— Ладно, — миролюбиво согласилась она, усаживаясь на песок подле распростертого тела пленника, — согласна. Можешь тайны ваши не выдавать. Но имя свое хотя бы назови, надо же тебя как-то называть? Или ты и его поклялся не разглашать?
«Язык» усмехнулся.
— Нет, отчего же? Могу назвать. Имя мое Этельред, лорд Уис… Нет! — вдруг перебил он сам себя. — Больше ни слова, хоть режьте!
Увы, поздно спохватился. Слово было сказано. До Мельдаха дело не дошло только потому, что обмолвка вышла невольной. Но плоды свои она принесла!
— Лорд?! — удивился Хельги. — Это еще что за имя? Собачье какое-то! У Макса есть сосед, у соседа кобель черной масти, у кобеля отношения с нашей Агнессой…
— Это не имя вовсе! — принялась разъяснять Меридит. — Это титул. Такие были в ходу в Волшебной стране, Карол Освободитель упразднил их после ее разгрома…
— Бывали мы в Волшебной стране, — сказал демон недоверчиво. — Что-то не слышал я там ни про каких лордов!
На это возразила Энка:
— Да мы в ней пробыли всего ничего! Что ты мог успеть услышать?! Были там лорды, верно Меридит говорит. Я читала такой исторический роман: «Молодой лорд Тэмлейн и его верный меч Коннон».
— Дамский был роман! — ехидно вставила Меридит.
— Дура! Не дамский, а куртуазный! Весьма занимательная история из жизни исчезнувшего народа дини ши. Рекомендую! — Последняя фраза была обращена к Орвуду, проявившему явный интерес к затронутой теме. «Спящую красавицу» он одолел на одном дыхании и был бы не прочь продолжить знакомство с жанром, столь презираемым кое-кем из рода дис.
Однако Рагнар был настроен скептически.
— Что же это, по-вашему, получается? Средневековые лорды из Волшебной страны, уничтоженной Каролом Освободителем, каким-то образом уцелели до наших дней и теперь промышляют разбоем в Аполидии? Грабят мирных путников? Что-то верится с трудом!.. Послушай, лорд… как тебя там?.. Эй!!! С тобой что?! Аолен, посмотри скорее, он не помер?!
— Жив, — констатировал подоспевший на зов эльф. — Но пребывает в глубоком обмороке, вызванном, судя по всему, не полученными в бою травмами, а нервным потрясением.
— Скажите нежный какой! — присвистнул рыцарь с пренебрежением. — И что же его так потрясло, хотелось бы знать?
— Наверное, наш разговор, — с ходу предположила Меридит, — больше нечему. Понял, что сболтнул лишнего и навел нас на нежелательные догадки, вот и расстроился.
— Очень может быть! — важно согласилась Энка, вопреки своей привычке вечно спорить.
Привести пленника в чувство оказалось непросто. Аолен провозился с ним не более четверти часа, обычно за такой срок он успевал исцелить тяжелый ушиб, глубокую ссадину или даже небольшую рану.
— Во развезло парня! — сочувственно вздыхал Рагнар, наблюдая за процедурой. Наконец несчастный со стоном зашевелился и даже попытался сесть, опершись на плечо лекаря.
— А знаете, что я вам скажу? — вдруг изрек Хельги, дотоле разглядывавший пленника с неподдельным интересом, будто заморскую диковину. — Покусай меня химера, если этот дядька не принадлежит к тому же народу, что и покойный похититель невест! Гляньте, какие у него уши! И кожа! Ну да, вам же в темноте не видно! Аолен, посвети, пожалуйста! — Эльф послушно зажег на ладони яркий магический шарик. — Теперь видите? И черты лица схожи, будто они родные братья!
— Ох, не простые это разбойники, думается мне! Уж не за принцессой ли нашей приходили? — вторил ему Орвуд.
— А-ах! — Глаза пленного закатились, он вновь лишился чувств.
— Ну так и есть! — с удовлетворением заключил демон-убийца.
Из дневника Хельги Ингрема
…Никакой другой информации от лорда получить не удалось — он помер. Покончил с собой. Мы же не знали, что его надо было стеречь, как невесту. Отпустили с миром, иди, сказали, на все четыре стороны. А он вместо этого достал нож и перерезал собственную глотку.
Клиента нашего этот поступок почему-то очень впечатлил, он даже снизошел до разговора с нами. Заявил, что считает самоубийц достойными уважения, ведь они сами выбирают свою судьбу, для них честь важнее жизни. И надо быть очень смелым, чтобы решиться на подобный шаг — в таком духе.
А я думаю, большей глупости и придумать было нельзя. Что за интерес целую вечность слоняться по Пескам Шаала в образе бесплотного духа? Ни поесть как следует, ни вообще… В Долину предков самоубийц не допускают, это всем известно. Там на этот счет очень строгие правила. Правда, никто точно не знает, существует ли та Долина на самом деле, или это просто миф, но лично я рисковать бы не стал. Уж если тебе так надоела жизнь — окончи ее на поле боя, подставившись под удар врага. Только действовать надо хитро, так, чтобы богам со стороны не было заметно, что ты нарочно. Тогда есть шанс попасть в Вальхаллу. По слухам, там довольно весело: павшие воины каждый день едят свинину, за столами им прислуживают валькирии и развлекают воинственными песнопениями… Впрочем, если все валькирии поют так же, как наша Меридит, может, и прав был пленник, избирая своей участью Пески Шаала? Из двух зол…
Ну вот! Теперь в дневнике клякса во всю страницу! Это потому, что Меридит без предупреждения дала мне по шее. Она, оказывается, подглядывала! И еще обзывает меня «диким фьордингом»! А сама разве лучше? Цивилизованные существа должны разрешать конфликты вербально, а не калечить родных и близких. И не портить их записи. Это неуважение к читателям, случись таковым быть.
Теперь о деле. Версия о похищении дев для продажи в сехальские гаремы, в свете последних событий, начинает казаться маловероятной.
Похитители имеют какое-то отношение к Волшебной стране, в этом не приходится сомневаться. О подданных королевы Мэб из исторических источников известно: были среди них и добрые твари и злые, но всех их, даже страшных слуа, отличало особое благородство, присущее в наши дни разве что рыцарям из числа людей и первородным эльфам. Такие не стали бы пятнать свою честь, промышляя торговлей живым товаром — на этой версии настаивает Аолен.
И уж конечно, ни за одну невольницу, будь она хоть трижды королева, в Сехале не выручишь столько денег, чтобы окупить полтора десятка жизней (примерно такое число полегло в последнем сражении с нами), — так рассуждает Орвуд.
Дэна его слова удивили. Неужели, говорит, в вашем мире коронованные особы ценятся так дешево? Орвуд ему объяснил, что для собственных подданных их жизнь вообще бесценна (в идеале). Но для чужих она ровным счетом ничего не значит, особенно для сехальцев, ведь империя от Старых Земель далеко, и никаких политических связей эти регионы не имеют. Понятно, что какому-нибудь сехальскому вельможе будет приятно похвастаться перед друзьями, мол, у меня в гареме есть настоящая северная принцесса — но не более того.
