– Я не знаю! – Лудобок сел на траве и провел пухлой ладонью по лицу. – Кажется… Кажется, они отправились в грядущее вместо тебя.
– Дьявол! – Глеб вскочил на ноги и подбежал к Лудобоку. – Ты понимаешь, что ты наделал?
– Я… не видел этого. Не смог предвидеть.
Первоход схватил Лудобока за грудки, рывком поставил его на ноги и хорошенько встряхнул.
– Быстро отправляй меня за ними! Ну!
Одутловатое лицо повелителя времени болезненно скривилось.
– Я не хотел этого, Первоход. Я понятия не имею, как это получилось.
– Мне не нужны твои чертовы оправдания! – прорычал Глеб. – Ты можешь меня отправить за ними или нет?
– Да. Могу. Закрой глаза, а я попробую сосредоточиться.
Глеб зажмурил веки. Несколько секунд ничего не происходило, он слышал лишь угрюмое сопение Лудобока. А потом Глеб почувствовал, что у него закружилась голова. Он хотел открыть глаза, но вдруг ему сделалось так легко и хорошо, что открывать глаза расхотелось.
Глебу показалось, что тело его плавится, растворяется, становится бесформенным. А потом тело его, как песочную фигуру, рассеивает ветер. Ветер уносит песчинки, делит каждую песчинку на молекулы и атомы и рассеивает их в ослепительно-белом Ничто.
– Прощай, Первоход… – услышал он голос Лудобока, но голос этот прозвучал словно бы из далекого далека.
Глеб вдруг почувствовал, что тела у него больше нет и что сознание его превратилось во всепроникающий теплый ветер.
– Поразительная, не имеющая аналогов в человеческой истории волна катастроф прокатилась по Земле…
Закадровый голос диктора был официален и спокоен, хотя по экрану телевизора ползли страшные кадры разрушений, принесенных катаклизмами.
– …Ученые не могут объяснить, из-за чего это происходит. Многочисленные специалисты воздерживаются от комментариев, поскольку сами не в состоянии понять…
Бармен взял пульт и сделал телевизор потише. Бар был забит до отказа, но не было ни криков, ни смеха, ни звона стаканов. Посетители были хмуры и молчаливы, а если и переговаривались, то делали это чуть слышно, словно боялись слишком громкими голосами разбудить дремлющих за сумеречным окном демонов.
– Рано или поздно природа уничтожит нас, – заявил Яша Фендель, потягивая виски. – Сотрет с лица земли, как строгий учитель стирает корявые формулы ученика с классной доски.
– Не будь таким пессимистом, – сказал ему на это Глеб. – Мы еще можем эволюционировать.
Фендель усмехнулся.
– Ты правда так думаешь? – Он качнул головой: – Нет, не верю, чтобы ты говорил это всерьез. Нет никакой эволюции, Орлуша. Все, что превышает обычные человеческие возможности, дано нам от лукавого. Все эти экстрасенсы, телепаты, маги – это дьяволово отродье, змеиный выводок. У людей есть все, что нужно, Глеб. А нужно-то нам, по большому счету, только одно. Одна единственная способность…
Фендель стряхнул с сигареты пепел, и Глеб нетерпеливо спросил:
– Какая?
Яша улыбнулся и ответил:
– Вера, Глеб. Вера – вот чем спасется человечество. Больше ничто не способно нас спасти. Ну, может быть, еще красота. А всякие там физические и психологические усовершенствования – это все не от души, а от ума.
– От лукавого ума? – прищурившись, уточнил Глеб.
– А другого и не бывает. Ну, хватит болтать. Давай-ка лучше накатим еще по пятьдесят капель.
Глеб взял бутылку «Вани Ходока»[4], на боку которой блеснула красная этикетка, и плеснул вискарь по стаканам. Он уже ставил бутылку на стол, как вдруг рука его замерла.
– Бог ты мой… – пробормотал Глеб. Кровь отлила от его щек, а на лбу у него выступили бисеринки пота.
Он вдруг все вспомнил. Гиблое место, Сумеречная чащоба, дети падших богов, золотистая воронка времени…
– Гиблое место хочет протянуть свои щупальца как можно дальше! – прозвучал у него в ушах голос охотника Громола. – И не только в пространстве, но и во времени. Гиблое место сродни заразной хвори. Представляешь, что было бы, если бы его заразная частичка попала в тот мир, откуда ты пришел?
Глеб снова посмотрел на экран телевизора. Диктор продолжал вещать про небывалую волну катастроф, прокатившуюся по планете. Ураганы, землетрясения, цунами, проснувшиеся вулканы… За несколько дней произошло столько катастроф, сколько не происходило за последние сто лет.
– Да ведь это же я… – пробормотал Глеб. Бутылка «Ходока» выскользнула у него из пальцев и упала на стол.
– Орлов, ты чего? – удивленно спросил Фендель, подняв бутылку и поставив ее как надо.
Глеб посмотрел на него расширившимися от ужаса глазами и хрипло прошептал:
– Я привел их сюда. Я выпустил бесов из бутылки.
– Что? О чем ты?
– Я впустил в наш мир страшную заразу. О Господи…
Бармен взял со стойки пульт и сделал телевизор погромче.
– Волна катастроф докатилась и до нас, – сообщил диктор. – На Москву надвигается буря, которую синоптики заранее окрестили «бурей столетия». Представители мэрии просят москвичей не выходить сегодня после полуночи из своих квартир. А тех, кто находится вдали от дома…
Глеб отвел взгляд от телеэкрана, посмотрел на Фенделя и проговорил упавшим голосом:
– Яшка, оно уже здесь. Оно уже здесь.
– Что? – не понял Фендель. – Кто здесь?
Глеб собрался с духом и вымолвил два страшных слова, так тихо, словно они могли взорваться у него во рту:
– Гиблое место.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В РОМАНЕ
«ПОЛНОЧЬ, XXI ВЕК: ПЕПЕЛ».
Наоми Кэмпбелл – знаменитая чернокожая манекенщица.
О призрачных тварях повествуется в романе «Гиблое место: Посланники тьмы».
История терракотовой парсунки рассказывается в романе «Гиблое место: Падшие боги».
Ироничный перевод названия виски «Джонни Уокер».
