- Просто люблю свежатину, - я обошёл девушку и сел около огня, - садись, чего подскочила?
- Тебя встречаю, - улыбалась Намин.
- Встретила, и садись.
"Я сегодня на улице переночую", - подколол меня Первый, - "похоже у вас зародились отношения".
"Первый, отвянь... вечно ты со своими подколами!"
"Хороший учитель", - муркнул кот, вставая и направляясь к выходу.
- Что-то не так? - спросила девушка, - я тебя рассердила?
- Нет, с чего ты взяла?
- Ты хмуришься.
- Первый язвит, вот и хмурюсь, - пояснил я.
- Ты с ним мысленно говоришь? - догадалась Намин, - мне мой дед говорил, что с некоторыми тварями... извини Первый это к тебе не относится, можно говорить мысленно.
- Вот Первый, твоё истинное имя! Заметь, я ничего не говорил, - подхватил я нужное в словах девушки.
- Сам-то кем только что был? - рыкнул кот.
- Это он говорит так? Рык у него особенный.
- Ты наблюдательна, - похвалил я воительницу.
- В Диком лесу быстро учатся... наблюдательности.
- Поздно уже. Ложись.
- А ты? - спросила девушка.
- У меня дела есть.
- Ты будешь спать на камне?
- Кто-то должен за костром следить, - отмахнулся я, посылая запрос ЗАКу, - и вообще, мы тут три дня..., так что ложись и спи.
- Но тогда я была без сознания...
"Слушаю тебя Алекс", - раздался в голове голос искина.
- Намин, иди спать! - рыкнул я и обратился к ЗАКу, - ЗАК это я не тебе. Соедини меня с Зибенским.
"У него приступ... он это чувствует и он не хочет, чтобы я видела", - догадалась Намин и побрела к своей кровати. Села, расстелила накидку, с сочувствием посмотрев на своего спасителя, - " глупенький, если ты не испугался меня, неужто меня испугает твоя хворь?"
Светлый лес. Охотничья избушка. Анариэль. Чем ближе зима, тем ночи становятся темнее, а утренние зори холоднее. Эльфийская принцесса охотилась уже пятую неделю. Вчера прибыла третья смена рейнджеров.
Иногда она с группой поддержки, заходили довольно далеко в Проклятый лес, ловить редких гадов, как объясняла Анариэль окружающим, для магических опытов. Сегодня в ловушку попался герувин. Эльфийка долго стояла и смотрела на лесную тварь, вспоминая точно такую же ситуацию. Как же ей хотелось, чтобы из-за дерева вышел этот человечишка, с наглой улыбкой и развязными манерами. Но... никто не вышел. Приказав отпустить животное, Анариэль уехала на заимку и до вечера просидела в своей комнате.
Известие о переносе Алекса в Дикий лес выбили девушку из привычной круговерти жизни. Она сама не ожидала, что на неё это так подействует. Сказать, что она расстроилась, это ничего не сказать. Она скорбела, понимая, что из этого места нет возврата. Как, когда и почему, ей стал так необходим этот человеческий мужчина, она не знала.
Вот и сейчас, после случая с герувином, она сидела на кровати, обхватив колени руками и ревела, как малолетняя девица. Ей было обидно, что так всё случилось, что она влюбилась в человека, что он равнодушен к ней, что он имел наглость сгинуть в Диком лесу! Сейчас она была никакой ни принцесса, а просто девушкой, у которой украли любовь.
Переговорник вырезанный из ясеня, в виде стилизованного листочка завибрировал на тумбочке. Вытерев глаза, и сделав несколько глубоких вдохов, Анариэль взяла артефакт.
- Здравствуй доченька, - раздался заботливый голос отца.
- Привет, папуль! Рада тебя слышать.
- Я тоже рад тебя слышать. Как охота?
- Всё нормально. Собрала образцы ползучей лицерии... - неохотно стала рассказывать девушка, - а ты просто так или что-то случилось?
- Ничего не случилось... - раздался голос Морохира.
- Ой ли, папуль?!
- Ну почти..., - признался отец девушки, - объявился твой возлюбленный Алекс...
Для Анариэль весь мир сузился до этого переговорника в виде листка ясеня. Она понимала, что отец таким шутить не будет. Девушка растерялась и некоторое время просто не знала что сказать.
- Как? Разве это возможно? - наконец выдавила она из себя, - пап, ты точно знаешь?
- Абсолютно, - в голосе отца была полная уверенность.
- А-а, поняла! Он связался с тобой по переговорнику, - Анариэль не знала, верить в это или нет. Поверить очень хотелось. Очень! - и что он сказал?- стараясь не выдать своего волнения, спросила девушка.
- Приглашал меня в свой замок на разговор.
- Значит он жив.... - прошептала эльфийка, из глаз сами собой потекли слезы.
- Значит жив, - подтвердил Морохир.
- Пап, а может кто-то завладел его переговорником и связался с тобой, чтобы... ну я не знаю... начать какую-то свою игру.
- Возможно, ты и права, - не стал отрицать владыка эльфов, - дам задание наблюдателям проверить.
- Если что-то узнаешь, сообщи мне, - попросила девушка, стараясь говорить нейтральным тоном.
- Хорошо, будут новости, я свяжусь с тобой, - пообещал Морохир, - будь осторожна.
- Хорошо, папуль. Я тебя люблю.
- Я тебя тоже люблю.
Связь прервалась. Анариэль обхватила колени руками, замерла, переваривая услышанную новость.
"Значит он жив", - рассуждала она, вытирая слезы, рекой текущие из глаз, -"как ему это удалось? Неважно... Он жив. Теперь ты от меня не отвертишься, господин не любитель эльфов!", - приняла решение эльфийка, - "Нужно точно узнать, что это правда, а не чья-то интрига. Дальше, выяснить где он может появиться... телефьён, так вроде он называет свои переговорники. Я свяжусь с ним... Что я ему скажу...? Что очень рада... банально... Нужно опередить Весту... если удастся затянуть его в постель, он мой! Ни один мужчина не променяет эльфийку на человеческую женщину! Кроме Алекса... Вот же гад!"
Мысли скакали как табун лошадей по весенней поляне. Но у Анариэль появилась цель, и она точно знала, что применит весь свой опыт, знания и умения, чтобы добиться своего.
Империя. Замок императора. Император Вилорн. Темнело. Слуга уже несколько раз заглядывал, напоминая о времени ужина, но Вилорн хотел доделать свои дела, чтобы в который раз попытаться поговорить с дочерью. Её деятельность в благотворительном фонде набирала обороты. Охрана неоднократно жаловалась, что ей всё трудней обеспечивать безопасность принцессы. Это нужно исправить. Фонд-фондом, а Веста прежде всего принцесса Империи, и обязана думать об этом.
Вилорн, уже подобрал три кандидатуры в мужья принцессы, и хотя она не желала ничего слушать по этому поводу, Вилорн имел твёрдые намерения выдать её замуж за представителя одного из знатных родов. Его позиции на политической арене сдавали, и требовалось предпринимать кардинальные меры, чтобы не получить, как его покойный отец, кинжал в спину.
