– Сам виноват! – буркнул один из стражников. – Кто же ночью по портовому району ходит? Иди лучше домой, пока не околел тут.
Если б на месте простого крестьянина был какой-нибудь знатный дворянин, стража, возможно, предприняла бы какие-нибудь действия. Но кто ж шевельнет хоть пальцем ради безродного?
Вернувшись домой, Синк разделся, лег спать, в надежде забыть этот неудачный вечер, в который он остался и без книг, и без денег, и без веры в справедливость. А утром Рус заметил его опухшее ухо. Отвертеться не получилось, пришлось рассказать Пришлому всю историю.
***
– Д-а-а-а… в который раз убеждаюсь правдивости пословицы: «Дуракам везет», – Проговорил я, после того как Синк закончил свое повествование. – Мы же тебе с Нурпом говорили: не ходи лишний раз в портовый район, там опасно. А ты ночью поперся, да еще и с дорогущими книгами подмышкой.
– Это в чем же мне повезло? – спросил насупившийся Синк.
– Да в том, что жив остался. А этот случай пусть будет тебе уроком.
– Что жив остался, это конечно хорошо, только вот книги жалко. А этих негодяев я даже не видел, и как их искать даже не представляю.
– Не убивайся ты так из-за бумаги, – попытался я приободрить поникшего мага. – Говоришь, на встречу с этим торговцем шел. Я уже давно не верю в такие совпадения, надо бы расспросить Фарола, что за фрукт этот де Шломан.
Этим же вечером я пошел в «Щедрого лавочника». Мне повезло – Фарол ошивался там. Он пил в кампании таких же молодых, подозрительных типов, как и он. Попросив его ненадолго отвлечься, задал ему вопрос:
– Слушай, Фарол, ты случайно не знаешь де Шломана. Что это за тип?
– Знамо дело, знаю, – нетрезвым голосом ответил парень, – так любит называться Книжник.
– Что еще за Книжник?
– Личность довольно известная в наших кругах. Типчик такой мелкий, противный. Он высматривает в городе всяких олухов деревенских, заманивает их под каким-нибудь предлогом в тихое местечко. А после… этих деревенщин больше никто не видит.
– Лохов значит ищет, а потом грабит?
– Кого ищет?
– Ну, лохов – людей, которых легко обмануть.
– Ага, ентих самых лохов он и ищет. Загоняет им туфту всякую, а потом грабит. Любит у разных магазинчиков пошнырять, высматривая жертв. В основном впаривает, что у него дешевле, или есть тот товар, которого нет в магазине. А тому, кто хочет продать что-нибудь, впаривает, что дороже купит. Разводит, в общем, по ситуации. Олухи приносят деньги или вещи в назначенное место, а там их уже шайка его поджидает.
– Слушай, а что будет, если завтра, к примеру, этого Книжника обнаружат с порезанным горлом? Будет ли кто выяснять причины такого конфуза?
– Да только с облегчением вздохнут. Книжник этот, достал уже всех порядком. Обнаглел совсем – грабить начал всех, кто ведется, демоны его забери. Скоро так власти могут облаву в порту устроить, а это никому не нужно.
– А сколько людей у него?
– Да человек восемь будет. Одни все время при нем в качестве охраны. Другие чикирят за олухом, чтоб не свернул куда с дорожки. Третьи уже на месте поджидают с веселыми подарочками.
– А где живет этот Книжник, знаешь?
– Как не знать? Он тут всем хвалился своим домом. Чуть ли не самый большой в портовом районе, где-то на улице Строителей.
– Спасибо, Фарол. Извини, что отвлек.
– Ага, прощевай давай.
Кто обидел моего товарища – обидел меня. А спускать обиды я не намерен. Надо разобраться с этим Книжником, чтоб другим неповадно было. Хотя я уже не тот ничего не соображающий в бою парень, каким был еще месяцев пять назад. Но и не такой самоуверенный – страховка не помешает. Думаю, Нурп не откажется помочь мне в этом щекотливом деле.
Самый большой дом на улице Строителей мы с мастером нашли часа в три ночи. Но я все-таки решил убедиться наверняка, что сегодня буду убивать именно тех людей, кого надо. А то так вырежу ни в чем не повинную семью, потом же себе не прощу. Для этого нужно сначала взять языка.
