— И хорошо! — воскликнул Тауг.
— Вы лишились оружия, подаренного вам сэром Эйбелом, и до сих пор не оправились от ранений. Сон исцелит вас. Теперь вы предупреждены.
— Да, — сказал Тауг. — И честно говоря, у меня такое ощущение, что я услышал замечательную новость. Мне нужен боевой клич, и «За эльфийских дев!» будет моим боевым кличем, покуда я не придумаю другой, получше.
— Вы смеетесь надо мной.
— Нет! Ничего подобного! О Баки…
Мани кашлянул, как кашляют коты.
— Прошу прощения. Комок шерсти. Позвольте мне сообщить свою новость, а потом я оставлю вас одних. Моя прежняя хозяйка приняла обличье нынешней моей хозяйки, когда разговаривала с тобой на лестнице, — помнишь? Похоже, оно ей понравилось, и она снова приняла его, чтобы поговорить с королем Гиллингом — и теперь он считает, что королева Идн здесь. А это…
Большая темная капля шлепнулась на голову Мани, и он отскочил назад, зашипев и ощетинив шерсть.
— Кровь! Кровь великана!
Вторая капля величиной с вишню упала на место, где секунду назад сидел Мани. Согнувшись почти пополам, Тауг бросился к собранной в складки бархатной занавеси, скрывавшей от посторонних глаз их собрание, и проворно выскользнул из-под кровати.
Глава 16
НАВСТРЕЧУ ОПАСНОСТИ
— А, вот ты где! — Свон схватил Тауга за плечо. — Клянусь Леди! Что ты делал под кроватью?
— Король истекает кровью, — выдохнул Тауг. — Она насквозь пропитала матрас и капает на пол.
Услышав слова брата, Ульфа крикнула:
— Швы разошлись!
В мгновение ока Поук и с полдюжины других рабов вскарабкались на кровать и принялись сворачивать шерстяные покрывала толще ковров.
— Они позаботятся о нем, — сказал Свон, оттаскивая Тауга в сторону. — Нам нужно подняться на верхнюю площадку башни. Тиази и сэр Гарваон уже там, вместе с Шилдстаром. — Когда они торопливо направились к выходу, Свон добавил: — Ты случайно не знаешь, где оруженосец сэра Гарваона? Малый куда-то запропастился, а он нужен сэру Гарваону.
— Я поищу его. — Тауг поколебался, вспомнив слова, сказанные Вистаном на лестнице. — Он мне самому нужен.
— Позже. — Они стали подниматься по очередной лестнице, построенной в расчете на ангридов. — Тиази хочет, чтобы Шилдстар показался инеистым великанам, собравшимся внизу, — пояснил Свон. — С момента покушения на короля они видели здесь мало своих соплеменников, и некоторые утверждают, что мы держим его в плену.
Тауг кивнул, с трудом переводя дыхание; разбитое лицо под грязными повязками мучительно дергало.
— Шилдстар хочет приказать своим великанам подойти к главному входу, чтобы их впустили. А значит, нам нужно собрать достаточно людей, чтобы преградить путь в башню сотням других ангридов, которые попытаются вломиться следом.
— Не лучше ли, чтобы великаны Шилдстара вернулись к проходу для вылазок?
— В тысячу раз лучше, но Шилдстар не согласен. Он здорово поднимет свой престиж, коли воспользуется главным входом. Он хочет извлечь из этого выгоду, и король желает, чтобы мы пошли ему навстречу.
— А что мы станем делать, если толпа все-таки ворвется в башню?
Позади них раздался голос Била:
— Мы сделаем все возможное, чтобы спасти жизнь моего зятя, оруженосец. Если они увидят, насколько он плох, может вспыхнуть новый мятеж, обрекающий его на гибель. Что еще хуже, они могут убить короля на месте. Четверть, если не половина ангридов будет рада его смерти, а для убийства тяжелораненого не требуется большой смелости.
Шилдстар, стоявший на парапетной стенке, обращался к толпе (трехтысячной, если не больше, решил Тауг), собравшейся на огромной лестнице, которая вела к окованным медью воротам Утгарда, и во дворе замка у ее подножья.
— Тиази говорит правду. — Голос великана походил на грохот камнепада. — Король тяжело ранен, но я и мои люди будем неотлучно находиться при нем день и ночь. Мои солдаты пусть пройдут к двери, все до единого, а остальные должны оставаться на месте.
Он еще долго говорил, но звук хриплого, исполненного ненависти голоса вскоре утомил Тауга, и он зажал уши ладонями. Море свирепых лиц внизу и головокружительная холодная бездна под ногами вызывали чувство болезненной тревоги, и он поскорее спрыгнул с парапета.
Потом Таугу осталось лишь поплотнее закутаться в плащ, страстно желая оказаться в комнате с камином, а не торчать здесь, на пронизывающем ветру; комната, где они с Мани ночевали, сейчас представлялась ему уютнейшим из всех мыслимых пристанищ.
— Ты не видел Вистана? — Это был Гарваон.
Тауг помотал головой:
— Нет, уже с час не видел, сэр. — Он запоздало сообразил, что Вистан сейчас прячет Мечедробитель и его старую перевязь в надежное место — или несет в подвал, к водохранилищу. — Вам угодно, чтобы я нашел его, сэр?
— Нет, тебе придется самому выполнить мое поручение. Я скажу сэру Свону, на сей счет не беспокойся. Ступай в караульную и скажи сержанту, чтобы снял всю стражу с постов. Всех до единого. Понял?
— Да, сэр Гарваон. Всех меченосцев и всех лучников. Всю стражу.
— Верно. Они должны собраться в большом зале и ждать. Ступай живо.
Тауг повиновался, но на лестнице его остановил Бил:
— Ты переутомился, оруженосец.
— Я не люблю болтаться без дела, ваша светлость, и рад воспользоваться случаем уйти с ветра.
— Немаловажное соображение, согласен. Сегодня тебе придется выполнять разную мелкую работу для сэра Свона. Полировать кольчугу и тому подобное. Верно?
Задаваясь вопросом, что последует дальше, Тауг кивнул:
— Да, ваша светлость, мои каждодневные обязанности.
— Ты знаешь, где нас поселили? Где разместили нас с королевой Идн до того, как она стала королевой?
— Этажом выше тронного зала, ваша светлость. Вторая дверь налево от лестничной площадки?
— Совершенно верно, — кивнул Бил. — Я хочу поговорить с тобой вечером, когда ты покончишь со своими делами. Постучись, и тебя впустят.
— Хорошо, ваша светлость. — Тауг повернулся, собираясь идти.
— Подожди. Я не стану приказывать тебе лгать сэру Свону. Но если он не спросит, нет никакой необходимости упоминать о нашей предстоящей встрече.
Тауг выразил согласие, всем сердцем жалея, что не остался наверху.
Самую большую палатку — свой собственный шатер — Мардер счел нужным отдать Идн. Отсутствие служанок являлось проблемой, разрешить которую было не так просто. Идн с готовностью согласилась воспользоваться услугами Герды и Бертольда Храброго, но решительно отказалась от помощи Хелы и Хеймира.
— Мы их боимся, — сказала она мне. — Считайте нас трусливой. Мы знаем, что вы сами ничего не боитесь.
