Вкрадывающиеся догадки меня не обманули — наш отряд направлялся к тому самому огромному боярскому прапору — черному со светлыми полосами, который раньше служил нам с Пахомом ориентиром, но совсем для другой жизни — развеселой, наполненной приятным времяпрепровождением в Жучкином сквере.
Конечно, нам не довелось…
Но всё же предполагалось.
Показалась деревянная вышка, нависающая над высоким забором. Часовой, приметив нас, засуетился и крикнул кому-то внизу. И как только мы подошли, крепкие железные ворота с противным скрежетом разъехались в стороны.
— Вперед! Шагай живее! Клык вам в кадык! — сопровождающие толкали нас копьями в спины, когда мы замешкались у входа.
Прежде чем вступить в новую жизнь, всегда ведь хочется призадуматься да присмотреться, а не бесшабашно бросаться в омут с головой.
В дальнем углу просторного двора стоял низкий длинный барак, а территория, прилегающая к нему, была обнесена плетеной изгородью. Не то чтобы невозможно было ее перелезть, но и так просто ее не преодолеешь: прыгать — высоко, а чтобы ногой упереться в скрученные ветви — надо еще приловчиться.
Конвоиры завели нас за этот плетень и отпустили — обживаться по месту нашей новой прописки. В бараке, куда мы вошли, уже скопилось десятка три новобранцев. Похоже, что все они также точно попали в жернова случайной уличной «рекрутской повинности».
Кого здесь только не было.
Больше всего, разумеется, горожан из бедных слоев населения, судя по их внешнему виду. Попались и некоторые мужики, видимо, из тех, кто приехал в столицу поживиться. Они держались особняком. Я пригляделся — Устина среди них не оказалось.
Еще тут были угрюмые типы в изодранных одеждах, напоминающих стрелецкую форму. Наверняка с военной службой они знакомы не понаслышке, уже состояли в чьем-то войске. А вот дезертировали они или их выперли за провинности — теперь уже никому не дознаться.
Скорее всего, новым командирам до таких выяснений и дела нет. Им главное набрать рекрутов, как можно больше, а побежать с поля боя — каждый горазд. Так что все одно — за всеми придется одинаково присматривать: хоть он — беглец со стажем, хоть он — салага необстрелянный.
А на одном из рекрутов и вообще была монашеская ряса с оторванным низом — наверняка это кто-то из новых «братьев» Фомки.
Похоже, рекрутеры не особо щепетильны даже в идеологических вопросах.
Прошло около часа, и когда привели новую группу «осчастливленных», стрельцы выгнали нас из барака во двор — на рекрутский смотр.
Новобранцы растянулись длинной кривой шеренгой, ожидаючи.
Появился невысокий кругловатый человек в боярском военном мундире — я видел такой на картинке в книжке, что листал на досуге в Больших Яйцах. Он медленно прошелся вдоль строя, придирчиво оглядывая каждого из нас.
— Федор! — вдруг зычно рявкнул он. — Сегодня улов не ахти. Надо бы лучше стараться.
К нему подскочил стрелецкий командир с вытаращенными глазами и, состроив виноватую улыбочку на своей коричнево-бордовой физиономии, заискивающе забубнил:
— Так это… ваше сиятельство… Всех забираем, кто на улицах попадается… Нешто нам из домов их выковыривать?
Аристократ, еще раз окинув пополнение раздосадованным взглядом и недовольно фыркнув, велел:
— Ладно. Ведите их немедленно в рекрутский стан. Обучайте поскорее. Мне уже давно пора с войском выступать, а вы всё никак в носу не наковыряетесь.
Вельможа с мрачным видом отправился в господский дом, а Федор тотчас преобразился и грозно зарычал на своих подчиненных.
Стрельцы второпях сбили нас в три колонны и, обступив со всех сторон, повели к воротам.
«Ну и замечательно, — подумал я. — По дороге легче будет сбежать».
Мы шли нестройными рядами по опустевшим улицам. И только сейчас я понял, почему улицы в большинстве своем безлюдны. Правда, не обошлось без случайных прохожих. Видимо, они были из опытных — знали в какое время безопаснее всего находиться под открытым небом в этом районе столицы.
Действительно, стрельцы на них никак не реагировали — у вояк теперь была другая задача: конвоировать уже пойманных горемык.
