мужиков искать. А мы-то, дуры, по клубам да по барам.
– Ну же?!
– Заслужи-и-ил, – хихикнула я.
Медленно я развязала бантик на корсете, сдвинула его чуть вниз, оголив соски, а потом – хлоп! – топ отправился в инвентарь. Груди упруго качнулись, ощутив свободу. Я чуть приподняла их ладонями и отпустила, заставив мои мячики подпрыгнуть. Те, кто создавали физику в игре – долбаные извращенцы, но я их за это обожаю.
Макс замер и судорожно сглотнул:
– А потрогать?
– А это уже будет твоё действие, а не моё. И я его не загадывала. Всё, концерт окончен, – я чмокнула МегаКиллера в нос и вернула топ на место.
– Ну, Муся!
– Тсс… Мы же договорились. Это наш секрет. Никакой Муси, тут я Мариэль.
В моём инвентаре исчезали посуда, остатки еды, скатерть… напоследок пропала лампа, оставив обалдевшего Макса в темноте.
– Мне с утра на пары, пора в кроватку, цемочки! – я покачала пальчиками и, не дожидаясь ответа, офнулась.
Следующим утром я встала так рано, что перепугала домработницу. Она застала хозяйку копающейся чуть свет в холодильнике и решила, что я устроила ревизию. Утешив верную Тоню и стребовав с неё мюсли и овощной смузи, я уже спустя несколько минут наслаждалась пышным омлетом с лесными грибами, хрустящими круассанами с джемом и огромной чашкой кофе с молоком. До капучинатора цивилизация в Ольховце пока не добралась, но так тоже неплохо.
Ясли жили по Москве. Здесь играли те, кто выбрали русский интерфейс при настройке. Хотя в стране и окрестностях утро наступало в разное время (это я знала благодаря командировкам мужа), был даже Петропавловск-Камчатский, в котором всегда полночь, но все в итоге подстраивались под столицу (и муж тоже).
В семь утра по улицам уже шарились ранние уральцы и сибиряки, но в трактир никто не заглядывал. Этого я, собственно, и добивалась. Огр не возражал, ему, похоже, было пофиг, а мне тем более. «Изи мани», как говорят штатовцы.
Тех же самых штатовцев и других иномарок я до сих пор не видела. Сначала это было странно. В стримах они активничали вовсю, да и в миллионы игроков из Раши я не верила. Я не заседала в Думе и не родилась в генеральской семье, так что не питала иллюзий насчёт доходов обитателей замкадья. Мой сьют стоил как однушка в не самом задрипанном городе. Даже очки и перчатки для большинства были неподъёмными.
Серёжа жрал дошик, пахал и в игре, и в реале, и всё равно не тянул сьют без кредита. На своём старом персе, ханте сорок второго уровня, он так и не добирался до иноземцев.
«Русский мир» был трущобой игровой вселенной. Ясельные деревни приводили в такие же «национальные» городки, под копирку отрисованные локализаторами. Такие же гетто были у немцев, французов, арабов… Каждая страна, которая подключалась к проекту, «заселяла» свой райончик. Самые крупные угодья отхватили англосаксы, латиносы и китайцы. Каждая из этих трёх общин была больше, чем все остальные народы, вместе взятые.
До полтинника игроки варились в собственном соку, а дальше начинался треш. Дикие земли. Все, кто сюда добирался, «лишались национальности». Их имена для каждого встречного звучали по-своему – или в переводе, или в «оригинале», если игрок выбирал такую опцию. Я буду Мариэлью и для испанца, и для индуса. А вот Камнегрыз мог вполне изначально оказаться каким-нибудь Стоунитером или РоэромПьедра. Даже речь хитрый алгоритм подхватывал и переводил на лету. Я смотрела стримы. Там все говорили по-русски. Может, слишком правильно, как в кино, но абсолютно достоверно.
Такой границы, как с яслями, здесь не было. Топчики могли возвращаться в стартовые городки, и не только в свои. Хотя делать там особо было нечего. Пошалить и покуражиться админы не позволяли. Понимая, что один игрок уровня «абсолют» мог устроить здесь тотальный геноцид, админы на входе резали статы до того же полтинника. Такой же принцип действовал на турнирах и некоторых челленджах, так что механизм был отлажен. Конечно, крутые пухи и уникальные умения решали, но толпой местные пацанчики легко могли запинать зарвавшегося гастролёра.
В дикие земли можно было попасть хоть с десяткой. Но туда не спешили. Мобы и квесты позволяли легко и уютно качаться в родном болотце до того самого полтинника. Это дальше становилось тесно. С низкими уровнями в диких землях могли оказаться лишь торговцы, шлюхи и рабы. Первых и вторых манили большие города и большие бабки. Мнения третьих не спрашивали. Путешествия там были опасным делом, поэтому и первые, и вторые легко могли стать третьими.
В рабство попадали должники и пленники. Их продавали и покупали, загоняли на плантации, в рудники и даже бордели. Гуманизмом здесь и не пахло. Ставя галочку при запуске игры, ты оптом отказывался от всех гражданских прав и свобод. Для слабонервных был «запасной выход», амулет самоубийцы – дорогущая цацка, которая отправляла тебя в безопасное место из любых застенков. Самоубийство пылесосом вычищало весь инвентарь, выкидывая всё на месте гибели, сбрасывало несколько уровней, вешало чудовищные дебафы и вечную метку на профиль. Но оно давало альтернативу, затыкая рот возможным нытикам и правозащитникам. Амулеты стоили до хера, но на них не экономили.
Из задумчивости меня вырвал громкий окрик. Какая-то компашка припёрлась в трактир в такую рань и теперь требовала пива. Блондинистый варвар, лукарь и тихушник. Слово «тихушник» я подхватила от Макса. Он фыркал, когда я называла его класс «вором», и утверждал, что это обидно и неприлично. Ещё он звал себя «рогой», но это вызывало у меня истерический смех. Олень, блин! Поправив фартучек, я поспешила приступить к работе.
Варвар играл мускулами на голом торсе, но особого впечатления на меня не произвёл. Жакоб выглядел куда внушительнее. Тихушник и лучник выражали свой интерес ещё откровеннее. Прислуга-игрок привела всю группку в бурный восторг. Бедняги чуть глазки не вывихнули. Ников я почему-то не видела у всех троих. Наверное, ограничения для обслуживающего персонала. Прайвеси клиентов, все дела.
Пиво… пиво… ещё одно пиво и «чё-нибудь пожрать». Глядя поверх голов, я невозмутимо чёркала в блокнотике, а затем, максимально высокомерно виляя попкой, удалилась к барной стойке. Заказ передала огру дословно. Он хмыкнул, но выдал мне поднос с тремя кружками пива и дымящимися мисками не то рагу, не то жаркого.
Выставляя заказ, я склонилась над столом и вдруг почувствовала ладонь у себя на ноге. Она уверенно ползла по бедру под юбкой и уже подбиралась к ягодице. Взвизгнув от неожиданности, я отпрыгнула почти на
