– Я видел, как вы подъехали, – сказал старик, обнимая дядю Патона. – Так, значит, это и есть Чарли. Наконец-то мы познакомимся!
– Давно пора! – ответил Чарли. Генри неуверенно топтался в дверях, пристально глядя на старика, и, когда тот его заметил, в комнате воцарилось молчание.
Потом Генри шепотом сказал: «Джейми», точно сквозь паутину морщинок, сквозь седину, он вдруг различил знакомые черты младшего брата, которого покинул давным-давно, так и не доиграв партию в шарики.
Джеймс Юбим молчал, и глаза его блестели от слез, так что дядя Патон отвел Чарли в сторонку, давая братьям возможность обняться. Потрясение было для старого Джеймса слишком сильным: он опустился в кресло и все качал головой, повторяя:
– Глазам своим не верю! Это и в самом деле ты, Генри!
Потом старик вытащил из кармана кожаный мешочек и протянул брату:
– Смотри, Генри, я сберег твои шарики.
Генри присел на подлокотник его кресла и пообещал:
– Я научу тебя играть в «Двойное кольцо».
– Самое время! – И Джеймс тихонько рассмеялся.
А потом дверь отворилась, и, неожиданно для мальчиков, в комнату вошла… кухарка! Она или не она?
– Это вы? – спросил Чарли.
– Нет, это не она, – ответила женщина, похожая на кухарку как две капли воды. – Я – Перл, ее сестра.
– Тогда понятно, почему море в бухте такое тихое.
Перл ласково улыбнулась и кивнула. Как выяснилось, она уже двадцать лет состояла в экономках у Джеймса.
Далее разговор зашел о будущем Генри: Джеймс предлагал ему поступить в местную школу на той стороне бухты, и Перл всячески поддержала идею.
– Школа маленькая, тихая, тебе там будет хорошо, – пообещала она Генри. – Можешь начать ходить туда с осени, а пока Чарли просветит тебя насчет всяких современных штуковин – компьютеров, мобильников и так далее.
Решено было, что Чарли будет навещать Генри каждый раз, когда дядя Патон соберется в гости к отцу.
– И на каникулы пусть тоже приезжает! – сказал Генри. – Обязательно!
– Конечно, конечно, – охотно согласился дядя Патон.
Каникулы у моря Чарли еще не проводил ни разу и даже не представлял, что такое возможно. Как зачарованный, он смотрел в окно, на белый песчаный пляж и сверкающее море.
А вскоре уже и бегал по этому пляжу, щурясь от танцующих на воде солнечных зайчиков. Старый Джеймс, как выяснилось, от беспокойства не спал всю ночь и теперь, переволновавшись, прикорнул прямо в кресле. Дядя Патон тоже прилег отдохнуть перед ночной поездкой обратно, а Перл, хлопотавшая в кухне, отправила мальчишек на пляж:
– Идите-ка проветритесь, а я пока приготовлю нормальный обед вместо бутербродов. Бледные вы оба как не знаю что! Одно слово, горожане.
Мальчики ничуть не возражали и остаток дня провели на пляже – бросали камушки в воду, прыгали по валунам, лазили по скалам и обследовали пещеры, которые так хорошо знал Генри.
День как-то быстро кончился, с моря потянуло вечерней прохладой, надвинулись сумерки, и вот дядя Патон уже позвал Чарли с Генри обедать.
Перл накрыла в столовой, окно которой выходило на море. Только луна, ее отражение в море да расставленные на столе свечки и освещали комнату: старый мистер Юбим всегда выкручивал лампочки перед приездом сына. Чарли поглощал восхитительный обед и невольно вспомнил о кухарке. Каково-то ей там, в темном подвале академии, так далеко от света и моря?
– Жаль, что кухарке не найти себе похожего жилья, – сказал он.
– Не расстраивайся, ей и в академии хорошо, – утешила его Перл. – Дара… ах, ты не знал, что мою сестру зовут Дара?.. Она довольна, что присматривает за детьми. Дара частенько мне звонит, и мы часами беседуем, и она рассказывает мне обо всем, что происходит с детьми Алого короля. Иной раз мне даже кажется, что я многое теряю.
– Теперь у вас есть Генри, – напомнил Чарли.
– О да, теперь у нас есть Генри, – подтвердила Перл. – И сдается мне, его одного будет более чем достаточно.
Все дружно рассмеялись, а потом дядя поднялся и сказал:
– Нам пора домой, Чарли, а то тебя завтра в школу не добудишься.
– Ох уж эта школа, – вздохнул Чарли, которому страстно хотелось погостить в домике у моря подольше.
Братья Юбимы – один такой старый, а другой совсем юный – долго махали им на прощание с крыльца домика. Чарли поудобнее устроился рядом с дядей, и автомобиль, синий, как полночное небо, тронулся с места.
– Генри теперь заживется хорошо, правда? – спросил Чарли.
– Хорошо?! – Дядя прибавил скорость. – Ему заживется просто роскошно! Молодец, племянничек!
Глава 21
ДЯДЮШКА ПАТОН ДАЕТ ВЕЧЕРИНКУ
Каждый год накануне дня рождения дяди Патона бабушка Бон и три ее сестрицы отправлялись «отдохнуть», как они это называли. Все они терпеть не могли тратиться на подарки и вообще принимать участие в «бессмысленном веселье», согласно коронному выражению бабушки Бон, которое она не уставала повторять из года в год.
На сей раз дядин день рождения пришелся на первый день каникул, и Мейзи решила, что, прежде чем отпускать Патона с Чарли на побережье, следует в кои-то веки закатить вечеринку.
– Мы раньше никогда не устраивали праздников, – сказала она. – Но теперь у Чарли уйма новых друзей, а у них всех такие интересные родители, что мы просто обязаны познакомиться с ними поближе.
Мейзи написала приглашения красивым почерком, и, что удивительно, все обещали прийти, даже занятой судья – отец Лизандра.
Праздник до последнего держали в строжайшем секрете от бабушки Бон, на случай если она захочет воспрепятствовать. Мейзи проявила выдающиеся конспиративные способности: шампанское было спрятано в кладовой, под мешками с мукой, а пирог – в коробке с надписью «Цветная капуста», каковую бабушка Бон терпеть не могла, так что наверняка не стала бы совать в коробку нос.
Утром накануне праздника Чарли снес вниз по лестнице чемодан бабушки Бон, шествовавшей за ним. Он вышел в прихожую, и за спиной у него раздалось сначала «бах», а потом «дзынь»: это бабушка вновь хлопнула своей дверью так, что нанесла урон обстановке. Чарли поставил чемодан и обернулся.
– Ах, какая жалость, – иронически сказала старуха. – Опять эта несчастная фотография упала, а Патон только-только вставил в рамку новое стекло.
Фотография Генри с Джеймсом, Дафной и родителями валялась на полу, а стекло и вправду разбилось на тысячу кусочков. Неужели бабушка нарочно ее разбила? Иначе почему она так противно усмехается?
– Что ж, поделом ему, – процедила старуха, ткнув рамку носком ботинка.
Чарли счел за лучшее промолчать, хотя внутри у него все пело. Ха, знали бы вы правду, дорогая бабуля Бон!
