– Да, – сказал он, – приходи сегодня в мой зал… Победитель.
И снова в толпе раздались радостные крики. Свейн Синий Зуб, Верховный джарл Торвальдсленда, а за ним его подруга и приближенные покинули платформу, где проводилось награждение.
Нас отлично накормили в зале Свейна Синий Зуб.
Было много мяса тарска и боска, зажаренного на вертеле. Эль, который подавали за столом, оказался просто великолепным. Мед – сладок и крепок.
Дым от огня уходил через специальные отверстия в крыше. Освещали зал очаги, где готовилась еда, и факелы, закрепленные в кольцах на стенах. Тут и там к потолку на длинных цепях были подвешены лампы с горящим маслом тарлариона, которые могли опускать и поднимать по желанию присутствующих. Кое-где на разной высоте были расставлены плошки с маслом, в котором плавали зажженные фитили. Чаще всего такие лампы используются в личных покоях, а не в больших помещениях. Кстати, земляной пол, как это принято в Торвальдсленде, несмотря на богатое убранство зала, был устлан тростником. Когда Раздвоенная Борода, я и его люди, нагруженные подношениями, вошли в зал, нас отвели в боковое помещение, где мы могли помыться перед пиром. В этой комнате имелось окно, что редко встречается в залах северян. Я приложил руку и надавил, оказалось, что это не стекло, а какая-то прозрачная ткань.
– Что это такое? – спросил я у Раздвоенной Бороды.
– Высушенная послеродовая пленка зародыша боска, – ответил он. – Она продержится несколько месяцев, даже если ее будет поливать дождь.
Выглянув в окно, я увидел частокол, окружавший дом Свейна Синий Зуб. Внутри я заметил множество строений, мастерских и складов, даже ледник; а в центре, естественно, располагался сам зал, неуклюжий северный дворец с высокой крышей, дом Свейна Синий Зуб. На частоколе я разглядел стражников и переходы, освещенные лунами Гора. Вдалеке лунный свет отражался от снежных вершин Торвальдсберга, где, как утверждали легенды, спал Торвальд, который непременно проснется, когда в нем возникнет нужда.
Я улыбнулся.
И повернулся к Ивару Раздвоенная Борода. Я заметил, что дары, принесенные его людьми, сложены в этой боковой комнате.
Он ухмыльнулся мне.
Раздвоенная Борода пребывал в отличном настроении. Прошлую ночь он провел весьма приятно. Гунхильду и Булочку он отдал своим парням, а к себе призвал Медовый Пряник, которую еще совсем недавно называли мисс Стивенс – она родилась на Земле, – а еще Лию из Канады, ту, что я выиграл в соревновании по стрельбе из лука и подарил ему. Медовый Пряник, как большинство робких, скрытных и скромных девушек, боялась своей сексуальности и грубых мужчин, которых, не отдавая себе в этом отчета, считала своими естественными хозяевами; она обладала тайными, глубоко скрытыми переживаниями и ощущениями; дикому варвару Раздвоенной Бороде, естественно, было глубоко наплевать на те стены, которые девушка так старательно строила, чтобы скрыть от себя самой свои желания. Он просто взял и сломал эти стены. Ивар Раздвоенная Борода взял ее силой, девушка не могла оказать ему сопротивление, потому что была рабыней, у которой нет свободы выбора, и не могла открыто взглянуть на то, чего хочет ее тело. Он поступил с нею так, как положено поступать с рабыней, и она подчинилась – беспомощно, удивленно, со слезами и криками радости; Лия, которую я выиграл во время состязания по стрельбе, попыталась сопротивляться Раздвоенной Бороде; он избил ее и бросил на меха; прошло совсем немного времени и наступила ее очередь стонать от наслаждения. Утром обе девушки начали отчаянно враждовать, стараясь привлечь к себе внимание Ивара, однако он приказал своим людям приковать девушек друг к другу – так и сделали, а Раздвоенная Борода спокойно проспал целый день. Я вместе с остальными воинами Раздвоенной Бороды насладился Булочкой и Гунхильдой; обе делали свое дело просто превосходно. Утром я почувствовал на своем колене хрупкие пальцы Ольги; она, как и остальные рабыни, была прикована на ночь за правую щиколотку к центральному столбу, на котором держалась палатка. Ольга подползла ко мне, насколько позволяла цепь. Я передвинул свою постель к ней поближе и не стал терять времени даром. Через два ана мы заснули.
Когда Раздвоенная Борода проснулся, все сразу занялись делами. Невольника Тарска и Тири расковали, он принялся что-то строгать, а Тири приказали смолоть из зерна муку, она не смела поднять на Тарска глаза. Я знал, что девушка просила у него пощады, теперь остальные рабыни смеялись над ней за это.
– Он избил бы меня, если бы я не сдалась, – оправдывалась белокурая красотка.
Потом она отвернулась, но я заметил, что у нее на лице промелькнула улыбка, похоже, Тири уже успела утешиться.
Позже я видел, как она по собственной инициативе принесла Тарску напиться.
– Благодарю тебя, рабыня, – сказал он.
Она опустила голову.
– А ты красива, рабыня, – добавил он.
– Спасибо тебе, мой джарл, – тихо ответила она.
Тарск посмотрел ей вслед, а потом, насвистывая, принялся за работу. Он был очень доволен собой.
В этот момент Тарск мало чем отличался от свободного человека.
– Если вы уже готовы, – сказал молодой раб в ошейнике и белой тунике, – то можете занять высокое место перед хозяином дома, Свейном Синий Зуб, джарлом Торвальдсленда.
– Мы благодарим за оказанную честь, – заявил Раздвоенная Борода.
Четверых воинов он оставил стеречь сокровища. Мы переглянулись.
– У меня такое ощущение, – признался я, – что мы добровольно идем в логово ларла.
– Ни о чем не беспокойся, – усмехнулся Ивар, – я, Ивар Раздвоенная Борода, на твоей стороне.
– Именно это меня и беспокоит, – в свою очередь усмехнулся я.
– Понимаю, – кивнул Ивар.
– Может быть, лучше прыгнуть голыми в клубок ядовитых змей или пробежаться по долинам народа фургонов во время грозы с обнаженными мечами над головами? – предложил я.
– Хитрость заключается вовсе не в том, чтобы войти в логово ларла, – сказал Раздвоенная Борода. – Это может сделать любой дурак.
– Тут я с тобой полностью согласен, – кивнул я.
– Вопрос в том, чтобы выйти оттуда! – Раздвоенная Борода подмигнул мне, что не слишком повысило мое настроение.
– Ты что, и в самом деле надеешься выйти отсюда живым? – поинтересовался я.
– Это только часть моего плана, – ответил Раздвоенная Борода. – Ну, а если мы и погибнем, то как герои, сражаясь против множества врагов. Поэтому мой план не имеет недостатков.
– Ты меня почти убедил, – проворчал я. – Веди нас.
Раздвоенная Борода дерзко задрал подбородок и, широко улыбаясь, вошел в зал и высоко поднял обе руки, приветствуя собравшихся. Многие воины радостно закричали. Ивар выиграл шесть талмитов.
