– Замечательная песня, – похвалил я. – Держите свою безделушку. Не собираюсь расхаживать по палубам со столь ценной вещицей. Еще Мэр обидится, что фигурка вашего Аркшона побывала в руках рядового детектива.
– Давай… – фамильярно сказал Баглентайт. Его суеверная боязнь ушла вместе с приходом алкогольной бравады.
Статуэтка перекочевала из моей ладони в подрагивающую от выпитого длань дра’Амора. Тот бережно замотал ее в (мою личную!) шляпу и сунул себе за пазуху.
– Теперь порррядок! – заявил граф. – Дамнтудэс не отвертится от подарка.
Внезапно он зарыдал, уткнувшись лбом в столешницу.
– Что такое? – удивленно спросил я.
Последствия белой горячки были мне известны. Оставалось надеяться, что подопечный не сойдет с ума или не откинет пьяные копыта до того, как мы прибудем на Конвент Создателей. До сборища божественного и посольского сброда оставалось не более двух часов – мы опоздали на регистрацию участников.
– Вы и представить себе не можете, дорогой друг, – опять вернулся к обходительному обращению Баглентайт, – что могло случиться, не верни мы статуэтку и не подари ее Мэру Валибура.
– Не могу, – согласился я. – Так расскажите.
– Страшная трагедия для целого государства! – дра’Амор ткнул пальцем на север, видимо обозначая направление к Астурскому графству. И тотчас захрапел, свалившись лицом в пятно амброзиума на скатерти.
Остаток путешествия прошел относительно спокойно. Однажды судно едва не село на риф; ругательства капитана Дегоргуса слышали не только на верхней палубе, но и в трюме. При входе в пролив, ведущий в Черное озеро, паром изрядно качнуло волнами. «Смелый рык» лишь чудом избежал столкновения со скалами. В порту оказалось, что тягловый кит сожрал основной и два вспомогательных якоря. Пришлось вызывать буксир, который и доставил нас в гавань.
В порту, вытаскивая графа дра’Амора с парома, я не удержался на ногах и вместе с Баглентайтом рухнул в озеро.
Приключения не желали оставить меня в покое и в мегаполисе. Такси приехало лишь спустя полчаса после вызова. Фитильмобиль оказался очень старым и с поломанными рессорами. На сиденьях подбрасывало так, что мы с послом периодически встречались головами и прикладывались то к спинкам передних сидений, то к стеклу задней двери.
Единственное, что утешило, – Баглентайт не забыл адрес Конвента. Но на этом приятное и кончилось.
Такси заглохло, не доехав до нужного дома, и заводиться решительно отказывалось. Мы вынуждены были топать дальше пешком. Выйдя из машины, я закрыл дверь и прищемил себе палец, лишившись трети ногтя. От моего вопля содрогнулась вся улица. Даже торговки и рекламные глашатаи приутихли, заслушавшись.
По дороге я по грудь провалился в открытый канализационный люк. Порвал себе рукава плаща и до крови разодрал локти. Позже еще раз упал, оступившись на углублении в магасфальте.
Сиятельный дра’Амор прикупил себе бутылочку пива и посмеивался над моими злоключениями, невозмутимо шагая вперед. С ним оказии не случались.
В конце концов после двух дополнительных падений я доставил графа к высокой двухстворчатой двери невзрачного дома.
Ни вывесок, ни объявлений. Только приколотая к ручке записка: «Посторонним репортерам, журналистам, папарацци и прочим бездельникам вход строго воспрещен! Под страхом смерти!» Под текстом темнела свежими магическими чернилами затейливая подпись Дамнтудэса.
– Кажется, мы пришли, – сообщил я Баглентайту, потирая ушибленные локти.
– Посторонним вход воспрещен! – Из двери выглянула голова каменного голема. – Читать умеете?
– Так мы ведь не посторонние, – возразил я. – И уж тем более не репортеры какие-нибудь. У меня тут собственной персоной граф дра’Амор – посол графства Астурского.
Перед моим носом возник увесистый гранитный кулак. Величиной примерно с мою голову. Никак не меньше.
– Вход воспрещен, тебе сказано! – прогремел голем. – Регистрация уже закончилась. Каждый, кто не зарегистрировался, приравнивается к постороннему. Идите отсюда, иначе…
Каменюка немного высунулся из двери. Настолько, чтобы обнажить широкую, со стол для колдовского пинг-понга, грудь.
– У нас уважительные причины. – Я на всякий случай отступил на шаг. – Мы разыскивали подарок для светлейшего Мэра! Пропустите нас, пожалуйста.
– Не доходит?!
Тяжелейший, весом в добрый грузовик, удар (били явно лишь в треть силы) отшвырнул меня от двери. Я кувыркнулся через голову и, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, утащил за собой Баглентайта. Мы покатились по магасфальту.
Воздух над нами вскипел. В грудь каменного исполина ударил магарбалетный разряд. Брызнула гранитная крошка.
В толпе прохожих растворилась тонкая фигурка овечки-убийцы.
– А вам везет, граф, – простонал я. – Уже в который раз случайно остаетесь в живых.
Посол приподнялся, сел. Затряс головой и приоткрыл рот. Но ответить Баглентайт не успел.
Земля задрожала под тяжелыми шагами.
– Преступными лицами совершено покушение на государственного чиновника, – монотонная речь каменного голема сменилась яростным рыком. – Убью!
Граф дра’Амор отлетел в сторону от чудовищного пинка. На меня свалился стотонный кулак.
Глава 16
Конвент Создателей
Вокруг гремело так, что казалось, будто я попал в утробу гигантского барабана. Темнота кружилась перед глазами с пугающей скоростью. Отовсюду струились флюиды страшной боли. Язык не двигался, за отекшими губами не чувствовались зубы. В ушах отдавался едва ощутимый, слабый, но одновременно громогласный перестук испуганного сердца.
Я умер?
Легкие распирало от горячего воздуха. То и дело постреливало в ребрах. Позвоночник прожигало от шеи и до самого… нижнего окончания. В боках ломило, на груди лежало что-то очень тяжелое – не поднять.
Глаза, наверное, разъехались к вискам. По затылку кто-то очень плохой тюкнул меня топором. Лоб, казалось, расплющился, все лицо превратилось в сплошной кровоподтек.
Очень – невероятно! – хотелось умереть и не чувствовать ядреного букета нестерпимой муки, которая отдавалась в каждой клетке организма.
Мне взорвали голову, а потом заботливо собрали из мелких кусочков?
Память возвращалась столь же неспешно, как и желание жить.
Может, лучше сдохнуть? Наверняка на Страшном судилище намного приятнее, чем здесь – на холодном и влажном от крови магасфальте.
– Ваши големы потеряли уважение в глазах мэрии, уважаемый Хольбус.
«Уважаемый»? Ха! Владельца избившего меня голема не слишком-то жаловали. Какое счастье! Паршивые големы…
– Я… м-нэ-э-э… сожалею, светлейший господин Дамнтудэс. Агрегаты требуют некоторой доработки.
