Чолик оценил план. Он был дерзок, коварен и двуличен – в общем, именно такой план, какого можно ожидать от демона.
– Мы получим все, – сказал он, глядя в глаза Кабраксиса.
– Да, – ответил демон. – И даже больше.
Кто-то постучал в дверь покоев.
– Что? – несколько раздраженно спросил Чолик.
– Мастер Молви-да, – окликнул жрец с той стороны, – я только хотел узнать, все ли с вами в порядке.
– Иди к ним, – велел Кабраксис. – Мы еще поговорим позже.
Он отступил в глубь комнаты и скрылся за потайной дверью.
Чолик же шагнул к выходу и резко толкнул створки. Жрецы, служки и наемники отступили. Один из охранников выставил перед собой маленькую девочку, пытающуюся освободиться от руки, зажавшей ей рот.
– Мастер, – сказал старший жрец, – приношу свои извинения. Только тревога побудила меня побеспокоить вас.
– Со мной все в порядке, – ответил Чолик, зная, что жрец все равно продолжит оправдываться из-за страха.
– Но стрела вошла так глубоко, – вздохнул жрец. – Я сам это видел.
– Я исцелен милостью Дьен-ап-Стена. – Чолик распахнул окровавленный балахон, открывая нетронутую плоть. – Велика сила Пророка Света.
– Велика сила Пророка Света, – повторили хором жрецы. – Да будет милость Дьен-ап-Стена вечной.
Чолик снова завернулся в мантию и посмотрел на барахтающуюся в руках наемника девочку.
– Что здесь делает это дитя?
– Она сестра мальчиков, исцеленных сегодня Дьен-ап-Стеном, – ответил охранник. – А еще она видела убийцу.
– Ребенок видел, а ты и твои люди – нет?
Голос Чолика звенел, как непрощающая обнаженная сталь клинка.
– Она стояла рядом с ним, когда он выстрелил, Мастер Молви-да. – Наемник явно смутился.
Чолик шагнул к стражнику. Жрецы и другие охранники попятились, словно ожидая, что Чолик призовет молнию и испепелит старшего стражника дотла. Мысль эта показалась Чолику весьма привлекательной. Он перевел взгляд с трясущегося наемника на ребенка. Сходство девочки и сросшихся близнецов поражало.
Слезы текли из глаз дрожащего ребенка. От страха она побледнела.
– Отпустить ее! – приказал Чолик.
Наемник неохотно отвел свою большую мозолистую руку ото рта девочки. Она тут же глубоко вдохнула. Слезы продолжали бежать по лицу, а девочка уже завертела головой, ища способ сбежать.
– С тобой все в порядке, дитя? – мягко спросил Чолик.
– Я хочу к папеньке, – всхлипнула девочка. – Я хочу к матушке. Я ничего не сделала.
– Ты видела стрелявшего в меня?
– Да. – Полные слез глаза остановились на Чолике. – Пожалуйста, Мастер Молви-да. Я ничего не сделала. Надо было закричать, но все случилось так быстро. Он спустил курок, не успела я еще даже подумать, что он собирается стрелять. Я бы ни за что не обидела тебя. Ты спас моих братьев, Микеля и Дэниса. Ты спас их. Я бы ни за что…
Чолик положил руку на плечо девочки, успокаивая ее. Он почувствовал, как она вздрогнула и съежилась от его прикосновения.
– Успокойся, дитя. Я лишь хочу узнать о человеке, пытавшемся меня убить. Я не причиню тебе зла.
Она посмотрела на него:
– Обещаешь?
Наивность ребенка тронула Чолика. Юным легко давать обещания – они хотят верить.
– Обещаю.
Девочка обернулась – наверное, убедиться, что грубые наемники тоже слышали обещание Мастера Молви-да.
– Они не тронут тебя, – заверил Чолик. – Опиши человека, стрелявшего в меня.
Теперь на него уставились широко распахнутые изумленные глаза.
– Я думала, он убил тебя.
– Он не мог, – ответил Чолик. – Я один из избранных Дьен-ап-Стеном. Ни один смертный не может забрать мою жизнь, пока на мне милость пророка.
Девочка снова глотнула воздуху, почти успокоившись.
– Он обожжен. Почти все лицо сгорело. И руки тоже.
Описание это ничего не говорило Чолику.
– Ты заметила в нем что-то еще?
– Нет.
Девочка замешкалась.
– В чем дело?
– Я подумала, он боится, что ты узнаешь его, если увидишь. Он сказал, что удивился, что его впустили в здание.
– Я никогда не видел человека, который бы обгорел так, как ты сказала, и который остался бы после этого жив.
– Может, он и не жив, – выпалила девочка.
– Что заставило тебя сказать так?
– Не знаю. Я просто не представляю, как кто-то может жить с такими ожогами.
Меня преследует мертвец? Чолик отвернулся, размышляя.
Иди, – сказал в его сознании Кабраксис. – У нас есть дела. Убийца скрылся.
Чолик засунул руку в карман балахона и извлек несколько серебряных монет. Суммы этой было достаточно, чтобы несколько месяцев безбедно прожить в Бромвеле. Когда-то, возможно, деньги что-то и значили для него. Теперь же они превратились всего лишь в инструмент сделки. Он опустил серебро в ладошку девочки и сам сжал ее кулачок.
– Возьми это, дитя, как символ моей признательности. – Он взглянул на ближайшего наемника. – Позаботься, чтобы она вернулась к своей семье.
Стражник кивнул и повел ребенка прочь. Она ни разу не оглянулась.
Несмотря на то, что прошло уже больше года с тех пор, как он нашел врата Кабраксиса под развалинами порта Таурук и Рансима, разум Чолика бродил сейчас по лабиринту и пещере, из которой он выпустил демона в мир людей. Той ночью спасся один человек, моряк Западных Пределов, сбежавший от скелетов и зомби, которых поднял Кабраксис, чтобы уничтожить всех.
Чолик был убежден, что никто в Бромвеле не осмелился бы напасть на него в церкви. И если человек обгорел так сильно, как описала девочка, кто-нибудь наверняка бы откликнулся и опознал его, надеясь заработать награду Дьен-ап-Стена.
Значит, это чужак. Кто-то, кого горожане не знают. И кто-то, кого Чолик должен был знать в прошлом.
Где тот человек, который сбежал из порта Таурук? Если это он, а нет смысла полагать, что это был кто-то другой, почему он ждал так долго, прежде чем сделать шаг? И зачем ему вообще преследовать Чолика?
Чолику было не по себе, особенно когда он думал, как близка была стрела к тому, чтобы пронзить его сердце. Обуреваемый мыслями, Чолик вернулся в свои покои, чтобы вновь планировать и строить схемы с демоном, которого освободил. У убийцы была возможность, но он ее упустил. Теперь Чолика не застанешь врасплох. Этим он себя слегка успокоил.
Спина и плечи горели как в огне – Дэррик сегодня вдоволь натаскался бочек и ящиков. Чуть ежась от боли, он вошел в «Голубой фонарь». Табачный дым и надвигающаяся ночь наполнили таверну полумраком. Обменивающиеся историями люди добавляли к сумеркам невнятный шум. На западе, там, где устье Западного Залива встречалось с Ледяным морем, в воду погружался закат, гася разбросанные по небу красные угли солнечного костра.
