И вдруг к Ните пришло успокоение. Голос, который наполнял собою глубинные просторы, который она чувствовала, слышала, видела, все же как бы не существовал. Он не будил воду, не посылал эха, не звучал отдельно от Моря, а сливался с ним, растворялся. Звучало Море. И в то же время не только Нита, но и все Посвященные услышали его. Они выстроились по кругу и в беспокойном ожидании смотрели друг на друга. Нита поймала взгляд Кита. Теперь он не был отстраненно-холодным. Что-то изменилось, словно Кит только сейчас понял всю серьезность и ужас происходящего. А в глубине Моря возник новый голос, ласковый, почти нежный. Но не искренность была в нем, а спокойное равнодушие.
Я знаю, что должен в несчастье и горе, —
на одной ноте выводил этот голос, —
Защиты просить у Властителей Моря,
Но молча, покорно, без стона и крика
К тебе обращаюсь, Забавный Владыка,
К тебе, молодой, вновь рожденный китенок,
Пришедший из волн, как из пенных пеленок.
Мне не к кому больше идти за советом,
Так будь мне Владыкой, и домом, и светом,
Так стань мне законом, защитой и другом,
Я слаб и испуган…
— О, кто же ты, кто же ты, кто?.. —
вопрошала Ш'риии, начиная свою партию Певца.
И полились стихи-вопросы и строфы-ответы. И были эти ответы наполнены успокаивающими, завораживающими словами, вселяющими надежду, усыпляющими обещанием покоя. Вопросы-ответы, ответы-вопросы… Они переплетались, словно струи теплой и холодной воды, словно потоки света и волны тьмы. Вдруг Нита поняла, что не Певец вопрошает Незнакомца, а уже тот говорит без остановки, исподволь выспрашивая, выведывая, чего желает она, Ш'риии, какой Дар предложить ей?
Дрожь пронизала все тело Ниты. Но не холод воды, а вкрадчивый ледяной голос вызывал сотрясающий ее озноб. Напор и мощь этого тихого голоса пугала ее больше, чем открытое нападение, столкновение с Одинокой Силой лицом к лицу два месяца тому назад. Тогда она видела врага, свет ненависти в его глазах. Но сейчас Сила скрывалась за неведомо откуда прилетающим голосом, который проникал в самые глубины мозга, сливая ее мысли со своими, толкая на бездумное, покорное подчинение, когда действуешь почти машинально, не успевая постичь разумом движения тела.
Властители Моря тебе не помогут, —
окутывал Ш'риии вкрадчивый голос, —
Холодный закон беспощадно и строго
Следит за свободною песней Певца.
За мною, Певец! Я открою дорогу
К той музыке, что раскрывает сердца.
Бесценен мой Дар для певца и артиста,
Он станет истоком поэзии чистой,
И голос, рожденный в глубинах морей,
Последует всюду за песней твоей.
Великим Искусством тебя наделю.
Прими же мой Дар. Им тебя исцелю,
О великий Певец…
Нита взглянула на Ш'риии. Китиху сотрясала почти такая же дрожь. Неужто соблазн так велик и трудно преодолим? Но Ш'риии внешне спокойно и ровно пропела свой Отказ. Нита так и не смогла уловить, чего в этом ответе-Отказе было больше — затверженного ритуала, привычного обряда или искреннего порыва?
Она еще внимательнее принялась наблюдать за остальными Посвященными. Ин'ихвииит пропел вопросы Пристально Глядящего и свой Отказ. Но его твердое спокойствие Нита заметила еще, при первом знакомстве. Дар, предложенный Синему, партию которого пел Ар'ооон, был велик и супил власть над всеми китами Моря. И Синий отверг его достойно и солидно. Его Отказ звучал так, будто он не просто отвергал ненужное ему, но презирал того, кто осмелился предлагать подобное.
После первых трех неудач неведомый голос звучал уже не столь самоуверенно, и в нем теперь проскальзывали нотки явного нетерпения и слабого раздражения. А Песня длилась. И вот вступили Странник, Убийца и Ненасытный. О, эти для Одинокой Силы могли быть более легкой добычей! Вот кто мог не устоять против искушений Незнакомца, уступить его посулам и своим неуемным желаниям, стать Соблазненными! Это им и им подобным рыбам и китам суждено в будущем чаще других встречаться со Смертью. Один за другим Р'ууут, К'лыыы и Ст'Ст пели свои партии, перекликаясь с Одинокой Силой. И выходили из этого состязания верности и неуемного желания побежденными. Они оказались в стане Соблазненных. Нита, заранее знавшая и ожидавшая этого, старалась сохранять спокойствие. Но каждый раз, когда кто-либо из Посвященных уступал, голос Одинокой Силы креп и становился звучнее. К Одинокой Силе приходила твердая уверенность, что все идет по ее воле и плану.
Нита перевела взгляд на Кита. Он поймал этот взгляд и направился к ней.
Одинокая Сила переключилась на последних трех китов, тех, которым суждено было стать Нерешившимися. Их партии были самыми трудными и долгими. Нерешившиеся спорили с Одинокой Силой дольше, чем Искушаемые, которые отказывались быстро и резко, упорнее, чем Соблазненные, сдавшиеся почти без борьбы. Т'Хкиии вступил первым. Он пел партию Звонкоголосого. Одинокая Сила предложила ему особый Дар — знание Звучащих Глубин, когда песня и голос поющего может скользить от плавных и нежных мелодий в самые низкие гулы и грохоты. И мучительная нерешительность зазвучала в Песне Звонкоголосого. Нита взволнованно следила за неравным поединком. Что, что произойдет? Она облегченно вздохнула, когда Т'Хкиии завершил свою партию длинным и нервным пассажем. Не так легко это далось ему. Мертвенно-бледный и дрожащий, он был похож на кита, сраженного болезнью.
Но и Х'вооо, милый Хвостик, исполнявший партию Слушателя, чувствовал себя не лучше. Поначалу он пел довольно твердо и уверенно. Но вот беззвучно звучащий, словно растворенный в воде Моря, голос посулил ему великий Дар — силу слышать все, что происходит в глубинных пространствах, улавливать непроизнесенные мысли, постигать звучание молчаливого дна и малейшее дрожание каменных основ подводных гор. Слишком долго колебался Слушатель. Даже Ш'риии с беспокойством следила за ним, готовая подсказать последние слова его Песни. Молчание Слушателя было странным. Ведь на репетициях Х'вооо знал роль лучше всех. И все же он смог закончить, свою партию. А завершив, словно бы облегченно вздохнул и отвернулся.
Нита вспомнила слова Ш'риии, которая утверждала, что киты, поющие партии Посвященных, должны соответствовать своей роли по темпераменту и желаниям. Роль сливалась с самой сутью характера поющего. Но это слияние делало поющих и более уязвимыми, склонными к искушению.
И вот вступила Ар'ейниии. Ровным голосом она спрашивала Силу и отвечала ей, не выказывая того беспокойства, какое мучило остальных. Нита взглянула на Кита-кашалота, который успел подплыть к ней совсем близко. Он вдруг отбил по воде крупную дробь хвостом, что на китовом языке означало некоторое волнение. Однако пение Ар'ейниии было превосходно гладким, голос ее и осанку можно было бы назвать царственными. Она пропела свой Отказ с резкой уверенностью, какую и требовала роль Серой:
