— Ну-ну, продолжай! Кто это?
— Да я не знаю, я только… Спроси у Марка Лемана. Он больше знает.
— Ах, он больше знает? — Илана уже начала сердиться по-настоящему. — Что-то тут все вокруг слишком много знают. А меньше всех знаю я. Это что — заговор?
— Да какой заговор? И вообще… Я же не виноват, что некоторые тут в тебя влюбились…
— Чего-чего? — Илана почувствовала, как её бросает в холод. Зеркальная стена вестибюля отражала её тонкое лицо, которое в мгновение ока приобрело нежно-голубой оттенок. Тим же, покраснев и надувшись от сдерживаемого смеха, подхватил портфель и умчался прочь.
У Марка Лемана Илана ничего не стала спрашивать. Она всё поняла, увидев, как он разговаривает с Таддеушем Бельски. Сразу вспомнился увитый белыми лилиями меч на серебристо-голубом фоне. Герб, изображённый на дверце кареты, которая иногда привозила Таддеуша в гимназию.
Недавно завязавшиеся приятельские отношения между Марком и Таддеушем удивляли многих. Говорили, что началось это в сентябре, после того, как граф и графиня Бельски пригласили семейство Виктора Лемана на один из своих приёмов. Якобы это позволило Виктору собрать какой-то важный материал и кое-кого разоблачить. И вроде бы, это разоблачение было в интересах графской четы. А иначе стали бы они ему помогать! Позже Илана узнала, что семьи Бертонов и Леманов уже не первый год дружат — настолько тесно, что время от времени наносят друг другу визиты. В школе Марк и Тим не общались — старшие мальчики вообще поглядывали на малышей свысока, но однажды, оказавшись в гостях у Леманов, Тим решил покрасоваться перед Марком и рассказал ему о своей проделке в кабинете директора. Из этого-то разговора Марк и узнал о дне рождения Иланы. Почему он решил сообщить сию знаменательную дату Таддеушу? Марк был не из тех, кто рад выслужиться. Похоже, он просто хотел сделать Таддеушу приятное. Марк Леман никогда бы не признался, что дружба с юным аристократом, который к тому же старше его на целых два года, льстит его самолюбию, но Илана видела, что это так. И ещё она видела, что Марк искренне восхищается Таддеушем. Да и как можно было им не восхищаться? Она вот только до сих пор не могла привыкнуть к мысли, что кто-то может восхищаться ею. Избавиться от клейма уродины, которое Илана носила с раннего детства, было непросто. Девочка с неправильным именем и неправильной внешностью ходила теперь, высоко подняв голову, но проклятое клеймо не исчезло. Оно лишь стало невидимым и нет-нет да проступало, словно рисунок, сделанный исчезающими чернилами на бумаге из криоволокна, если подержать лист на огнём. Присутствие Таддеуша Бельски по-прежнему смущало её. Наверное, если бы она, встретив его в коридоре, пореже отводила глаза, она давно бы уже поняла, почему Снежана Грундер ненавидит её всё больше и больше. Впрочем, задираться Снежана не решалась, так что её ненависть давно уже не причиняла Илане хлопот.
«Я же не виноват, что некоторые тут в тебя влюбились…» Эти слова то и дело вспыхивали в памяти, обжигая Илану приятным холодком. Когда он первый раз посмотрел на неё с интересом? В феврале прошлого года, в раздевалке. Когда защитил её от Ральфа Джефферсона. Сейчас она сама может за себя постоять, но ещё раз побывать в роли прекрасной дамы, которую защищает прекрасный юный рыцарь, она бы не отказалась.
Белые лилии до сих пор стояли в комнате Иланы — такие же свежие, как и в первый день. Земля в корзине из искусственной голубой соломки была пропитана каким-то дорогим удобрением, которое не позволяло цветам вянуть, даже если их не поливали. «Фирма «Голден Флауэрс» гарантирует, что ваш букет будет свежим в течение месяца». Так было написано на изящной маленькой открытке, которую Илана нашла в корзине. Открытки от дарителя не было.
Теперь, когда Илана знала, кто это, она размышляла, как ей себя повести. Элементарная вежливость требовала поблагодарить за подарок. С другой стороны — если Таддеуш не послал открытку, значит он предпочитает оставаться инкогнито…
Таддеуш Бельски сам избавил Илану от всех этих терзаний, подойдя к ней через два дня после её разговора с Тимом.
— Привет, — сказал он, улыбнувшись так, что её тут же бросило в холод. — Как ты относишься к вечеринкам с музыкой и фейерверком?
— Не знаю… — пролепетала девочка.
Вокруг хихикали — наверняка, её физиономия пылала, словно голубой фонарь.
— Я никогда не была на таких вечеринках, — Илана взяла себя в руки и даже выдавила что-то похожее на улыбку.
— Ну так я тебя приглашаю.
— А по какому поводу вечеринка? — осведомилась Илана, уже почти полностью овладев собой.
— В честь одной зловещей даты. Мне исполняется тринадцать.
— Значит, мы с тобой родились в один месяц… Спасибо за цветы. Они до сих пор свежие.
— Я рад, что они тебе понравились. Ты не больно-то озадачивайся насчёт подарка. Я же знаю, что не все рождаются в богатых семьях. Для меня будет подарком, если ты просто придёшь немного повеселиться в честь моей чёртовой дюжины… Надеюсь, пастор Лукас меня не слышит?
Таддеуш огляделся, скорчив очаровательно-шкодливую гримасу.
Бабушку это приглашение удивило ещё больше, чем Илану. И даже слегка насторожило.
— Ты уверена, что надо туда идти?
— Но меня же пригласили. Лично. И весьма любезно. Что-то я тебя не пойму, бабуля. Сама недавно жаловалась, что я не хожу на вечеринки.
— Не думала, что тебя пригласят во дворец графов Бельски.
— Вряд ли я единственная из нашей школы, кого он пригласил, а у нас там не только графья учатся. Хорошо, что Ева подарила мне это платье. В таком и на приём к королеве пойти не стыдно.
— А тебя и туда пригласили?
— Пока нет.
В Германаре не считалось зазорным приходить на день рождения без подарка, но Илана не собиралась являться на именины Таддеуша с пустыми руками. Она сделала магический шарик и целый вечер над ним колдовала. Ей хотелось, чтобы эта ледышка показывала своему хозяину любую картинку, какую он пожелает увидеть, но получится ли это, Илана не знала. Возможно, созданные ею магические шары выполняют только её волю.
«Вот и проверим, — подумала девочка. — Будь что будет. В конце концов, ледышки всегда реагировали на людей по-разному. Некоторым они вообще не подчиняются. И Таддеуш это прекрасно знает».
Замок Бельски, построенный в стиле, напоминающем позднюю готику, сиял огнями. Двор заполонили изящные экипажи, запряжённые лошадьми и каланами — необыкновенно красивыми парнокопытными с планеты Миддлторн. На некоторых каретах красовались гербы. Стоянка автолётов, которая находилась на эстакаде, примыкающей к северной башне замка, тоже была переполнена, зато стоянка для наземных авто пустовала. Илана была единственной из гостей, кто прибыл в замок на обычном такси. Тем не менее улыбчивый молодой лакей помог ей выйти из машины с той же безупречной галантностью, с какой другие лакеи распахивали дверцы карет, украшенных фамильными гербами.
