Стоя на стене, Бруния посмотрела на королевство, которое покинула несколько месяцев назад при таких неприятных обстоятельствах.
— Королевство рушится, хотя этого никогда не должно было случиться.
— Так, значит, путь в Вормс свободен? — спросила стоявшая рядом с ней Рахель.
Правительница глубоко вздохнула.
— Когда судьба отступает, добро и зло пытаются занять ее место. Я очень удивлюсь, если никто, кроме нас, не попытается вторгнуться в Бурантию.
— Значит, нужно поторопиться, — заявил Маивольф. — Наши солдаты радуются, ведь им не нужно сражаться с ордынцами. Если везде все так же, как и тут, то огромному королевству Бурантии просто нечего противопоставить нашим мечам.
Бруния задумчиво покачала головой.
— Мы пришли сюда не как завоеватели, мой дорогой Маивольф, а как освободители. Эти понятия часто путают.
Затем она отдала приказ выслать гонцов в лагеря рабынь вдоль границы, чтобы передать им добрые известия и сопроводить в близлежащие деревни. Лагерь, в котором до этого находилась Бруния, располагался на пути ее войска.
На полях и у реки, протекавшей возле лагеря, по-прежнему лежали тела полудемонов, погибших за одну-единственную ночь без какого-либо воздействия извне. Освобожденные женщины не знали, что им теперь делать. Они могли отправиться куда угодно, но вместо радости здесь царило смятение. Поприветствовав женщин, Бруния накормила их свежим хлебом и напоила чистой водой. Принцесса знала здесь лишь немногих, но ее тут помнили. Каждая из женщин получила по нескольку монет из сокровищницы Вендена. Предложение правительницы звучало следующим образом:
— Если вы думаете, что члены вашей семьи еще живы, то отправляйтесь на их поиски. Детям нужны матери, а мужчинам — жены. Кто из вас владеет ремеслами, пускай отправится в деревню, где это ремесло востребовано. Но если вы ищете новую цель в жизни, то можете присоединиться к нам. После гибели Хургана Бурантии потребуются ваши силы. Вы будете строить, восстанавливать страну и рожать детей. Вы станете зерном для нового посева и нового урожая!
Около трети женщин решили присоединиться к Брунии в ее походе на Вормс. Так же обстояли дела и с другими лагерями, откуда в ближайшие дни пришло множество освобожденных рабынь. В результате войско увеличилось в два раза.
По пути от восточной границы до Бургундии Бруния наблюдала за происшедшими изменениями, а гонцы поведали ей об удивительной ночи в Вормсе. Временами из-за облаков по-настоящему выглядывало солнце, а сильные ливни утоляли жажду полей. Не только народ, но и земля вздохнула свободнее.
Но в стране не хватало мужчин, и не только в качестве мужей. Государство нуждалось в крестьянах, пекарях, торговцах. Они все были превращены Хурганом в ордынцев и погибли. Вскоре первые из солдат Брунии поддались на искушение одиноких женщин в деревнях, и молодая правительница отпускала мужчин, хотя понимала, что этим ослабляет свое войско. Бруния все равно не собиралась вступать в бой.
Разведчики сообщили ей, что Хурган погиб в Вормсе из-за собственного же дракона, а когда она узнала, что дракона победил отважный герой, все ее сомнения развеялись.
Зигфинн.
Ей не терпелось увидеть принца. Кормя Финну, она нашептывала ребенку его имя на ухо.
Кальдер, Эльза и присоединившиеся к ним правители приграничных территорий продвигались довольно быстро. До Вормса было далеко, и, хотя они не встречали сопротивления, было ясно, что потребуется неделя на то, чтобы занять трон Бургундии. В ожидании сражения они растянули войска, отказавшись от наступления в форме клина. Было нелегко передавать приказы в отдельные подразделения, посылая туда гонцов, к тому же Кальдер убедился в том, что не всегда может рассчитывать на верность правителей, которых он пытался подкупить золотом.
В какой-то момент правители отдали приказ самостоятельно двигаться на юг, чтобы награбить то, что еще оставалось в этой несчастной стране. Они разрушали селения, насиловали женщин и убивали скот. Кальдер хотел завладеть Бурантией, и ему, как и Эльзе, было все равно, что оставалось за его спиной. Еще будет время на восстановление прежних границ королевства.
Настроение Кальдера в эти дни было крайне неустойчивым. Ему нравилась власть, благодаря которой он мог прискакать со своими солдатами в деревню и потребовать все, чего ему хотелось. Когда он был повстанцем, у него не было такой возможности, и сейчас его кровь кипела. Но вот он сидел в седле и ехал рядом с Эльзой. Какие-то незримые силы истязали его душу. Кальдер радовался, что в конце концов — а собственно, почему в конце концов? — он едет в Вормс, как будто там находилось что-то необычайно важное. Конечно, там можно было добиться власти. Забрать себе корону. Но в такие моменты он думал не об этом. У Кальдера чесался палец левой руки, и ему хотелось вернуть то, о чем он даже не подозревал.
Эльза тоже изменилась, но она старалась не показывать этого Кальдеру. Смерть отца девушка ощутила на собственном теле, и после этого все переменилось: власть ее рода иссякала, и она это чувствовала. Никто не отвечал на ее призывы, никакие голоса не нашептывали ей слова о прекрасной мести. Если раньше было достаточно одного ее взгляда, чтобы испугать окружающих, то теперь принцессе приходилось отдавать четкие приказы. Даже Кальдер не столь охотно давал ей то, чего она требовала. Эльза заметила, что в некоторых селениях Кальдер спал с другими женщинами, несмотря на все ее усилия, приложенные предыдущей ночью.
Ее влияние уменьшалось, и нужно было захватить трон прежде, чем кто-либо это заметил.
Зигфинн не знал, находится ли он действительно в лесу вместе с Зигфридом, или это Брюнгильда позволила ему пережить столь важное событие в своем сознании. Мягкая земля под ногами казалась настоящей, а когда он касался ладонью ствола дерева, то чувствовал шероховатость коры. Зигфинн посмотрел на юг. Судя по хроникам, где-то там должен был находиться Вормс. Старый Вормс. Со старым замком. И королем Гундомаром на троне.
Нет, все не так. Если Зигфрид сейчас идет убивать дракона, то Гундомар уже мертв, а королем стал Гунтер, но он еще не прошел коронацию.
А еще там живет Кримгильда.
Конечно, и летописи, и народные песни всегда склонны к преувеличению, но Кримгильда, несомненно, была красавицей, какой не видел мир. Зигфинну хотелось побежать в замок, чтобы самому полюбоваться на все то, о чем он только читал. У кого еще будет такая возможность?
Но он понимал, что сейчас перед ним стоит другая задача. Ему предстояло проследить за сражением Зигфрида с драконом Фафниром. В том времени, откуда был родом Зигфинн, это сражение стало предметом множества легенд, картины этого боя были изображены на гобеленах и гербах многих благородных семейств. Победа Зигфрида была символом героизма и доказательством того, что сильного и благородного героя никто не сможет победить, даже чудовище, которое защищают боги.