И прохожие, не таясь и не дергаясь, с жалостью глазели на нас.
Когда мы наконец-то добрались до столичной окраины, где со слов сопровождающих и размещался учебный стан для новобранцев, позади нас раздался грозный топот копыт, и дикое улюлюканье вонзилось нам в уши…
Глава 31
Двумя смертоносными волнами — конной лавой — лихие всадники в полосатых одеждах серо-голубого цвета пронеслись по бокам нашего нестройного отряда, сбивая на ходу конвоиров и пронзая их остроконечными пиками.
От растерянности некоторые из новобранцев бросились к стенам домов и угодили под копыта обезумевших коней.
Остальные рекруты инстинктивно сбивались в кучу, устремляясь к середине улицы, запрыгивая друг на друга, вжимаясь в теснящуюся массу живой плоти под хруст ребер и жуткие вопли бедолаг, которым досталось с лихвой.
Я успел вскочить кому-то на плечи. Только ногу слегка отдавили.
Волны «схлынули», уносясь вперед, но быстро повернули вспять и с новой силой обрушились на оставшихся в живых стрельцов. Я заметил пару легких вспышек вокруг вытянутых кулаков конных — и тотчас двоих конвоиров разорвало в клочья.
— Агатцы! — запричитал кто-то в спрессованной толпе. — Щас всех покрошат!
Но всадники, добив чудом уцелевших стрельцов, поумерили свой пыл. Гарцуя на конях, они рассредоточились вокруг нас.
Видимо, тот, кто был старшим молниеносного эскадрона, громко рассмеялся и прокричал на всю округу:
— Отныне с песней в сердце будете служить графине Заарр! С чем вас и поздравляю! У нее на вас особые планы.
— А ежели кто-то не желает, то как быть? — к всеобщему удивлению, нашелся смельчак, который, скорее всего, не знал о кровожадном нраве агатцев.
— А коли не желаешь, иди себе по добру поздорову, куда там тебе надобно, — ухмыльнулся старший, с довольным видом потирая левой ладонью двойной комплект служебных колец, нанизанных на указательный палец правой руки.
Смельчак рванул было вперед, но его осадили добрые люди и за шкирку утащили обратно в живую массу, громким шепотом поясняя, что до смерти ему осталось всего пару шагов.
— Еще охотники бечь до дома найдутся? — глумливо вопросил всадник и, не дожидаясь ответа, зычно гикнул и подал сигнал своим бойцам, крутанув кистью над головой, — гнать наш отряд в нужном им направлении.
И агатцы погнали нас, весело покрикивая и подталкивая копьями да пиками отстающих.
Порой приходилось бежать трусцой. Агатцы — они ведь прыткие ребята, обожают скорость, наскок и внезапность.
Впереди гордо реял боярский прапор с бесподобной женской задницей. Пожалуй, эта картинка раззадорила мои мысли и направила их в приятное русло.
Я бежал, а чтобы легче бежалось, вспоминал почему-то не Алиску, а ТУ, КОТОРУЮ Я видел голой…
Ну да, у Аделаиды было что припоминать. Всплыла в памяти и родинка под ее левой грудью, нужно будет потом как-нибудь воспользоваться этой пикантной подробностью себе во благо.
Гнали нас еще долго, даже я немного устал. Агатцам то что? Они верхом.
Столица осталась уже далеко позади, когда нам позволили остановиться и отдохнуть — устроили привал.
Все как один из нашего отряда повалились на землю, расслабляя гудящие мышцы и наслаждаясь кратковременным покоем.
Я через пару минут приподнялся и огляделся: вокруг серая равнина, поблизости ни поместья, ни деревеньки, ни горных хребтов, где можно было бы попробовать спрятаться, если улучить момент и сбежать.
Украдкой принялся разглядывать агатцев, однако понимал, что это занятие дурное и опасное. Вдруг кому-то из них не понравится мое нахальное любопытство? Он тут же может порешить меня прямо на месте: будь он хоть обычный служивый, хоть боевой холоп.
У них сейчас полная власть над нами. Никто из нас не посмеет им перечить. Да и противопоставить нам нечего: ни магии, ни оружия, да и, пожалуй, рекрутов с боевыми навыками среди нас — раз-два и обчелся.
