Чародей достал из-под рубашки неприятно дребезжащий и перемигивающийся разноцветными огоньками амулет, выбрал участок почвы поровнее и принялся быстрыми уверенными движениями рисовать пентаграмму Связи. Я с любопытством наблюдал — не так часто мне приходилось присутствовать при ворожбе опытного мага. Все получалось у него буквально на лету. Когда Знак был расчерчен и выверен, чародей достал из мешочка что-то напоминающее моток бус и разложил его по рисунку так, что соединенные тонкими ниточками бусины Ключа легли точно в предназначенные для них перекрестия.
Никогда не понимал, как магам всякий раз удается не промахнуться с размером.
Ребенген простер над Знаком руку с амулетом, серебристые нити упруго выгнулись и затвердели. Через минуту амулет изменил цвет, а линии пентаграммы слабо замерцали. Мастер Ребенген замер с закрытыми глазами, по тому, как вздрагивали его губы, было ясно, что идет разговор. Внезапно чародей одним движением разрушил Знак, а потом бросил амулет на землю и ловко раздавил каблуком. Выражение лица у него было мрачнее некуда.
— Что-то случилось-а? — Харек был тут как тут.
Мастер Ребенген кивнул.
— Нам надо изменить маршрут и двигаться быстрее.
Серый нахмурился и повторил настойчивей.
— Что это было?
Чародей закатил глаза.
— Кто-то пытался связаться со мной от имени председателя Нантрека, моего командира. Не представился, ничего не объяснил, но настаивал, чтобы я сообщил, где нахожусь. Якобы, для отправки помощи. Мне не нравятся анонимы, и я сильно сомневаюсь, что Нантрек поленился бы начертить пентаграмму сам.
Харек медленно кивнул.
— Что нам может угрожать?
Мастер Ребенген пожал плечами.
— Что угодно в пределах возможностей одного чародея и отряда тирсинских наемников.
Харек повернулся к Следопытам-проводникам, пару минут они что-то обсуждали, причем, Следопыты явно были недовольны.
— В этом месте нельзя метаться — могильники близко, — сообщил сотник результат. — Быстрее всего будет идти, как идем.
— Нехорошо, что мы движемся по открытой местности, — поморщился маг.
Харек привычно пожал плечами.
— Это лучше, чем бегать от н'нодов. А чародея с тирсинцами мы разъясним.
Но Провидению было угодно внести коррективы в эти планы. Где-то далеко в горах Белого Предела прошли дожди, а может — растаяло много снега. Вода хлынула к подножиям, и еще вчера едва заметные речки мгновенно обратились в пенящиеся, бурлящие потоки. Один из таких потоков лежал на нашем пути. Глубина его была самое большее — по пояс, но даже мне было понятно, что живыми нам его не перейти. Харек переводил задумчивый взгляд с воды на небо, Следопыты что-то вполголоса обсуждали.
— Хотите ждать? — напряженно поинтересовался мастер Ребенген.
— Эт-та дня на три. Там дальше еще три переправы.
— Слишком долго! Нельзя ли обойти?
— Места плохие. Большой могильник рядом — Оанийский некрополь.
Следопыты пришли к какому-то решению и окликнули Харека. Он перевел для нас.
— Говорят, есть мост, но — прямо за некрополем. Рискованно. Будем ждать.
Конники устроили лагерь под прикрытием большой скалы. Пайки сильно урезали: поход явно растягивался и неизвестно — насколько. Вечером я долго ворочался, пытаясь уснуть под аккомпанемент бурчания желудка и непрекращающегося рева воды, утром ничего не изменилось, разве что грохот стал еще громче.
Я застал мастера Ребенгена, мрачно разглядывающего стремительный поток.
— Это не на три дня, это минимум на неделю, — констатировал маг. — Если бы просто дождь, вода бы за несколько часов спала.
Его настроение вселило в меня некоторую тревогу.
— Да ладно вам, наставник! Кто нас здесь найдет? Кругом ни души и следов на камнях не остается.
Он скользнул по мне оценивающим взглядом.
— Есть много способов, мой мальчик. Начнем с того, что на тебя были изготовлены поисковые амулеты. И я не уверен, что все они хранятся, как зеница ока.
Магия. Я, сын Лорда, мог рассуждать о магии сугубо теоретически.
— Все равно, — заупрямился я. — Даже если они будут точно знать наше местоположение, в такую глушь им придется добираться ровно столько же, сколько нам — выбираться отсюда. И через те же речки.
— В принципе, ты прав. Но наш противник — личность весьма неординарная. Я не уверен, что даже в таких стесненных условиях он не сумеет что-нибудь придумать.
— Например — что?
— Если бы я знал…
Разговор прервался, главным образом — из-за появления Гверрела. Заклинатель ходил кругами и выглядел крайне обеспокоенным. Несмотря на вынужденное безделье, он перестал преследовать меня на манер горгульи, что уже о многом говорило.
— Доброго дня, уважаемый Гверрел, — поздоровался мастер Ребенген.
Заклинатель не ответил. Просто бездна вежливости и такта.
— Вы выглядите чем-то взволнованным. Вам не кажется, что в сложившейся обстановке мы должны больше доверять друг другу?
Гверрел немного посопел.
— Мгла, — наконец сообщил он. Приветствия мы от него не дождались. — Эманации дикой магии нарастают. Мы застряли в очень неудачном месте.
Я огляделся. Ничего, напоминающего дымку я не замечал.
— Это продолжается уже некоторое время, — согласился мастер Ребенген. — Я слышал о появлении на Границе авиев и гатарнов. Думаете, это что-то значит?
Гверрел ничего не ответил и утопал в сторону лагеря.
— Знает ведь что-то, сын собачий, — вполголоса пробормотал мастер Ребенген. — Знает, но не говорит.
Я пожал плечами и отправился следом за Гверрелом. Еды до обеда больше не дадут, так хоть у костра согреюсь. Не один я рассуждал подобным образом. В лагере было довольно оживлено, свободные от нарядов Серые, привыкшие в походе отдыхать при любой возможности, спали, завернувшись в плащи.
Покой длился не долго. Едва я задремал, как в скалах за лагерем раздались громкие хлопки. Я уже знал, что так работало оружие Серых. Через минуту появился встревоженный Харек и, оглашая лагерь громкими командами, направился к нам.
— Пойдем к мосту, — сообщил он.
— Что изменилось?
Он поманил нас за собой. За прибрежными скалами, там, где недавно грохотали выстрелы, на земле простерлось НЕЧТО. Среди известных мне монстров такого не было. Эта тварь имела большие, покрытые перьями крылья, вроде как у ястреба (я видел в Академии чучело такой птицы), но намного больше. Вместо головы тело птицы заканчивалось одним большим глазом на подвижной безволосой ножке. Не смотря на то, что оружие Серых разорвало его в трех местах, уродец все еще пытался ползти.
