- Так-так-так, и что же с нами приключилось? - Виктор Петрович присел на корточки и, оттянув веко, посветил мне в глаз. - Повышенная чувствительность к перепадам магической энергии? Очень интересно…
- Ни фига интересного, - прохрипел я в ответ.
Губы онемели, вытолкнуть из себя эти слова оказалось совсем не просто, но уж лучше ерепениться, чем бесчувственным бревном валяться.
- Позволю себе не согласиться, - покачал головой Бородулин, забрал у подбежавшего Алекса какой-то прибор и приложил мне к вискам обжегшие холодом кругляши датчиков. - Случай нерядовой. Отклонений на физиологическом уровне не вижу, но пробой энергетики, несомненно, имеет место быть…
- Да чего там непонятного? - Напалм сунул мне в руку алюминиевую кружку; я приподнялся на локте, оттолкнул химика и начал осторожно пить горячий чай.
- Вы полагаете? - хмыкнул Бородулин.
- Он же уник! Дар развивается постепенно, а энергетическая восприимчивость скачками растет.
- А почему сопротивляемость организма аналогично не повышается? - засомневался Виктор Петрович. - Обычно одно другому соответствует.
- Так он на ваших таблетках плотно сидел. У организма с сопротивляемостью раньше все в порядке было, - усмехнулся пиромант. - А тут и таблетки пить бросил, и в перенасыщенном энергией пространстве оказался.
- Тогда надо подумать. - Бородулин огладил прокуренную бороду и вдруг спросил: - Много у вас таблеток осталось?
- А что такое? - насторожился я.
- Вы сильно на них не налегайте. У меня до них в ближайшее время точно руки не дойдут. Да и побочные эффекты, как видите…
Химик отцепил у меня с висков датчики и пошел советоваться с Василенко.
- Покурить оставь, - попросил пиромант Алекса. Шумов протянул ему наполовину скуренную сигарету и тоже отправился по делам. Я вернул кружку Напалму, осторожно покрутил головой из стороны в сторону и вновь повалился на землю:
- Как-то незаметно в этот раз накрыло.
- Особенности местной энергетики. - Парень глубоко затянулся, какое-то время посидел так, а потом медленно выдохнул дым. - Меня тоже просто распирает.
- Тебе проще, сжег кого-нибудь, и порядок. - Я огляделся, но внимания на нас никто уже не обращал. И в самом деле, а что случилось-то? Ну грохнулся человек в обморок, делов-то. - А у меня мозги закипят скоро.
- Закипят, - кивнул Напалм. - Потому как подход у тебя неверный.
- В смысле?
- Говорил же, нельзя до бесконечности подавлять дар. Боком выйдет.
- Да ну? - Я вытащил из кармана коробочку с пилюлями Бородулина, высыпал парочку на ладонь, но глотать не стал. - Лучше сразу загнуться, полагаешь?
- У меня дар с четырнадцати лет, знаю, о чем говорю, - фыркнул пиромант. - Так вот, сколько бы ты ни отгораживался от него, толку не выйдет. Тупиковый путь.
- Какие варианты? - Пилюли отправились в коробочку, вместо них я вытащил из кармана подрезанный еще у Смирнова шоколадный батончик. - «Магистр» жрать начать?
- «Магистр» тебя точно в могилу сведет, - покачал головой Напалм и протянул руку: - Сорок восемь, половинку просим.
Я разломил батончик пополам, угостил пироманта и задумался.
А может, и в самом деле парень прав? И что тогда? Как быть?
Заметив мою задумчивость, Напалм поднялся с земли и отошел к Веронике. Я, не чувствуя вкуса, сжевал шоколад и вновь достал коробочку с пилюлями.
Сильно они мне помогли?
Сильно. Сколько раз чуть ли не с того света вытаскивали - и не сосчитать.
Только вот всякий раз потом еще хуже становилось. Почему становилось хуже - неизвестно. Из-за таблеток или просто организм протестовал?
Да кто теперь скажет!
Другое дело, что у меня появилась зависимость. Куда я без пилюль? Да просто никуда. Выходит, тот же Бородулин мной теперь по своему желанию как угодно вертеть может. И намекнуть ведь на это уже успел, сволочь такая.
А это совсем нездорово. И скажем прямо - нездорово. Посадит на голодный паек - волком взвою. Да и долго ли Виктору Петровичу таблетки делать еще? Закроют химика в какую-нибудь шарашку, а мне куда деваться? Так и так загнусь…
И, приняв нелегкое решение, я выкинул коробочку с пилюлями в огонь. Пластик загорелся, выпуская во все стороны языки голубоватого пламени, потом потянуло химической вонью, заслезились глаза и запершило в горле.
Вот и все.
Не стоило так горячиться, конечно. Да только зависимость штука такая - сегодня слабину дал, а завтра уже за человека никто не считает. Нет, Виктор Петрович, фиг тебе. Не получится мне на шею сесть и ножки свесить, не на того напал. Подавись своими таблетками.
Стоп, куда-то не туда меня понесло. Не время распалять себя сейчас, не время…
Я попытался осторожно проверить, в состоянии ли управлять даром ясновидения, но как только в голове начало разгораться знакомое жжение, меня передернула короткая судорога.
Кровь. Кровь на снегу. На снегу, и не только…
Я скрипнул зубами, зажмурился, несколько раз глубоко вдохнул, прогоняя наваждение. Потом огляделся: кроме нас - никого. Лишь снежные барханы с торчащими из сугробов верхушками стеблей. Безмятежная пустыня…
Безмятежная? Не уверен. Совсем не уверен.
Щурясь из-за ставшего вдруг слишком ярким света, я вновь огляделся и нахмурился. Все были заняты своими делами, не хватало лишь Оксаны.
Ага, вон и она. И какого лешего ее к краю пирамиды понесло?
Я направился вслед за девушкой и, на ходу стянув с правой ладони меховушку, сунул ее за пояс. Потом расстегнул ремешок кобуры, вытащил пистолет и замедлил шаг.
А стоит ли?
С одной стороны, Оксана Григорьевна проблем выше крыши создает, с другой…
Тихонько выругавшись себе под нос, я перехватил пистолет обеими руками и ступил гимназистке за спину. Кровь. Кровь на снегу…
Вызванное ясновидением видение на миг сбило с толку, и потому взметнувшееся из сугроба существо, полностью покрытое длинными, спутанными волосами, первой заметила Оксана. Стоявшая у самого края зависшего над нами основания пирамиды девушка взвизгнула и подалась назад; снежный человек замахнулся дротиком, и тут я открыл огонь.
Раз! Два! Три!
Клац! - и пистолет встал на затворную задержку.
- Бегом! Пошла! - рявкнул я на остолбеневшую девушку. Гимназистка мигом сбросила оцепенение и побежала к костру. Я поворачиваться спиной к заснеженному полю не стал и поспешил заменить магазин. Потом дослал патрон в патронник и осторожно попятился от края пирамиды.
- Все, прикрываю! - крикнул опустившийся на одно колено Лымарь.
Я тут же развернулся и, затылком чувствуя чьи-то полные ненависти взгляды, задал стрекача. Как бы не швырнули чего…