Прислушавшись к пульсам в доме, обнаружил девять человек: все они находились в одном месте на первом этаже. Объяснив ситуацию мастеру, подсадил его и сам последовал за ним. Стараясь как можно тише хрустеть снегом, мы, скрючившись, подошли к закрытому слюдой окну комнаты, в которой собрались люди. Из-за окна раздавался непонятный гвалт и бряцанье. Было похоже, что там происходило застолье. Послушав так минут пять в надеже услышать что-то вразумительное кроме гомона, наконец, дождались:
– Выпьем же за нашего командира! – раздался громкий пьяный голос. – Вчерашний наш улов был знатным. А этой ночью он разрешил отпраздновать это у себя дома. А вы что молчите, раки вареные? Кричите: «Слава Книжнику!».
– О-о-о, благодарю вас мои товарищи. Не каждый день можно найти подобных идиотов как вчерашний, с позволения сказать, маг.
То, что нам было нужно, мы уже услышали. Дальше сидеть не имело смысла.
– Ты пойдешь через дверь, – начал шептать план действий Нурп, – если они заперты, вышибить их у тебя получится лучше. Услышав, как ты войдешь, я прикрою тебя из окна.
Взяв в каждую руку по арбалету, предусмотрительно захваченных с собой, я пошел к двери. Нурп с такими же игрушками остался у окна. Кроме арбалетов в руках у меня еще имелся «убойник», весящий на поясе под плащом, но им я решил пользоваться только в крайнем случае.
Входная дверь оказалась не заперта – поразительная беспечность. Пройдя по коридору, остановился у приоткрытой двери, ведущий в комнату с гуляющими. Собравшись с духом, резким пинком распахнул створку – мастер должен был услышать, как я войду. Заскочил в образовавшийся проем с двумя арбалетами наперевес: время будто замерло. В огромной комнате сидело девять человек. Во главе стола восседал тот самый старичок, который провожал нас до книжной лавки. Кто-то поперхнулся, кто-то поворачивал голову на шум, кто-то пытался что-то сказать.
Нажатие на курки, и время вновь начало свой бег. Стрелять из арбалета одной рукой занятие довольно непростое – на особую точность тут рассчитывать не приходится: один из бандитов повалился со стрелой в животе, другому болт пробил плечо. Сразу после того как вестницы смерти сорвались с ложа, я бросил ставшее бесполезным оружие и выхватил мечи. Благо, размеры комнаты и высота потолка позволяли работать с клинками, не боясь за что-нибудь зацепиться. Две полоски заточенной стали только начали выскальзывать из наспинных ножен, как разбилось окно, и еще две стрелы устремились к своим целям из образовавшегося проема. Двое так и не успевших вскочить бандитов, роняя посуду, повалились лицами на стол. Выстрелы мастера были куда точнее моих – болты попали точно под левую лопатку, проткнув сердца неудачников.
Оставшиеся невредимыми начали вскакивать, хватаясь за оружие, а кто и просто за то, что попалось под руку. Но куда этим медлительным людишкам сравнится в скорости со Мной. Одним прыжком с порога я вскочил на стол: двое ближайших врагов так и умерли, не успев до конца выпрямиться из сидячего положения – мечи легко проткнули им грудь. Двое еще живых охранников де Шломана успели вынуть оружие и даже попытаться напасть на меня. Но один упал с метательным ножом в затылке, только сделав шаг ко мне – мастер не сидел без дела. Второй попытался достать мою ногу кинжалом, но мое положение было выше и оружие длиннее.
Теперь пришла очередь главного блюда. Я взглянул на побледневшего словно приведение Книжника. За все время схватки этот человек не пошевелил и пальцем. Глаз его подергивался от нервного тика. А когда я выдернул застрявший в черепе последнего нападавшего меч (для этого мне пришлось пихнуть ногой его тело), забрызгав при этом лицо де Шломана кровью, он и вовсе сполз по стулу.
Вытерев о ближайший труп свои клинки и засунув их обратно в ножны, я подошел к владельцу дома и, схватив за горло, вытащил из-под стола и припечатал спиной к стенке. К этому времени уже закативший глаза Книжник, ударившись головой, очухался.
– Не любишь вида крови!? – посмотрел я ему в глаза. – Хотел всегда оставаться чистеньким? Любишь дерьмо разгребать чужими руками? Сегодня ты ответишь за все.
