На верху лестницы, прямо на полу, сидел крепкий, мускулистый мужчина, мрачный и неразговорчивый — он ни словом не ответил на приветствие сперва Хельда, а затем и Гордона, только кивнул. Он орудовал топориком и ножовкой, прилаживал новую деревянную панель взамен старой, треснувшей. Стало понятно, кто обеспечивает порядок в доме. Хельд задержался возле него.
— Гердер, где Аир?
Не выпуская ножовку из рук и не прекращая прилаживать деревяшку, неразговорчивый плотник мотнул головой в сторону коридора.
— На кухне, — понял Хельд. — Идем, — это уже Гордону.
Рутвен последовал за ним и через десяток шагов оказался на большой кухне, где вкусно пахло мясной похлебкой и приправами. У печи стояла молодая красивая девушка, одетая так, как привыкли одеваться имперские крестьянки, и сосредоточенно варила варенье. Несмотря на скромную одежду, она сразу понравилась бывшему гладиатору, и он подумал, что хозяйка дома интересна, куда интересней, чем большинство благородных дам, разодетых в шелка, бархаты и золото. Она обернулась на звук шагов и улыбнулась — сперва Хельду, а затем и Гордону. Граф вежливо поклонился.
— Принес? — Девушка отложила большую деревянную ложку, вытерла руки передником и потянулась к корзине.
— Принес. Только сдается мне, чтоб удовлетворить твои аппетиты, нужна как минимум подвода.
Она пожала плечами.
— При чем тут мои аппетиты? Фроуну тоже надо будет что-то есть зимой. Думаешь, ему не захочется варенья?
— Ему много чего захочется. Но прежде он как-то обходился.
— Тебе что, жалко?
— Дурочка ты. Я же шучу. — Хельд слегка приобнял девушку за талию. — Принеси-ка шкатулку. Законопатим гостю руку.
Девушка перевела взгляд на Гордона.
— Снимайте куртку, — велела она. — Я ее сейчас постираю.
— Не стоит волноваться, — слегка смутился он. — Не стоит.
— В самом деле? Предпочтете ходить по городу в окровавленной одежде? — удивилась она.
Рутвен, проглотивший возражения, стал стягивать верхнюю одежду.
Девушка, которую, как догадался граф, звали Аир (весьма типичное крестьянское имя, кстати), ушла и вернулась с какой-то объемистой сумкой. Хельд забрал ее, распотрошил на столе, и по обилию трав и готовых снадобий Гордон понял, что ему повезло столкнуться с травником, пусть и не профессиональным лекарем, но опытным. Радушный хозяин помог гостю снять рубашку, за которую тут же взялась девушка, промыл ранку, к счастью, неглубокую, настоем из маленького бурдючка, побрызгал из одного флакончика, из другого, потом наложил какую-то мазь и плотно забинтовал. Все это он проделал очень быстро, ловко, почти не причиняя боли.
— Ты практикующий лекарь? — поинтересовался Рутвен.
Хельд расхохотался.
— С чего ты взял?
— Ну… Готовый отвар, мази…
— Разве я похож на лекаря, только тем и занимающегося, что лечением людей? Нет, просто за время похода я сильно потратил готовые снадобья, а жизнь приучила меня, что готовым надо быть всегда, причем к разным неожиданностям. Разумеется, храню я только те отвары, которые не становятся от хранения хуже, и не дольше, чем положено, не беспокойся.
— И не думал.
— Отлично. Жена, прервись и попотчуй голодных мужиков своей стряпней.
«Жена», — отметил Гордон и тут же отказался от первоначальных планов. Говоря откровенно, планы эти еще не успели у него сформироваться, просто очень молодой по меркам долгоживущих мужчина, а в прошлом еще и знатный бездельник, привык ухаживать за любой девушкой, которая обратит на себя его внимание. На всякий случай. А вдруг не просто грошовое чувство, а нечто большее? Эта привычка часто доводила Гордона до дуэлей и серьезных ссор с представителями своего пола. Годы и испытания хорошо обтесали его, научили уму-разуму, но какой-то след старых привычек остался.
Аир, ни словом не споря, отложила рубашку гостя, достала две чистые миски и налила в них густую ароматную похлебку. Окунув в нее ложку и попробовав на вкус, Гордон отметил про себя, что пусть и не столь изысканное, но по качеству приготовления и вкусу это блюдо не уступает тем, которыми он лакомился в «Ибискуре». Следовало воздать должное искусству молодой поварихи, и Рутвен с готовностью рассыпался в комплиментах. Девушка покраснела от удовольствия и заспешила вновь склониться над рваной рубашкой.
— Окорок будешь? — спросил Хельд. — Я напластаю.
— Не откажусь… А о каком походе ты говорил? Ты наемник?
— Вот уж нет. Разве я похож на наемника?
— Нисколько. Вот я и удивляюсь. И не могу понять.
— А что тут понимать? — лениво протянул Хельд. — Поход был в Пустоши.
Гордон опустил ложку и посмотрел с любопытством.
— Ты рейнджер?
— Ага… Вкусно, Аир, подлей-ка еще.
— Лопнешь. Еще есть второе.
— А, ну давай.
— Никогда не видел рейнджера в деле.
— Только сегодня видел.
— Ну, это разве видел… Хотя я успел обратить внимание на то, как ты двигаешься. Очень плавно и быстро.
— Не так быстро, как мог бы. — Хельду явно было приятно. — А ровно так, как было нужно.
— Что за происшествие? — уточнила Аир, ставя на стол большое блюдо со сметанными лепешками, мелко резанными овощами и мясом. Рутвен ожидал обычной ссоры между тревожащейся женой и любящим подраться мужем, но девушка смотрела на супруга с любопытством и доверием. Похоже, она не сомневалась в его способностях. «Что не странно, — одернул себя Гордон. — Уж она-то наверняка видела его в деле. И наверняка не в самом тяжелом, но и того хватило».
Хельд, ломая лепешки, быстро и без подробностей обрисовал ситуацию. Аир поморщилась.
— Все-таки ты прав был, что купил дом не в столице, а в Юбеле. Уверена, там будет спокойней, — сказала она.
— Честно говоря, тогда я не выбирал, — ответил рейнджер. — Это теперь я мог бы позволить себе… Но ты права, в Юбеле нам будет лучше. Там и зелени больше. Городок маленький, лес отовсюду подступает.
— Ну и хорошо, — вздохнула она, достирывая куртку Рутвена. — А то меня эти сплошные каменные стены угнетают. В Пустошах было лучше.
— Вы были в Пустошах? — изумился Гордон.
Она равнодушно кивнула, не поднимая головы. Но сам граф не мог оторвать глаз от этой, как ему и казалось с самого начала, необычной девушки.
— Жена рейнджера, чему же удивляться? — гордо ответил Хельд, тоже любуясь ею.
— И как вам там? — спросил Рутвен, не придумав ничего лучше.
— Страшно, — с удивительным спокойствием ответила она. Тон ее совершенно не вязался со смыслом слов. — То и дело случаются минуты, когда только и думаешь, как бы выжить. А иногда и о том не думаешь. Страх все застит. Но и красиво. — Она вздохнула. — Белый Лотос так красив… — Она призакрыла глаза и помотала головой, не в силах передать всю пленительность своих воспоминаний.
