— Жестоко, — повторила она, — но осуждать я тебя не могу. Действительно, всему есть предел. Слов он не понимает, я сама в этом убедилась.
* * *
Князь принял меня сразу — в последнее время я получил доступ к нему по высшему разряду, как будто я что-то вроде доверенного советника. Мысль, конечно, лестная — не будь я эмпатом, я бы, возможно, в это поверил и возгордился. К сожалению, эмпатия показывала мне реальную картину — общение со мной князя развлекает. Не то чтобы он воспринимал меня как клоуна, просто разговоры со мной его почему-то веселили. С одной стороны, на результат это вроде бы не влияло, но с другой, хотелось бы чуть более серьёзного отношения.
— Куда ты пропадал так внезапно? — поинтересовался князь, внимательно на меня глядя.
— Да не то чтобы внезапно, княже, — ответил я, про себя отметив, что о моём отъезде его проинформировали. — Просто до последнего надеялся, что ехать не придётся, но в конце концов вот пришлось. А ездил я в Трир к дяде, уладить вопрос с первой ревизией, и заодно убедиться, что он полностью понимает ситуацию.
— Какую ситуацию он должен понимать? — вопросительно поднял бровь князь.
— Что любой из совладельцев — ты, к примеру, или кардинал, или кто угодно, может в любой момент прислать своих ревизоров. И поэтому в любой момент времени дела компании должны быть в идеальном порядке. Никаких кассовых разрывов, никаких сомнительных займов, никаких неформальных договорённостей с контрагентами.
— Вот что мне в тебе всегда нравилось, Кеннер, так это твоя порядочность в делах, — с удовлетворением заметил князь. — Даже когда ты выворачиваешь мне карманы, ты делаешь это с честным лицом, и совершенно прозрачным образом.
— Обидно и незаслуженно, княже, — насупился я.
— Пообижайся мне ещё, — хмыкнул князь. — Зеппер как себя ведёт? Пакости делать не будет?
— Да с чего бы ему пакости делать? — искренне изумился я. — Он, наоборот, мне благодарен за то, что я его выручил в трудной ситуации, помог сохранить его банки, подключил к выгодному делу…
Князь захохотал, вытирая слёзы.
— Всё, всё, Кеннер, не объясняй мне, пожалуйста, а то я и в самом деле в это поверю. Ты ведь так объяснишь, что придётся поверить.
— Зря ты так, княже, — недовольно сказал я. — Он действительно неплохо заработает на розничных продажах в империи, так что он перед семьёй отчитался, что он провёл с нами трудные переговоры и победил. Семья посмотрела на цифры в его отчёте и убедилась, что он и в самом деле нас всех нагнул. Он сейчас там герой.
— Что, правда? — недоверчиво посмотрел на меня князь.
— А что тебя удивляет, княже? На рознице, с учётом увеличившихся объёмов, он будет зарабатывать больше, чем раньше на опте. Ему же почти ничего не доставалось раньше — так, остатки ему отдавали, когда эти остатки случались.
— А то, что ему нужно будет недоимку по налогам погасить?
— Так он с кананитян эти деньги содрал. Я так понял из его оговорок, что они долго морщились, отнекивались, но всё же решили с ним не ссориться и заплатили. То есть получилось, что он за их счёт выбил у нас выгодную сделку. Так что, княже, он всех нас и купил, и продал, и вернулся домой на белом коне.
— Нет, ну вот как у тебя так получается, а? — покрутил головой князь. — Всех обобрал, и при этом все тебя же и считают благодетелем.
— Я просто стараюсь, чтобы каждый получил своё, — объяснил я. — Чтобы всё было по справедливости, и чтобы никто не ушёл обиженным.
— Ну конечно, — хохотнул он. — Надо тебя с княжичем свести, что ли, пусть поучится, как надо дела делать. А то вырос телёнок какой-то, ни обуть ближнего, ни раздеть дальнего — только и умеет, что девок в постель укладывать.
— Да я-то и того не умею, — с опаской возразил я.
Князь только улыбнулся и махнул рукой, ничего не говоря.
— Ладно, ты зачем пришёл-то? Что опять замыслил?
— Тут такое дело, княже… Ты же наверняка слышал, что император при смерти, и что с наследованием возникли сложности, потому что кроме кронпринца, на корону претендует герцог Баварский?
