«Мамочка!» — Рик вцепился зубами в ткань.
— Князь, но почему?!
— Почему я не казнил тэма, а приблизил его ко двору? — голос у Ларса был усталый. — Потому что признаю его правду. Я слишком любил Элику и готов был променять Семиречье на нее. Это непозволительно для князя. Дмитр не скрыл, что именно он приказал убить мою жену, пришел и повинился. Думал, что казню его на месте, но он поставил долг перед княжеством выше жизни. Такие люди нужны, и хорошо, что я понял это прежде, чем опустил меч.
Рик поднялся, снова рванул тонкую острую цепочку. По шее потекла кровь, пачкая ворот рубашки. Откинул ткань и шагнул в шатер.
Присутствующие удивленно оглянулись. Князь и Натан сидели на лапнике, ведун стоял в центре шатра; у стенки, скрестив руки на груди — Дмитр. Рик бросился на тэма молча, извернувшись в прыжке, как кошка, и выхватывая кинжал. Но Дмитр был слишком опытным воином, чтобы не успеть уклониться от ослепленного горем и ненавистью мальчишки.
Его схватили сразу двое — Талем и отец. Князь отобрал кинжал, с трудом выкрутив из пальцев сына рукоять. Все происходило молча, и даже рыдания, рвавшие грудь княжича, не пробились криком. Когда кинжал отобрали, Рик обмяк и безропотно позволил вытащить меч из ножен.
— Уйдите, — прошептал Талем, обнимая мальчика и прижимая к себе. — Уйдите все.
…Рик долго лежал, уткнувшись носом в еловые ветки. Ведун гладил по спине обессилевшего от слез мальчика. Наконец княжич сел, привалился плечом к Талему.
— Я все равно его убью. Не сейчас, так потом, — твердо сказал он охрипшим голосом.
— Твой отец помиловал тэма.
— Ну и что, — ощетинился наследник. — А я его никогда не прощу!
— А если прикажет князь?
Рик долго молчал, прежде чем ответить:
— Тогда я нарушу приказ.
Талем погладил его по жестким черным волосам, таким же, как были у Элики.
— Ты не должен этого делать, ты же наследник.
Рик вскинул покрасневшие от слез глаза:
— Тогда я отрекусь от княжения. Мне оно не нужно, если ради него убили маму. Это же все равно, что простить ее убийцу! Предать маму!
— Кир, успокойся…
— Талем, ну ты же ведун, ты же понимаешь, я не отступлюсь.
— Понимаю. Ну, вот тебе и предсказание.
Княжич глянул непонимающе: о каком предсказании можно говорить сейчас?!
— Подумай сам: ты станешь князем, только если согласишься с отцом.
— То есть, если предам маму, — шевельнул губами Рик.
— Да.
— … Вот так оно примерно и было, — Талем замолчал.
Хрустнула ветка под ногами Тимса, бродившего в стороне от костра. Бывший ратник счел, что ему не следует знать некоторые подробности из жизни княжеского семейства, и сейчас изнывал в стороне от любопытства, проклиная себя за такое решение.
Было слышно, как перекликается у ворот стража Лада. Князь с приближенными гостили у сэта города, а большая часть сотни расположилась на окраине, привычно разбив шатры. Талем не поехал, и сейчас сидел у костра с ребятами.
— И что было дальше? — спросил Славка.
— Дальше… Дальше наследник сказал князю, что все равно убьет Дмитра. На это Ларс пригрозил проклятием и долго объяснял, как нужны такие люди при дворе. Кир и выдал, что готов хоть сейчас подписать отречение. Ларс сказал, что если его сын не понимает таких вещей, то и не должен становиться князем. Потом остыл, подумал и потребовал от Кира скрыть все произошедшее до той поры, пока не родится другой наследник и не достигнет возраста трех лет. Так что формально все осталось по-прежнему, но в действительности есть княжич Кир, сэт Кир, но нет наследника Кира.
— И Рик согласился? — поразился Алешка.
— А что ему оставалось? Все-таки отец, князь. Ну как тут все сразу вырвать из сердца? Ребенок ведь.
— А Дмитр? — жестко спросил Влад.
— Князь связал Кира словом. До отречения наследника тэму ничего не грозит.
— А Рику? Дмитр же его прибьет сразу же после подписания бумаг! — испугалась Аля.
— Я очень надеюсь, что Ларс решит эту проблему. А еще на то, что родится девочка и у Кира будет хотя бы еще год-полтора.
— А потом? — настаивала Аля.
— Поедет сэтом в какой-нибудь приграничный город.
— А зачем князю такой срок? — не понял Влад.
— А как иначе! Во-первых, наследник должен быть. Нехорошо, когда некому передать власть. Нужно придумать историю, почему Кир лишен права наследования, и воплотить ее в жизнь. Решить вопрос с невестой. Князь Сизелии оскорбится, если его дочь окажется помолвленной с отрекшимся наследником. Все не так просто. Ладно, пойду я. Нужно договорится с Аскаром, пусть выделит место. Кир не хочет ночевать в одном шатре с отцом, да и от Дмитра ему лучше держаться подальше. А завтра уедем. Подорожные уже готовы.
— Кто? — уточнил Славка.
— Князь решил отправить с сыном тэма Аскара. Сотник возьмет людей, вы поедете, ну, и я, конечно. Хотите вы того или нет, но с княжичем вам общаться придется.
— С нашим сэтом, — ядовитым голосом напомнил Влад и чуть покраснел под укоризненным взглядом ведуна.
— Влад, ты хоть представляешь, что такое для Кира — отречение? Я не говорю о том, что он теряет отца… Если бы это все произошло до поступления в корпус! По традиции, именно с того момента мальчиков считают взрослыми. И ему доверяют тайну родового замка. Отрекшийся из-за разногласий с князем наследник слишком опасен. Как бы Кир ни конфликтовал с отцом, они похожи. И лет через десять, наверное, он бы воспринял все иначе. Но сейчас… Тем более, после общения с вами… — Талем устало провел рукой по волосам.
Влад уткнулся взглядом в землю.
Княжич ехал впереди, вместе с Талемом и Аскаром. Если бы Аля не знала, то ей и в голову бы не пришло, что мальчишка пережил трагедию. Держался спокойно, легко согласился считать Аскара командиром на время похода и не бунтовал против мелких хозяйственных обязанностей. Словно даже рад был, что он снова просто Рик, кадет княжеского корпуса.
Когда отряд только готовился к выходу, к ребятам подошел сотник:
— У меня приказ князя доставить вас туда и обратно в целости и сохранности. Дорога будет поспокойнее, чем в прошлый раз, но предупреждаю: если я что-то прикажу, выполнять. Ясно? Мне не в удовольствие заниматься вашим воспитанием, я выполняю приказ.
Влад скривился:
— Что, снова плетью грозить будете?
— Нет, не буду. К сожалению, не имею права. Если, конечно, вы не нарушите наши законы. А в остальном… Слава, ты благоразумный человек, придержи особо прытких. Я не считаю вас капризными детьми или дураками, не хотелось бы ошибиться.
