— Кто вы? — воскликнул Тигран, порываясь встать, но тело не слушалось.
— А это так важно? — Тигран почувствовал, как его левого запястья коснулись сухие шершавые пальцы, измеряя пульс. — Неплохо. Ручками-ножками пошевели, молодец, пару лет проживёшь.
— Моро? — сделал предположение Тигран.
— Не угадал, — в голосе слышалась усмешка. — Лежи, скоро встать сможешь… испугался, думал, что Нона тебя прикончила? — руку Тиграна отпустили.
— Нона? Прикончила? — непонимающе спросил Тигран, потом его озарило: — Манон?.. а откуда Вы знаете, что я думал?
— …Точно живой… не убила, — повторил голос слова Тиграна, видимо, произнесённые вслух.
Глаза Тиграна привыкли к темноте, и он отчётливо различал фигуру мужчины.
— А почему здесь темно и холодно?
— Ну, так покойницкая, — пояснил мужчина. — Ты умер, свет тебе не нужен… ладно, ладно, не сопи. Нельзя тебе яркий свет сейчас. Минут через пятнадцать-двадцать можешь встать. Пока лежи и подумай о жизни, доверии и благодарности. Вернусь за тобой, сам не выходи, ты же умер. Напугаешь тут всех до недержания, а мне лечить нервы потом этих, особо чувствительным к потусторонним явлениям.
Шаги удалились, скрипнула дверь, в помещение проник тусклый свет из коридора.
— Совет — не вздумай назвать её Ноной… тогда точно здесь окажешься, и как положено — хладным и бездыханным.
Дверь закрылась.
— Нона… — усмехнулся Тигран.
Закрыв дверь в покойницкую, Илиан и Манон прилюдно поругались, он обвинил её в отравлении брата, она его в попытке отравить её. Тигран выпил вино из её бокала против воли Манон, и это видели все. Их практически растащили, когда они уже были готовы вцепиться друг в друга.
Сейчас Илиан в сопровождении паренька лет четырнадцати шёл по узким коридорам «для своих». Выход находился в караулке.
Лекарь сидел за столом с одиноко горящей свечой. Увидев входящего Илиана, мужчина поднялся. Кивнул Илиану, чтоб следовал за ним. Они прошли по коридору с массивными дубовыми дверьми, остановились в конце у самой последней. Лекарь открыл дверь, пропуская Илиана внутрь.
Тигран сидел на столе, свесив ноги и упершись ладонями в столешницу. Услышав открывающуюся дверь, он поднял голову и, сощурив глаза от неяркого света из коридора, пытался разглядеть вошедших.
— Брат, — Илиан поспешно подошёл и обнял Тиграна. — Знал, что не по-настоящему, но такого страху натерпелся, пока вёз тебя сюда, холодного и бездыханного.
— И я, — кивнул Тигран.
Братья помолчали.
— Где она?
— Мы с ней разыграли скандал, она убежала к себе, для всех. А на самом деле пытается разыскать Денизу. Одна из воспитанниц узнала её.
В коридоре раздались бегущие шаги, в проёме двери возник тот самый паренёк, что привёл Илиана сюда.
— Пожар! — выдохнул он, переводя дыхание.
— Где? — в три голоса прозвучал вопрос.
— Первый этаж пансиона и на хозяйском этаже.
— Демон, помогите мне! — воскликнул Тигран, соскочив со стола и пошатнувшись. Илиан и лекарь подставили ему свои плечи. Он опёрся на них, и троица заковыляла на выход.
Во дворе царила деловая суета. Воспитатели и учителя находились с детьми на тренировочной площадке на безопасном расстоянии. Капитан и подозрительно знакомый лесник командовали людьми, таскающими воду из колодцев и передающими её по цепочке в замок. Пожар в пансионе потушили быстро, а вот хозяйский этаж… Из окон спальни Манон вырывалось пламя.
Илиан оставил Тиграна с лекарем, а сам быстро подошёл к Маркусу.
— Где она?
— В комнате её не было, не волнуйся. Она прочёсывала замок в поисках Денизы. Скорее всего, пожары она устроила. Филирр всё время был под моим наблюдением.
Илиан огляделся по сторонам. Взволнованные гости были невдалеке, наблюдали и переговаривались, Филирра среди них не было.
— Я не вижу его, — проговорил Илиан, перебегая взглядом по лицам людей. Послышались испуганные и удивлённые возгласы. Наверное, Тиграна заметили — предположил Илиан.
К Маркусу подбежал мальчик, подёргал за полу камзола, привлекая внимание.
— Там тётя, Софи на башню потащила. Хозяйка за ней побежала, она попросила вас найти и рассказать.
Маркус бросился прочь, Илиан не успел ничего сказать.
— А что за башня? — спросил Илиан.
— Колдовская, нам туда запрещено подниматься, она на заднем дворе, где псарня, — рассказал паренёк. — Ой. Мёртвый дядя, — парень потыкал в подошедшего Тиграна пальцем. — Ты теперь умертвие? Мозг жрать будешь? — непосредственность и бесстрашие парня ввергла в некоторое недоумение братьев. Он ещё раз потыкал пальцем в живот ожившего мертвеца.
— Не-е-е, мозг не буду, — оскалился Тигран, — только сердце.
— Не-е-е, тогда ты не умертвие, — разочарованно протянул мальчик, теряя к Тиграну интерес. — Хозяйка рассказывала, что умертвия мозг любят есть, — вытер грязные руки о камзол Тиграна и ушёл к другим детям.
Мужчины недоумённо смотрели этой «детской непосредственности» вслед, они же не знали об особом разрешении Манон вытирать грязные ладошки о Белобрысого дядю.
— Тигран?! — раздался рядом голос сестры. Мужчины с обречённым единодушным вздохом обернулись. Перед ними стояла сестра, за ней — Леонора и другие дворяне. — Как это понимать? Ты живой?
— Удивительно, не правда ли? — улыбнулся Тигран, видя кислое лицо сестры. — Такой неприятный сюрприз… Ты не рада?
Климентина взяла себя в руки и улыбнулась.
— Что ты такое говоришь? Конечно, рада… просто так неожиданно… Мы все были уверены, что твоя… жена тебя отравила. Правда, Илиан? Ты же сам её в этом обвинял?
— Был не прав, погорячился, как только встречу Манон, на коленях буду вымаливать прощение, — затараторил Илиан, — кстати, пошёл искать, чтоб начать вымаливать. Брат, ты со мной?
— Да-да, — закивал Тигран, — и мне есть что вымаливать, — опёрся на плечо брата и шепнул тому в ухо: — Уходим по-быстрому, пока не опомнились, пираньи.
Илиан обнял брата за талию, и они быстро заковыляли на задний двор, к башне.
Тут было пустынно, но шумно, на псарне выли и лаяли собаки, обеспокоенные кутерьмой в замке.
Илиан окинул беглым взглядом окрестности, и его взгляд остановился на женской фигуре, замершей на парапете. Она держала за руку девочку, стоящую на самом краю, было понятно: она не спасает ребёнка, а наоборот, угрожает скинуть вниз. Девочка вцепилась в руку женщины обеими руками, её рыжие волосы в закатном свете и всполохах огня казались пламенем, стелившимся по ветру.