— Слышал, — кивнул князь, с интересом глядя на меня.
— Так вот, они уже понемногу готовятся воевать, и по этому поводу архиепископ Трирский хочет купить у нас разную боевую технику.
— А своя чем его не устраивает?
— Похоже, что поставки своей контролирует Баварский, — объяснил я. — И сторонникам кронпринца ничего продавать не жаждет. Так что они надеются купить у нас.
— А нам-то это надо — помогать Трирскому? — задумался князь. — Далеко он от нас, и дел у нас с ним никаких нет.
— Кардинал Скорцезе присоединился к его просьбе, и попросил передать, что они умеют быть благодарными.
Князь саркастически фыркнул.
— А то я не знаю, как они умеют быть благодарными. Благодарность попов не стоит ровным счётом ничего.
— Я бы с тобой поспорил, княже, — осторожно заметил я. — Их благодарность действительно стоит немного, но кое-что она всё-таки стоит.
— Ну, если только кое-что, — неохотно согласился он.
Князь наш явно не очень хорошо относится к божьим людям. Может, они когда-то в прошлом его немножко надули? С трудом могу такое себе представить, но всякое бывает, никто от этого не застрахован.
— Вообще-то, они не даром просят, а купить хотят.
— Кто бы им что даром дал, — хмыкнул князь. — А что конкретно Трирский хочет?
— Бронеходы, артиллерию, да почти всю номенклатуру боевой техники.
— И как ты это сможешь поставлять? Ты не забыл, что ты себе выбил ещё и контракт дружины? Обрадуй Буткуса, кстати — пусть подаёт документы на конкурс. Без конкурса мы контракт отдать не можем, сам понимаешь — невозможно отменить объявленный конкурс и просто отдать контракт целиком твоему Буткусу. Да даже и так представляю, какой вой поднимется, когда он вдруг победит в конкурсе.
— Буткус не мой, княже. А поставлять смогу без проблем. Именно от меня имперцам пойдёт ведь только тяжёлая техника с четвёртого механического. А на дружину будут работать мастерская Ивличей и «Милик», мы там под это дело проводим обновление оборудования. Я прикинул — мы должны нормально справиться, по загрузке мощностей нормально укладываемся, даже с запасом.
— То есть мы ставим на кронпринца, так получается? — пристально посмотрел он на меня.
— Да мы и так на него поставили, княже, раз связались со Скорцезе. Нам на Баварского и нет смысла ставить, у нас там друзей нет и вряд ли будут.
— Ну ладно, — сказал он уже мягче. — Пусть попы присылают список чего они хотят, обсудим.
* * *
— Это Кеннер Арди. Соедините меня с сиятельной, пожалуйста.
— Здравствуйте, господин Кеннер, — откликнулась секретарша. — Соединяю.
В трубке щёлкнула несколько раз, и послышался голос Драганы.
— Да, Кен. Слушаю тебя.
— Привет, Гана. В «Ушкуйник» как раз подвезли овощи-фрукты от наших лесных — хочу угостить тебя обедом.
— А с чего это ты вдруг расщедрился? — в голосе у неё прорезалась подозрительность. — Затеял новую аферу?
— Вот так люди и становятся жуликами, Гана, — укоризненно сказал я. — Потому что какой смысл быть честным и страдать, если тебя всё равно вечно подозревают? Всего лишь хочу поговорить.
— А разговор срочный?
— Да нет, ничего срочного. Просто ресторану продукты от лесных редко достаются, а сегодня достались, вот я и решил тебя позвать.
— Всё равно подозрительно, — недоверчиво сказала она. — Но давай пообедаем. Я могу к часу подъехать — устроит?
— Устроит, подъезжай.
Кабинет для секретных переговоров я занимать не стал — в факте нашей встречи ничего секретного не было. Даже наоборот, такая встреча работала на мою репутацию человека с большими связями. А в «Ушкуйнике» кроме кабинетов, была ещё и маленькая застеклённая терраса на четыре столика, с которой открывался красивый вид на город. Её я и распорядился зарезервировать для нас целиком.
— А мило тут у тебя, — заметила Драгана, целуя меня в щёку.
— Заходи сюда почаще, — улыбнулся я. — С моих друзей здесь даже денег не берут. Это мой ресторан, если ты не знала.
