— Присаживайся. Видишь ли есть одна проблема. Скоро у тебя будет очень много заказов и весьма много денег. Я хочу треть от прибыли при продаже картинок — мне или моему клану. Прежде чем мы продолжим, я хочу заранее договориться, потому что картинки и идея моя. Как ты на это смотришь?
— С чего вы взяли, что будет много заказов?
— Если не будет…. Ты мне ничего не должен. Подходят тебе такие условия?
Немного подумав, он сказал: — Хорошо! Я согласен — треть прибыли от картинок ваша!
Вот что от вас требуется…. Я заказал ему десяток колод карт, подробно обговорив каждую.
— Это называется — карты. Когда первые экземпляры будут готовы?
— Не раньше, чем через неделю. Это, если еще нанять помошников, — в раздумье поговорил он.
— Нанимайте! Заказы будут постоянно. Ищите поставщиков бумаги, делайте трафареты. Часть карт, должна быть максимально дешевая. Подумайте над этим и принесите мне первые дешевые экземпляры. А я скажу, за сколько вы будете их продавать. До свидания.
Он ушел весьма озадаченный.
Потом пришла бригада гномов. После чего привезли бочки. Потом Люка принесла материал на скатерти. Я озадачил Стору и девушки ушли, что-то обсуждая.
— При правильном употреблении женщина может и по хозяйству помогать, — прокомментировал данное действо Сим.
Караул! Я разрывался, но все равно многое не успевал. Гостиницу закрыли на ремонт.
Уходить пораньше с работы — плохая примета.
Один вот ушёл — и развёлся.
Из наблюдений старого циника.
Хотелось бы и погулять, но некогда. Текучка и рутина захватили с головой. Хотя, отчего рутина?
Я радовался!
Таково уж свойство моей сволочной натуры, мне интересно создавать. Когда все налажено и идет по накатанной колее, мне становится скучно и не интересно.
Вот это — рутина. Тоска, которую не избыть. Наваливается скука, начинается винопитие, дабы разогнать тугу-тоску, которая наваливается ватной душной тяжестью и на мягких лапах норовит пробраться в самые глухие уголки моей души. Норовит устроится там и начинает скулить на все голоса, требуя движения, неприятностей и водки.
Для полного счастья ведь всегда чего-нибудь не хватает. То табуретки, то мыла, то веревки… Вот это тоска! А все остальное — дорожная пыль.
К чему я все это. Ах, да. Гостиница закрылась на ремонт. Хозяева соседних заведений радовались увеличению клиентуры. Я тоже! Оттого, что они такие идиоты и не читали Карнеги. Впрочем, я тоже просмотрел по диагонали (шучу, внимательно прочитал) и понял, что американская жвачка для ума…, не подходит для широкой русской души. Размах и дух не тот у америкосов, впрочем, как и у здешних хозяйчиков.
А радовался я тому, что мы будем опять первыми. Слово-то какое сладкое — первые. Терпкое и пряное на вкус, как сладкая клюква из под снега.
Первые! Все остальные, даже если сделают то же самое, уже будут — подражатели. Хе-хе. (гаденько и жизнерадостно захихикал в кулачок).
Мы первые!!!
Пришла бригада гномов-строителей.
Первым делом я нарисовал старшему бригады гномов то, что я хочу увидеть по окончании строительства. Мы быстро договорились, после каких-то трех часов криков, споров и ругани, мы пришли к консенсусу. «И ногами его, ногами».
Старший гном по имени Рогнар оказался компанейским парнем и орал не более пятидесяти минут в час, а все остальное время оставался таким же флегматичным и не суетливым, как таракан на пожаре. Вообще бригада гномов произвела на меня самое благоприятное впечатление. С большущими бородами, степенные и не торопливые, они вели себя в точности как противоборствующие болельщики-итальянцы после бутылки «Кьянти», поспорившие в спорт-баре, что лучше «Интер» или «Рома».
Когда мы спустились с Рогнаром вниз, то увидели, что весьма благонравно они и повели себя в зале, где выпив уже кружек по восемь пива и почти не перекрикивая друг друга вели чинную беседу, слышимую, наверное на соседней улице.
Зал вообще напоминал конскую ярмарку, где в самый разгар торговли всем миром ловят конокрада. Разгорячившись один гномов, в доказательство своих слов стукнул кулачищем по столу. После чего стол крякнул и развалился. В недоумении уставившись на остатки мебели под ногами, он тихим и благонравным голосом, от которого колыхнулись занавески, выразил сожаление, что изготовитель не попался ему под руку. Тогда бы он Трог, сын Логра, нашел куда бы засунуть все четыре ножки от сломанного стола. В ответ же услышал тихие и благосные пожелания в свой адрес от остальных гномов, недопитое пиво и еда, которых упало на пол. Но впрочем, до объяснения своей позиции руками, дело не дошло.
В общем, в зале царила почти домашняя, мирная и уютная атмосфера.
Мы договорились! Завтра с утра, они начнут. А сейчас еще по кружечке, другой и по домам.
Я выдернул тролля, в сторону которого уже несколько раз косились излишне дружелюбные гномы, видимо чтобы лишний раз пожелать ему здоровья.
— Зови Гулю, будем осваивать новое производство.
В сарае, где мне сложили небольшую печь, все было готово к новому действу. Не хватало только тех частей, которые изготовил Барогр.
— Гуля у тебя будет самое ответственное задание. Смотри внимательно, скоро ты одна должна будешь делать, то что сейчас мы будем делать вместе.
Несколько раз собрав и разобрав конструкцию, я подробно объяснял и заставлял повторять каждый этап сборки-разборки аппарата, известного каждому русскому. И наконец Гоша, тоже внимательно слушавший мои объяснения затопил печь. Гмырт приволок первый бочонок уже созревшей браги, к которой уже несколько раз присматривались некоторые завидущие глаза. Но категорический приказ сумашедшего барона Ольта — «Не трогать»! Сработал и в этот раз. Все осталось в целости и сохранности.
Начались объяснения, что к чему. Окончилось сакраментальной фразой: — Самое главное Гуля никто не должен знать, как ты это готовишь. Это секрет нашего клана.
— Но я-то не член клана, — с женской непосредственностью ответила она.
Вот он момент истины! И ласково улыбнувшись, я мягко спросил: — Дитя моё, а что мешает тебе попросить добрейшего барона Ольта, принять тебя в клан? И отеческим тоном продолжил: — Вдруг по доброте душевной он и согласится?
— А он согласится? — заговорщицким шепотом спросила она меня и простодушно посмотрела как корова на быка, перед случкой.
Затянув паузу на пару секунд, я тоже шепотом ответил: — Согласится.
— Аааа!!! — раздался дикий вопль, живо напомнивший мне незабвенного Дрома. Акустическая волна радости тараном ударила в меня и опрокинула на спину. Через секунду дверь с хрустом вылетела из петель, как будто и не было массивного засова и появилась встревоженное лицо Гмырта.
