И вот сейчас я сижу на уступе, скрытом с трех сторон каменными стенами. Я заныкалась. Почти. Как же, спрячешься от них. Наверняка все желающие легко и не напрягаясь скажут, где я нахожусь. А еще очередная 'счастливица' только и делает, что наблюдает за 'дитятком'. Но видеть я никого не хочу.
Надо мной трясутся как над хрустальной вазой. Я ведь первый ребенок с момента прогулки того долбанутого демона. Пусть и неизвестно откуда взявшийся. Сиротинушка!
Хуже всего, что я и есть ребенок. Теперь я это понимаю очень четко. Но я не ребенок. Вот такая проблема: разум и гормоны, влияющие на поведение (или что там в теле влияет). Я не сильна в психологии. Ведь если подумать, в институте в нас был год (!) данного непрофильного предмета, на который забил весь курс, включая самих преподавателей. Нам только и задали, что курсовик написать. Так вот, я всю жизнь была скорее всего флегматиком, по крайней мере согласно заполненной анкете. Спокойная и основательная, пусть и не серьезная. А тут мое поведение поменялось. Причем я даже не замечала этого. Пока сюда не попала.
А тут я не просто ребенком себя ощущаю, вообще младенцем, который делает первые шажки. Ну да, им всем больше полутора тысячелетий. А мне…
Это одна из причин, почему они так страстно хотят вернуть богов. В их отсутствие не случилось ни одной беременности. Равновесие мира. Здесь я не ошиблась. А знак Коварраля в моем видении — всего лишь знак Коварраля, его в ритуале призыва богов упоминают последним. И Рон был в Проклятом лесу в момент моего появления. Он вообще больше всех других в населенном мире ошивается. Он — Страж Мира. И не только. Он действительно Изначальный. Единственный выживший из тех, кто создавал этот мир. И я появилась именно в момент призыва именно Коварраля. И здесь ошибки не было. И гибельные пустыни можно представить в виде гниющей раны. И рана у Сердца Мира была, и я ее стянула, задействовав все силы и чуть не умерла, но Рон поделился силами, которые освободились после снятия защиты над миром, и вытащил меня с того света. В общем, обладая всеми исходными данными, я сделала вывод достойный весьма романтичного подростка, или еще даже не подростка. И собиралась красиво покинуть сей бренный мир. Но мне не дали. Как же, чем бы ребенок ни тешился — лишь бы не поранился.
И я ведь не просто первый ребенок за уйму времени, хуже того, я — Целитель. Силу исцеления у бога я отняла всю. Демон я в конце концов или как? Просто пользоваться ею не умею и не могу. От меня исходит какая-то там эманация, поэтому местные умники что-то там рассчитали и решили, что возможно моего присутствия хватит для восстановления Равновесия, если и не целиком, но хотя бы частично.
Вот так вот. Мне позволено все, кроме того, что я действительно хочу. Хочешь, дитятко, буянить? Пожалуйста. А если в результате рухнет гора — не страшно. Наш мир защищен так, что это не окажет влияния на населенные всеми остальными земли. А гору потом и восстановить можно. Хочешь изобразить активность достойную 'одного дома', а остальные будут выступать в роли неудачливых грабителей? Пожалуйста. Ну подумаешь, придавит что-то тяжелое и острое сверху — так защита у каждого мощная, это раз, а во-вторых, регенерация на уровне. Хочешь рыдать круглые сутки? Пожалуйста. От сильных переживаний тебе только польза — и не важно, какие это переживания, главное, чтобы сильные. А я хочу сбежать отсюда и никого из них не видеть!
А еще у них у всех проявился синдром 'подобранного котеночка или щеночка'. Нет, щеночков — отстреливать. Брр, после Диких степей я на них смотреть не могу. В общем, каждый испытывает радость и умиление, каждый норовит потискать. И если раньше с Роном мне казалось естественным, что он так и тянет меня на руки, то сейчас мне уже так не кажется. И от каждого исходит что-то свое: от Рона — тепло, от Рилы — приятная прохлада цветочного магазина с кондишеном в жаркий день, от Ривоны — медовая сладость, от Руана — звенящее ощущение пузырьков шампанского и так далее. Дамочки так вообще график установили (чтоб не передраться), кто в какое время за мной присматривает. Ужас! Шок и трепет! И пусть их на самом деле не так уж и много (всего-то 39, со мной 40… многие погибли, когда останавливали того разгулявшегося демона). Мне и этого чересчур много! И где, спрашивается, страшные и 'монстрявые' демоны? Еще не известно, что хуже!
Тепло. Рон явился. Уселся рядом, притянул к себе. Мое отбрыкивание не помогло.
— Конни?
— Я не хочу никого видеть.
— Но так нельзя.
— Можно. И так есть.
— Почему ты не хочешь просто смириться?
— Как ты не понимаешь? Я не ребенок. Но и ребенок. Это не правильно. Но и это есть.
— Да уж, сложно. Если хочешь, я могу закрыть для тебя все воспоминания о прошлой жизни в другом мире.
— Что?!! Только рискни! Рано или поздно все равно вспомню и спасибо не скажу!
— Шшш. Тихо. Я просто предложил.
— Но, значит, уже обдумывал саму такую возможность!
— И не я один, — я онемела, — Не волнуйся. Никто без твоего согласия ничего подобного не сделает. Здесь есть сложности. Во-первых, это будешь уже не ты, а значит, все свои личные уникальные способности ты утратишь. Во-вторых, насильственное блокирование памяти может вызвать необратимые изменения в твоей силе исцеления. Считай это своей гарантией безопасности.
Я обернулась к нему, опершись локтем в его грудь. Ну и пусть острый гребень оттопыривается, я ему кожу даже не поцарапала. И как только я его тогда достала?
— Неужели не понимаешь? — я вздохнула, ну что я могу противопоставить им всем вмести взятым и каждому по отдельности, пусть и остальные по мощи ну очень сильно уступают Рону, — Если бы тебя заперли пусть и в очень комфортабельной клетке, но все равно клетке? Что бы ты чувствовал? Попробуй представить себя на моем месте. Хочешь, загляни ко мне в голову, если ты еще этого сделал. Я ведь именно подобного боялась с самого момента, как узнала кое-что об этом мире. Что меня изловят и посадят на цепь люди, которым будет нужно только одно — исцеление, и которым будет все равно, что я не хочу убивать, чтобы пополнить резерв. Да, не люди, а демоны. Да, убивать не надо, почти полная свобода действий, но только в установленных не мной пределах. Та же клетка. Понимаешь?
— Понимаю, — кивает, — И что ты предлагаешь? Ведь ты тоже знаешь и понимаешь, что отпустить тебя мы не можем. И рисковать тобой не можем. Ты для нас жизненно необходима.
— Не знаю. Неужели во всем мире со всеми его слоями нет спокойного места для меня? Без всего этого внимания? Подальше? И почему я не могу даже просто сказать Курцу, что жива, чтобы он не волновался и не переживал за меня? — пункт программы 'малое дитя жалуется большому дяде' я выполнила.
