Все хором стали требовать, чтобы Илана тут же примерила платье, да ей и самой не терпелось это сделать. Наряд оказался впору.
— Только колготки должны быть серые или белые, — критически осмотрев Илану, — сказала Ева. — И туфельки серебристые. Лучше на небольшом каблучке.
— Госпожа Руперт! — всплеснула руками бабушка, — оно же, наверное, бешеные деньги стоит.
— Не беспокойтесь, — засмеялась красавица. — И пожалуйста, зовите меня просто Ева. Мне оно ничего не стоило. После удачных показов манекенщицам иногда позволяют взять что-нибудь из демонстрационных нарядов… Кстати, я опаздываю на показ! Меня уже ждёт машина — я заказала такси прямо к вашему дому. Илана, желаю тебе всего-всего…
За окном мигал зелёными огнями маленький одноместный автолёт.
— Чудесное платье, Ева, — сказала бабушка. — Даже жаль, что моя красавица сроду никуда не ходит. Ещё ни на один школьный праздник не сходила…
— Да в таком платье можно сразу на подиум! — воскликнула Таня. — Илана, ты просто принцесса. Снежная принцесса!
Ева, которая уже собиралась выйти в любезно распахнутую перед ней Джеком дверь, остановилась и окинула Илану серьёзным, оценивающим взглядом.
— Неплохая мысль, — задумчиво произнесла она. — Конкурс на звание Снежной Принцессы будет в конце февраля. Говорят, финал его предрешён, но если кто-то действительно заслуживает такого титула, так это ты.
Илане хотелось узнать о конкурсе побольше, но Ева спешила, а остальных гораздо больше интересовал накрытый стол — большинство гостей пришли сюда сразу после работы.
— А кто-нибудь слышал про этот конкурс? — спросила Илана, когда застолье уже подходило к концу. — Про который Ева говорила…
— Я о нём из журналов знаю, — ответила ей Лидия. — По телевидению его пока не очень-то рекламируют, а вот в молодёжных журналах пишут. Они приходят к нам в библиотеку… Уже вторую неделю печатают фотографии претенденток, и чаще всего — твою одноклассницу. Снежану Грундер. Ева недаром сказала, что всё предрешено. За Снежаной ведь этот титул чуть ли не с пелёнок закрепили. Ещё бы — дочь Снежной Королевы! Линда Грундер была королевой подиума целых десять лет. К тому же у Снежаны самый крутой спонсор. Богаче её папаши во всём Германаре не сыщешь…
— А какие возрастные границы для участниц? — поинтересовалась Таня Коэн.
— От десяти до тринадцати…
— Ты немного запоздала, — поддел Таню Джек.
— Да ну тебя! — отмахнулась она. — Я вот про нашу Илану подумала… Она бы им всем фору дала.
— Полностью с тобой согласна, — кивнула Лидия. — Но без хорошего спонсора её ни один модельер не возьмётся раскручивать. Наряды, которые демонстрируют претендентки, стоят бешеных денег, и модельеры предпочитают, чтобы это шилось на деньги спонсоров.
— Можно подумать, все эти Ормонти и Дамиани бедные! — фыркнула Таня.
— Дело тут не только в тряпье, — подключился к разговору Джереми. — Эти конкурсы — большой бизнес, и ставки там — о-го-го!
— Ставки… — поморщилась Таня. — Ставить на девочек, как на лошадей!
— Вот именно. Смотрится всё это красиво, но на задворках таких конкурсов всегда много грязи. И лучше нашей Илане туда не соваться. То, что она принцесса, и так видно. Даже если одеть её в лохмотья.
— Ага, наденет она лохмотья, — усмехнулась бабушка. — Это раньше она ходила в том, что есть, а теперь запросы появились. Уж лучше бы её не баловали такими подарками.
— Грундер в последнее время часто пропускает школу, — сказала Илана. — Может, потому что к конкурсу готовится? Даже странно, что она об этом ничего не говорит. Она же такая хвастунья… Или ждёт, когда увидят её фотографии и кинутся расспрашивать?
— Может, сглазить боится, вот и молчит, — пожала плечами Лидия. — А подготовка к конкурсу, конечно, требует времени. И сил. Думаешь, легко ходить по подиуму?
— Не знаю. Но я думаю, есть вещи и потрудней. Значит, найди я спонсора, я тоже могла бы записаться в претендентки?
— Да где ж ты его найдёшь! — бабушка Полли улыбалась, но чувствовалось, что она уже начинает сердиться. — Выкинь ты из головы всю эту дурь! Лучше бы уж…
Бабушка не договорила и, вздохнув, ушла на кухню. Наверное, она опять хотела сказать, что лучше бы Илану не баловали такими подарками, но решила не обижать Мартина. Ведь его подруга так старалась сделать приятное.
Илана была в восторге от всех подарков, но лучшим, как она и ожидала, оказался подарок Мартина. Девочка знала, что он принесёт одну из своих картин, и гадала — какую. Ту, что он ей подарил, Илана ещё не видела.
— Я закончил её совсем недавно, — сказал Мартин, когда Илана позвала его поговорить в свою комнату. — Спешил к твоему дню рождения. Не знал, правда, что ты решила отметить его с таким размахом.
— Да, нынче у меня не юбилей, но Лидия говорит, что одиннадцать — магическое число. И два тоже — если сложить единицы. Число незавершённости, а у меня ведь всё только начинается…
— И число двойственности, — добавил Мартин, задумчиво глядя на свою картину.
Илана ещё не нашла ей место и поставила пока на письменный стол. Картина изображала мага… Или колдунью? Красивое юное существо с длинными светлыми локонами можно было принять и за девушку, и за мальчика-подростка. Просторное одеяние скрывало очертания фигуры. Сжимая в правой руке жезл, подросток смотрел на своё отражение в лежащем перед ним зеркале.
— Чистильщики бы опять обвинили тебя в изврате, — сказала Илана. — А мне твои андрогины нравятся.
— Один древний философ говорил, что андрогин — это и есть совершенный человек, — усмехнулся Мартин. — Увы, я далёк от совершенства. Я всего лишь мужчина.
— Адам, которому нужна Ева, — засмеялась Илана. — Я сегодня опять была недостаточно с ней любезна?
— Только в первую минуту. Ты быстро исправилась.
— Я начинаю к ней привыкать. Кажется, остальные тоже?
— Да… Знаешь, поначалу она всех боялась.
— Кого?!
— Моих друзей. Особенно Джека — он же у нас такой интеллектуал. А Ева считает себя глупой. Она же нигде толком не училась. С десяти лет в модельном бизнесе… В её жизни было достаточно подонков, которые обращались с ней, как с вещью. Ей внушили, что она просто красивая кукла и больше ничего. В какой-то момент она с этим смирилась.
— Вот это действительно глупо, — нахмурилась Илана.
— Человек, который считает себя глупым, обычно таковым не является, — заметил Мартин. — Ей просто надо себя полюбить. И тебе тоже.
— Странно, — помолчав, сказала Илана. — Мы же с ней такие разные. Я долго была несчастной уродиной, а она… Она же, наверное, всегда была красивой…
