Шурды воюют с собственными созданиями? Получается, что так. Хотя паук мог «проглотить» стрелу в горячке боя, там и не такое случается. А из шурдов стрелки те еще. Но тогда где поводыри? Почему они оставили подопечных без контроля?
Поняв, что у меня слишком много вопросов остаются без ответа, я прекратил истязать свой мозг и начал действовать. Первым делом я превратил относительно целый череп в костяную лепешку, использовав для этого валяющийся неподалеку сук. Я еще не забыл показавшееся мне мерцание в глазницах черепа. Рисковать не стоит. Затем я добрел до сосны, под которой покоился второй паук, и, не поленившись разгрести снег, осмотрел жалкие остатки смертоносной твари. Убедившись, что ниргал поработал на славу и размолотил кости в труху, я удовлетворенно кивнул и поплелся обратно, использую найденную палку как костыль. Колено ныло просто нещадно, да и в плече время от времени постреливало.
Устроившись рядом с бесчувственным гномом, я достал свою книгу для заметок и сделал подробное описание тварей, особый упор сделав на их отличия от обычных пауков. Упоминание о красном свете глазниц я подчеркнул дважды, равно как и заметку о том, что даже ниргалы оказались подвержены магии древних пауков. Дело продвигалось медленно — подмерзшие чернила пришлось отогревать собственным дыханием, хрупкие перья ломались от нажима, и я сто раз проклял свою глупость, когда отдал отцу Флатису магическое стило. Это же надо быть таким недальновидным!
Аккурат когда я ставил последнюю точку, вернулись Лени с ниргалом, ведя на поводе пропажу. Слава Создателю, похоже, на этот раз обошлось без сюрпризов. Не только уцелели, но и лошадь вернуть удалось.
— Поймали беглянку, господин! — торжествующе завопил Лени. — Далеко умчалась. Хорошо, что поводом за сук зацепилась.
— Вот и ладно, — кивнул я, убирая книгу и письменные принадлежности обратно в сумку. — Привязывайте Тиксу к седлу. Пора в путь трогаться.
— В путь? — поразился Лени. — Господин, может, привал устроим? Пока Тикса не очнется?
— Нет, — мотнул я головой. — Сначала я хочу выяснить, что это за деревушка такая и куда подевался четвертый ниргал.
— К деревне? — упавшим голосом повторил рыжий, на побледневшем лице ярко запылали веснушки. — Слушаюсь, господин. А нас там не того?..
— Не думаю. В погоню бросилось всего два паука, — пояснил я, взгромождая себя на лошадь. Ниргалы сноровисто приматывали Тиксу поперек седла, прямо в одеялах. Вот и пригодилась захваченная из поселения веревка. — Будь их там больше, мы бы сейчас уже не разговаривали. Да и паучки не простые — постарше нас обоих вместе взятых будут. Им лет по полтораста каждому.
— Полтораста? — выпучил глаза Лени. — Откуда знаете, господин?
— Ага. Самое малое полтора века каждый бегал. Кости от древности закаменели, сетка микротрещин, изменение структуры… — Видя, что рыжий больше не понимает ни слова из моих рассуждений, я махнул рукой и буркнул: — Короче, идем к деревне.
Повернувшись к ниргалам, я набрал побольше воздуха в грудь и рявкнул:
— И если еще раз кто-то попытается оспорить мой приказ, то сильно пожалеет об этом!
Выпустив пар, я окинул свой маленький отряд взглядом и скомандовал:
— Тронулись. Очень уж охота еще разок на прелестную Власилену взглянуть. А может, и пивком угостят…
* * *
Деревня осталась на прежнем месте и никуда не исчезла. По крайней мере большая ее часть. Теперь, это был призрак ранее виденной нами утопающей в луговых цветах деревни, и отчетливо видно, что это всего лишь иллюзия.
Сквозь мерцающие цветы проглядывал снег, вместо красивых соломенных крыш виднелись зияющие дыры в кровле покосившихся домишек. От красавицы Власилены и старосты не осталось и следа. Детишек тоже было не видать. На месте мужика, колющего дрова, был лишь призрачный, еле обозначенный силуэт. Как есть иллюзия.
Оглядев колышущееся марево миража с высоты седла, я удовлетворенно кивнул.
— Все, спекся иллюзионист фигов. Оно и понятно — пауков-то мы пришибли. Одно понять не могу, хоть убей.
— Чего, господин? Ежели интересуетесь, куда Власилена подевалась, так то дело немудренное.
— Да нет, — отмахнулся я от Лени. — Я саму иллюзию понять не могу. Неужели это все сделала обычная нежить с помощью некромантии? Не верю!
На это Лени ничего не ответил и лишь пожал плечами — дескать, мне вообще без разницы. Другого ответа я от него и не ожидал.
— Ладно, потихоньку тронулись, — велел я, направляя лошадь вперед. — Держаться вместе и не забывайте смотреть по сторонам. Где-то там наш ниргал. Может, еще жив истукан железный.
Стоило нам пересечь околицу и начать вертеть головами по сторонам, наведенный морок стал истончаться с каждой секундой и вскоре полностью исчез. Именно этого я и ожидал. Одно дело — поддерживать иллюзию, когда на нее смотрят издали и с одной точки, и совсем другое, когда мы находимся внутри морока и каждый из нас смотрит в свою сторону.
Сейчас я видел настоящую реальность, не подкрашенную магией. Некогда здесь и впрямь была деревушка. Нас окружали заснеженные остовы бревенчатых домов, и это было единственным свидетельством пребывания здесь человека. Все остальное — заборы, огороды, колодцы и прочее — давно исчезло без следа. Время беспощадно и непобедимо. Да и наступающий лес давно уже вторгся в некогда отвоеванные у него владения. Повсюду виднелись деревья, заметно уступающие в толщине своим собратьям за околицей.
— Господин, следы! Гляньте! — Лени возбужденно показывал на снег, где отчетливо виднелись цепочки следов. Отпечатки паучьих лап тянулись через деревню в ту сторону, где мы приняли бой, но меня больше заинтересовали следы лошадиных копыт, ведущих в противоположном направлении.
— Молодец, рыжий, — сдержанно похвалил я глазастого спутника и ткнул лошадь пятками в бока, направляя в нужную сторону.
Далеко ехать не пришлось. Следы тянулись прямо как по нитке вдоль бывшей деревенской улочки, до открытого места, некогда бывшего центром поселения. Пересекали крошечный пятачок и упирались в покрытую толстым слоем снега крону рухнувшего дуба. Даже в лежачем положении древесный исполин поражал своими размерами. Огромный необъятный ствол переходил в массивные ветви, на которых виднелась пожухлая листва. Следы кончались у ветвей. Мне не составило труда заметить, что в том месте снежный покров нарушен, словно кто-то с трудом протискивался внутрь кроны. Снежный наст был испещрен паучьими следами и не только — повсюду лежали кости, едва припорошенные снежком. Большей частью остовы принадлежали животным, начиная от крупных хищников и кончая мелкими грызунами. Здесь же мы увидели свежую жертву — истерзанную тушу лошади, лежащую на окровавленном снегу. Вот только пропавшего ниргала не было, а от мертвого животного вели уже человеческие следы, идущие к дереву.
