В общем, мы уже три года летаем по свету и отлавливаем удирающих от нас техномонстров. Это, конечно, трудная и нудная в большинстве случаев работа, но ведь должен её кто-то делать? А раз взялись противостоять Тризолусу, то тут уж сами боги велели нам расхлёбывать его наследие.
Так вот, кто-то отдал приказание из замка. Нас это крайне заинтересовало: отдышавшись и набравшись сил, мы направились прямиком в Магарран, столицу Техмага. Там нас встретили со всеми геройскими почестями и тому подобной чепухой. А мы-то думали, что боем пробиваться придётся. В общем, виной радушному приёму — Сикрофус Двадцать Восьмой, который уже тогда был выбран Верховным Магом. Как они так быстро пронюхали о смерти прошлого Верховного и, главное, нашем в этом участии — ума не приложу. Хотя, удивляться не приходится — они ведь там, в Совете своём, маги одни… Есть подозрения (вполне даже обоснованные), что Сикрофус ещё до нашего вмешательства в планы Тризолуса готовил переворот. Так это или нет, а встретили нас как героев. Верховный Маг не отходил от нас ни на шаг, всё нахваливая «великий подвиг для всего Главного Материка». По первой же просьбе, он отвёл нас в рабочий зал Тризолуса, к рубке управления. Рубка была уничтожена (кем, неизвестно), и толку от неё было не больше, чем от зонта в ясный день.
Установить, кто же причастен к перебившим наши приказаниям так и не удалось. Зато удалось узнать, что через день после гибели Тризолуса, из Совета исчез один маг. Как вы уже догадались, звали его Альчирон Третий. Кстати, исчез он не просто так, а прихватив с собой часть секретных чертежей устройства техномонстров. Этот факт нас совсем не обрадовал. Рано или поздно, мы ожидали, что он проявит себя. И, совсем недавно, так и случилось. Мы наткнулись на рыщущего у подножья Заколдованных Гор четыренога. Техномонстр, учуяв Смертоптицу, совсем не собирался прятаться, как это делали выжившие техночудища Тризолуса. Но мало того, разглядев в подзорную трубу, мы обнаружили, что он был абсолютно новым и немного отличался от тех четыреногов, с которыми нам доводилось сталкиваться. Его панцирь был более скруглённый, а лапы короче. Но сомнений быть не могло, магический механизм построен по принципу четыренога. С некоторыми изменениями. Уж хотелось бы, чтоб в худшую сторону… Так вот, мы не стали его уничтожать, а пустились в погоню: это оказалось совсем не сложно, так как четыреног попросту не обращал на нас внимания. Или делал вид, что не обращал… В любом случае, он привёл нас к развалинам древнего города, ограждённого гребнями скал. Механизм скрылся в скальной пещере. А мы, по простоте душевной, посадили Смертоптицу невдалеке, за горным перевалом.
Вскоре мы поняли, что попались в самую простейшую западню: сев на землю, Смертоптица перестала реагировать на команды, словно погрузилась в непробудный сон. Тут гадать нечего, кто-то или что-то насылает на неё усыпляющие волны. В Заколдованных Горах хватает своих магических странностей. Может быть, в этом причина. Но уж слишком маловероятно, ведь в этих местах мы бывали достаточное количество раз, и ничего подобного не происходило. Скорее всего, это делается умышленно. А чтобы создать генератор подобных волн нужно, как минимум, обладать громадными знаниями об устройстве техномонстров. Чертежами, к примеру… В общем, мы сложили все «за» и «против» и пришли к выводу, что в ловушку нас поймал никто иной, как Альчирон. Пока что столкновений с его армией (а мы уверенны, что он уже успел создать достаточное количество техномонстров) не было. Но тучи сгущаются, в воздухе витает невидимая угроза, растущая с каждым днём пребывания здесь.
Нам остаются два выбора: либо сидеть здесь, как подсадные утки, и ждать нападения, либо напасть самим, застав неприятеля врасплох. Ну, хотелось бы верить, что врасплох… Как вы уже поняли, мы выбрали второе и назначили выступление на завтрашнее утро. Придётся лезть в скальные туннели и вести бой с поджидающей там неведомой опасностью. К счастью, вы оказались неподалёку. А с такими могучими соратниками нам — море по колено!
— Теперь вы понимаете на какой риск можете пойти, — Дрим Плувер Младший словно выплыл из темноты в свет костра. — Я слышал твоё решение, Филика, но оно было вынесено ещё до того, как вы обо всём узнали. Так что сейчас последнее слово за тобой.
«Высокий, стройный, молодой, хоть и с печатью бед и тягот всех мыслящих Материка на лице. Совсем не страшный и злобный, каким рисовало взбушевавшееся воображение…» — намётанным женским глазом оценила Филика.
— Я не привыкла менять своих решений, — отрезала командирша. — Вы спасли наши жизни. Достойная расплата за этот поступок — помочь вам побороть врага.
— А твои спутники с тобой согласны? — не унимался Дрим.
— Что ж, ваши лечебные желья и мажи творят чудеша — рана на плече уже почти не болит, — заговорил Тос. — Да и что, в шамом деле, мне эта рана? Левая верхняя рука плохо работает, ну и что? У меня ещё три в жапаще! Главное, её привяжать туго, чтобы оштальным дело делать не мешала! Я шоглащен ш командиршей. Но даже ешли бы и не был шоглащен, вщё равно подчинилщя бы её воле.
— А ты? — Дрим вопросительно посмотрел на Моррота.
— А что я? — прогнусавил крот. — У меня-то и раны особой нет — так, нос вспух немного. В бою это не помеха. К тому же, я наёмник подневольный. Что мне скажут, то и делаю. А если честно, то жизнью я вам обязан. А долги отдавать привык…
— Рад, что вы с нами, — на лице Дрима появилась уставшая улыбка, — завтра мы дадим славный бой Альчирону и его техномонстрам. А теперь нужно поспать, набраться сил.
Дрим зашагал к дальнему костру. Кич, пожелав всем спокойной ночи, отправился следом.
Наёмникам ничего не оставалось, как завернуться в медвежьи шкуры (кроме Филики, которую и без них тепло грел подаренный богом пауков костюм) и предаться в объятья сладостного сна.
«Нет, не похожи они на хладнокровных убийц, ни Кич, ни Дрим, ни рискнувший ради незнакомцев жизнью Бирюк. А Джина, так уж подавно непохожа! Ей больше к лицу роль торгашки вяленой рыбой на рынке Камбалирона» — подумала Филика и провалилась в крепкий младенческий сон.
Предрассветное зарево окутывало горы. Ночь лениво таяла под натиском вступавших в свои права солнечных лучей. Следом за темнотой, принялись таять звёзды: они растворялись в светлеющем небе, словно сахар в горячем чае. Истошно прокричала горная птица, явно приветствуя начало нового дня.
Из наёмников, Тос проснулся первым. Чувствовал себя он вполне бодро, хотя рана в левом плече не переставала о себе напоминать пульсирующей болью. К нему тут же подошёл Кич. Хозяева Смертоптицы давно проснулись и, кажется, ждали пробуждения новых союзников. Все уже были одеты в облегчённые латы.
