И в то время как я старательно все осматривал, к нам уже подбегал какой-то Алиатец. По внешности — типичный турок. Немного резкие черты лица, густая черная борода, буквально сотканная из завитков, и такая же шевелюра.
— Кто такие? — грубо спросил он на Алиатском.
Я прикинулся веником. Гуфар не в курсе что я знаю её язык, так что пусть сама разбирается. Да и простор для сюрприза просто невообразимый.
— Позови капитана, — резко, в приказном тоне ответила леди.
— С какой стати?
— Скажи, что Лиамия Насалим Гуфар, дочь светлейшего Визиря, на его корабле.
Матрос, или кто он там, резко побледнел, глубоко, но неуклюже поклонился, и понесся в сторону капитанской каюты. Спустя всего пару мгновений перед нами уже стоял немного тучноватый капитан. У него были толстые пальцы, два подбородка и заплывший от вина взгляд. Правда лишь он посмотрел на гостью, как в миг протрезвел. Мда, не такого я ожидал. Хотя возможно капитаны торговцев отличаются от других своих собратьев по цеху, но если нет — я глубоко разочарован.
— О свет Ифары, благословивший мои презренные очи, — запричитал кэп. Он грохнулся на колени, и принялся активно лобзать руку Мии. Меня пробивало на «ха-ха», но я держался. — Великое счастье видеть дочь светлейшего Визиря, но этом пропашем суденышке, недостойном и пяты плоти от плоти светлейшего. Ифар благослови нас, ибо о том что мне выпала честь отвезти названную племянницу самого Султана, на родную землю, я буду рассказывать своим детям, а те моим внукам, а те правнукам.
Я уже еле сдерживался что бы не засмеяться в голос, вместо этого я прикрыл лицо правой рукой и чуть слышно хрипел. Спрашивается, а где же «услада, очей моих, мед ушей, моих, рахат-лукум, сердце морей и океан звезд». Нет я решительно против, этот пузан разбивает весь Алиатский колорит, да проклянет его старик Хотабыч… Кажется это заразно.
— Благочестный Сурман, — с легкой ноткой презрения, не скрывшейся от меня, произнесла Мия. Выдергивая свою руку. — Я весьма признательна вам за столь радушный прием.
— Конечно, конечно, — закивал кэп, не поднимаясь с колен. Жалкое зрелище.
Чего не пойму я в Алиатцах, так это стремление встать на колени. У нас так только перед Императором себя ведут, да и то только граждане страны. Любой иной, может хоть в лицо плюнуть Его Величеству, если не боится быть тут же убитым. Но и в этом случае, упасть на колени не слишком верно — мужчины преклоняли лишь одно колено, а женщины выполняли глубокий реверанс. Здесь же, толстяк готов о первому требованию лоб о землю расшибить. Нда — таинственный восток.
— Проведите нас в каюту, — потребовала Мия.
— Сей момент, — но пухляк так и не встал с колен. — Не смею спорить с вами, прекраснейшая тори, но разве этот презренный варвар сбудет с вами?
«Сам такой» — мысленно усмехнулся я. В моих глазах это был глубоко падший человек, а слова такого не заставили бы меня оскорбиться.
— Он отвечает за мою безопасность, — отрезала Лиамия.
— Конечно, тьма Фукхата решила меня рассудка, раз я не признал в этом черве вашего благородного телохранителя.
Я ненадолго выпал в осадок. Вот в данном предложении, он меня оскорбил или признал статус? Видимо мои познания Алиатского не так глубоки, как я наивно полагал. Не стану описывать весь путь до нашей каюты, так как почти все время отвлекался на то чтобы не, простите мой эльфийский — не заржать. Все эти обороты, бесконечные излияние и метафоры, веселили похлеще самого колкого анекдота.
Сама же каюта, внушала. Только открылась дверь, как я увидел просторное помещение, в рамках судна конечно. Весьма большая комната, с тремя окошками, или как ни здесь называются. Под ними (окнами) стоял широкий письменный стол, с кучей ящичков и отделений. Справа виднелся шкаф, а рядом с ним полка. С левой же стороны была двухъярусная кровать. Но что самое удивительное — ковер лежащий на полу. Наметанный глаз тут же оценил его стоимость в несколько десятков золотых. Недурная каютка. Намного лучше многих комнат, которые я снимал на постоялых дворах.
— Позвать ли мне матросов, чтобы они помогли вам расположиться?
— Нет, — покачала головой Мия, даже не оглянувшись. — Мы справимся сами. Вы свободны.
Капитан в очередной раз упал на колени, возвел хвалу всем предкам девушки, а потом поспешно удалился, закрыв за собой дверь. Не теряя времени я закинул свой походный мешок на верхний ярус, давая понять что там будет лежать именно моя тушка. Потом я открыл шкаф, и забросил туда остальные мешки. Снял сабли, и отправил их покоиться на полке. Когда же с «расположением» было покончено, я с широкой ухмылкой развернулся к бледной Мии.
— Издеваешься? — в который раз прошипела она.
После этого я дал себе вольность выпустить весь скопившийся хохот. Смеялся до слез, до коликов в животе. Не знаю почему — наверно просто спало напряжение вот и накатило. Лишь когда меня изрядно отходили кулачками, я поднялся с пола, на котором катался держась за живот. Отпустило. Нервы же не у всех как у Тиста, сделанные из непонятного какого материала.
— Прости, — утер я слезы. — Просто не смог удержаться. На меня тут смотрят как на неотесанного мужлана.
— Так ты такой и есть, — фыркнула леди.
После этого мы принялись за дело. Раскладывали вещи, вытащенные из мешков, убирали провиант подальше в темный угол, дабы не испортился. Я же приставил сабли в специальную стойку, в общем в этот раз мы именно располагались. Потому как прошлый мой финт, был лишь чтобы позлить девушку. На все про все ушло минут десять, и вот перед нами уже обжитая каюта.
— А сверху все равно буду я.
— Ч-ч-чего?
Взглянув на эту, как выяснилось, испорченную леди, я вздохнул и ткнул пальцем на кровать.
— Спать на верхнем ярусе буду я.
— Ааа, — протянула Гуфар. — Договорились.
Мы еще некоторое время постояли, и мне все же пришлось пойти на уступку.
— Ну, пойдем?
— Куда?
— В порт, конечно же. Корабль уходит только в полдень, так что успеешь натанцеваться и выспаться. Или ты уже не хочешь?
Смуглянка активно замотала головой, что это должно значить я не знал. Но судя по тому что меня наглым образом схватили за локоть и потащили на верх, видимо счастья мне не будет и Принцесска все же решительно настроена повеселиться. Лично я с болью в глазах смотрел на удаляющуюся от меня кровать с мягкой (!) периной и теплым (!) одеялом. И самое печальное, что мою жертву некому оценить. Вот будь под рукой иной наемник, всплакнули бы на двоих.
На палубе мы раскланялись с капитаном, вернее это он вновь припал на колени и попросил, вернее взмолился успеть вернуться до полудня, так как он ждать просто не может. По каким таким причинам, судно не может задерживаться в пору, опять же — я не знал. Наверное, религия не позволяет. Спустившись по трапу, мы буквально побежали в город. Опять же — бежала Мия, а я так, на буксире семенил.
