— Что это за крепость? — спросила я у Эрика.
— Посольство Мерниана. Ты ведь слышала про эту страну?
— Немного, — уклончиво ответила я.
— Точно, ты ведь из Эрлии. Говорят, у вас горцами даже детей пугают.
— Меня никто не пугал. Но я же сирота… У нас в деревне никто давно не видел мернианцев, все уже и забыли, как они выглядят.
Горы и долины Мерниана богаты редкими минералами, драгоценными камнями и металлами. Неудивительно, что и Орлин-Хэйн, и Эрлия, и сама Рианская Империя не раз предпринимали попытки этими богатствами завладеть. Мернианцы раз за разом яростно отбивали атаки. Наверное, после того, как Риан распространил власть на весь континент, он бы рано или поздно захватил земли строптивых горцев. Но прадед нынешнего императора принял разумное решение, зачем штурмовать неприступные скалы, перевалы и ущелья, если можно получить все богатства мернианцев, не проливая ни капли крови. Если можно обменивать золото и алмазы на хлеб.
Возможно, в посольстве мне и помогут, укроют на время. Вот только не стоит мернианцев ввязывать в противостояние с Империей… Да и кто знает, не захотят ли родичи по материнской линии меня использовать? Ведь что стоит жизнь одной полукровки по сравнению с целой страной?..
— А мне вот доводилось слышать рассказы… — задумчиво протянул Эрик. — Во время последней войны дикари вырезали много деревень на севере Эрлии.
— Так давно это было… больше века прошло! Незачем было в горы лезть. Мернианцы сами никогда ни на кого не нападали! — неожиданно вспылила я.
Эрик на меня удивленно посмотрел.
— Я просто не люблю, когда кого-то огульно обвиняют… — попыталась оправдаться я. — Вот скажи, ты сам мернианцев видел?
— Не знаю, может и видел, — пожал плечами сотник.
— Вот именно! Не так уж они от остальных людей отличаются. Да и в шкурах давно не ходят… наверное.
— Наверное… — хмыкнул Эрик. — Тебе виднее, конечно. Ты же вроде недалеко от границы с Мернианом жила?
Уже не раз и не два Локхард исподволь пытался выведать детали моей биографии и особенности взаимоотношений с Фертом. Я уже начала жалеть, что решила сблизиться с Эриком.
— Ага, — кивнула я.
— Ты не похожа на эрлайку.
Пожала плечами.
— Я не знаю, кем были мои родители.
— Как так? — пожалуй, слишком нарочито удивился Эрик.
— Вроде бы уже говорила, что я сирота и родителей своих не помню…
Мы как раз подходили к особняку виконта, когда рядом с нами остановилась карета. Дверь распахнулась, и на мостовую, тяжело кряхтя, спустился отец Шейрана. Мне показалось, что он был в легком подпитии.
Мысленно выругалась. Триединый знает, как бы я хотела этой встречи избежать. Что же мне в последнее время так везет на собеседников?!
— А вот и моя знакомая знахарка!.. Что, раз сына нет, решила перед другим мужиком хвостом покрутить?.. Правильно девочка, ведь мой дурень сынок может и не вернуться! Хотя выбор твой не одобряю. Вот если бы ты была посговорчивее со стариком, — граф потянулся ко мне будто хотел обнять.
Я быстро переместилась Эрику за спину.
— Эй, а ты кто вообще такой будешь? — нахмурившись, спросил граф у бывшего старпома.
— Сотник специального отряда городской стражи Эрик Локхард к вашим услугам, господин министр, — мужчина легко поклонился и взмахнул шляпой с пером.
— Знахарка, что я тебе!..
В горло графа, украшенное пышным бантом, вонзился арбалетный болт.
Эрик сбил меня с ног.
— Под карету! Живо! Не высовывайся!
Извиваясь, как змея, я заползла под карету.
Я лежала на холодной, мокрой брусчатке и смотрела, как из глаз отца Шейрана уходит жизнь, а некогда белоснежный шейный бант становится кроваво-алым. Сердце заходилось от страха, душу разрывали противоречивые чувства. Я презирала и ненавидела старого графа и, между тем, он был отцом человека, которого я любила. Надо было помочь министру, хотя бы попытаться! Вот только, я понимала, что без магии в данной ситуации ничего сделать не смогу, да и с магией не факт — стрелок знал, куда бить. А потом стало слишком поздно — Конрад Ферт умер.
Эрик тоже затаился. Некоторое время все было тихо, а затем раздались крики и топот ног. Сотник с помощью штатного артефакта вызвал подмогу.
Меня вытащили из-под колес, затолкали в карету. Следующие два часа я сидела на обтянутых бархатом подушках и дрожала от холода. Вокруг кареты сновали несколько десятков людей, нас с Эриком допрашивали.
Отпустили меня только когда совсем стемнело, даже проводили до ворот особняка.
Уже дома, когда лежала в горячей ароматной ванне, никак не могла отделаться от мыслей — что же будет, когда виконт вернется… Хотя, наверное, теперь уже не виконт, а граф. Ведь Шейран был единственным сыном и наследником покойного.
Министра сельского хозяйства теперь нет, место в Совете тоже пустует. А значит, с Шейраном никто больше церемониться не станет. Либо он сможет доказать свою лояльность новой власти, либо ему лучше не возвращаться…
Графа похоронили через три дня. Марта ходила на кладбище, я же предпочла этот день провести дома.
* * *
На ужин в герцогском замке собралось без малого пятьдесят человек — представители влиятельных родов, высокопоставленные государственные и военные деятели, прославленные маги. Шейран же не мог похвастать магическими талантами, его род давно утратил былое влияние, а теперь и вовсе запятнал себя предательством. В Тиаре всем уже было известно, что граф Конрад Ферт стал новым министром сельского хозяйства. Преданность Ортэму Тиарису самого Шейрана у многих тоже вызывала сомнения — не зря же он столько дней просидел взаперти, да и граф Тарс Нойсус не из тех людей, кто будет возводить напраслину. Высоким званием или должностью виконт тоже не располагал. Да, он до недавних пор являлся императорским порученцем и в звании капитана состоял в Рианской секретной службе. Вот только служба эта не уберегла императора Олибриаса и допустила государственный переворот, а деятельность самого Шейрана Ферта большинство собравшихся считали порочащей честь и достоинство дворянина.
Между тем за столом Ферту досталось место недалеко от самого герцога Тиариса. Аккурат напротив Тарса Нойсуса. Граф почти не притронулся к еде, лишь цедил вино из кубка и сверлил виконта хмурым взглядом. У Шейрана тоже не было аппетита — последние два дня он буквально сходил с ума от беспокойства за Алану. Если раньше он боялся, что мернианка раскроет свою силу или вновь попытается сбежать, опасался, что к ней в его отсутствие может проявить интерес кто-то из людей барона Иргуса, то теперь его страхи увеличились в сто крат.
