумывая, решил Седой.
– Но там... – начал было Ламил.
– Там идти пятнадцать дней! – перебил капитан. – Даже если догоним тех, кто туда ушел, то придется еще возвращаться. Ты хочешь полтора месяца еще продираться через эти проклятые джунгли? Сколько людей мы потеряем за это время?
Спор продлился недолго. Хотя Ламил всячески отстаивал свою точку зрения, Седой оказался непреклонен. Закончилось все тем, что капитан просто рявкнул на десятника и приказал тому заткнуться. Решение было принято окончательно.
До вечера никаких новых происшествий не последовало. После всего, никто уже не считал происшествием гибель нескольких человек от укусов змей, пауков и Дарен знает каких еще ядовитых тварей, водившихся в этих джунглях. Хвала Богам, что хоть наш десяток смерть сегодня миновала. Остановились засветло. Несмотря на то, что каждый хотел как можно дальше убраться от затерянного в джунглях города, еще одно желание оказалось сильнее – голод. Со всех сторон доносилось бурчание пустых желудков. Молин даже пошутил, что мы словно стая квакающих жаб. Но ответа на свою шутку так и не дождался – только Молин мог шутить в такой ситуации.
Снова во все стороны отправились группы охотников. На этот раз, задача у них была попроще – ведь количество ртов, которые следовало накормить, сократилось с тысячи до почти трех сотен. Мы же расселись у костра, вытянув уставшие за день ноги.
– Молин, чего погрустнел вдруг? – Баин пихнул друга в бок. – О чем задумался?
– Идиот я! – Молин вдруг с силой ударил кулаком об землю.
– Ну, это не секрет. – хмыкнул я. – Из-за чего на этот раз?
– То золото... – начал Молин.
– Тебе мало? – Баин приподнял бровь. – Скажи спасибо, что у тебя в кармане всего лишь жук ожил, а не какая-нибудь гигантская змея.
– Да, нет же! – Молин скривился, будто раскусил кислую ягоду. – Можно ж было как-то разломать те фигурки, пока они золотые. Разрубить мечом...
– И получить потом куски дохлого эльфа. – закончил за друга я. – или какую-то другую тварь, порубленную на кусочки.
– А вдруг они так и остались бы золотыми! – продолжал настаивать Молин. – Или переплавить их...
– На чем? – спросил Баин. – Там даже для костра дров не было.
– Да, ну вас! – Молин махнул рукой и отвернулся.
– Хотя, в чем-то Молин прав. – не обращая на обиду друга внимания, продолжил Баин. – Можно было поискать фигурку, например, свиньи или быка.
– Зачем? – удивился я.
– Затем, – Баин поднял вверх палец, – что тогда мы получили бы гору мяса и не пришлось бы сейчас охотиться.
– А то ты сейчас охотишься... – пробурчал Молин.
Ночь прошла тихо и спокойно. Правду говорят – плохое и хорошее чередуется между собой. Если прошлая ночь обернулась сущим кошмаром, то эта – благодатным отдыхом. Есть какое-то равновесие... Настораживает только одно – раз сегодня все хорошо, то завтра ведь, уравновешивая сегодня, может быть очень плохо. Как бы то ни было, уже наутро мы, подкрепившись коптившимся всю ночь мясом, снова отправились в путь.
