Я лишь головой помотал, глядя на неуёмную энергию, которая так и брызгала наружу из гномульки. Пушистик кстати тоже хорош. Вмиг очутившись в руках у радостной малышки заверещал:
— Есть! Есть! Там еда!!!
Ну, собственно, кому что. Я, наверное, больше удивился бы услышав что-либо иное в его исполнении.
— Мне велено немедленно сопроводить вас к его величеству, — повторил, потерявший терпение служивый.
— Но мы не можем уйти без друга, — подал голос Григорий, но ответ был тем же дословно, будто шарманку завели.
В итоге я сам не понял, как вошёл в едва различимое марево портала и очутился в совершенно ином месте. Наверное, вокруг было красиво, но все мои мысли остались там у таможенного поста. Почему Алёна не вошла? А может всё это продолжение сна? Или… что куда хуже всё это вовсе не сон, а самая что ни на есть настоящая реальность?
Малышка глазела по сторонам. Поняв, что мне не до неё, девочка переключила внимание на Гришу. Товарищ терпеливо выслушивал её не хитрые умозаключения и оценки окружающей обстановки, то поддакивая, то задавая какие-то вопросы. В общем, быстро вжился в роль няньки.
Миновав просторный, напоминающий бальный зал — холл, вступили на широкую мраморную лестницу. На втором этаже свернули в сторону. Мы шли какими-то залитыми ярким солнечным светом галереями, стены которых были украшены гобеленами и картинами с изображением одного и того же мужчины в самых различных ракурсах и ситуациях. Вот здесь он на коне возглавляет какое-то шествие напоминающее парад. Там восседает во главе ломящегося от яств стола взирая на богато выряженных подданных. Следующая картина изображает его на поле брани.
Никаких сомнений в том, что этот голубоглазый блондин никто иной как владыка, не возникало. Но все эти мысли и наблюдения были лишь слабыми отголосками на фоне разрастающейся в душе паники. Я всё пытался объяснить самому себе причину отсутствия Дерека. Может состояние Алёны ухудшилось? Хотя в этом-то случае она точно была бы здесь. Возможно с оборудованием какие-то неполадки произошли? Ага, именно сейчас! Прямо-таки по заказу. Так не бывает. Тогда что ещё могло произойти?
А может она всё-таки вошла на Лероун, но припозднилась и в итоге мы разминулись? Интересно её тоже доставят во дворец или?
Вопросы и предположения сыпались как из рога изобилия, а где-то на краю сознания билась мысль: вдруг всё это не сон? Ведь там Валентин приказал мне не приближаться более к его дочери, а значит и в вирт она не войдёт. К тому же потрясения ей были не к чему, и если это не сон, то даже страшно подумать… Но ведь дата на мобиле и компе нормальная… А ещё… как вариант: что, если большая часть была сном и этой ночью я действительно успел напиться и вызвать проституток? Перегар по утру был — да. Вчера я пиво пил, точно помню, потом лёг спать, но где гарантия что я не проснулся среди ночи? Вот и гадай теперь откуда перегар: от него или было что-то ещё?
А вдруг вообще все последние воспоминания сон? И не было встречи с Фёдором, похода к Гришиному знакомому, вдруг Дерек это вовсе не Алёна, а та самая Алёна вообще не существует и больную девушку, являющуюся прототипом моего перса мы до сих пор ещё не встретили?..
— Ваше Величество, — выдернул меня из задумчивости голос сопровождающего.
Я заозирался, только сейчас осознав до конца, где именно нахожусь, ну и торжественность момента оценил с опозданием. Даже верещавшие наперебой всю дорогу Кара с Пушистиком, и те притихли. Это же ни много, ни мало — представление самому единоправному Владыке Лероуна!
К этому моменту мы очутились в просторном зале, украшенном в красно-золотых тонах. Перед нами располагалось возвышение, к которому вёл ряд ступеней, а на нём стоял огромный трон. И всё это блекло по сравнению с габаритами восседающего перед нами мужчины. Не узнать его было невозможно, узрев столько портретов по пути сюда, но они не передавали его размеров. Это был самый настоящий великан.
Да-да, именно так. Даже сидя, пусть и на возвышении он был как минимум вдвое выше Гриши, что уж говорить про меня! Странно, только сейчас вспоминая замеченные краем глаза картины, я осознал, что и там он выделялся габаритами, но это воспринималось как лесть художника по отношению к монарху, попытка выделить его из общей массы. Ан нет.
— Так вот ты какая, надежда Лероуна, — окидывая меня оценивающим взглядом молвил владыка, и голос его рокотал, отдаваясь эхом от стен тронного зала. А я дар речи потерял от подобного, многообещающего вступления. — Благодарю за очищение от скверны дорогого мне места. Моя память хранит множество воспоминаний о нём. Ведь тот недоумок, что натворил там дел был моим другом. Единственным… — добавил со вздохом мужчина. — За это вы все получите награду, но тебе, дева, положено одно желание.
Упс! Вот так озадачил, ничего не скажешь. Время идёт. Монарх взирает на меня с ожиданием, а я не знаю, чего хочу больше всего. Можно попросить, чтобы здесь очутился Дерек, но что толку, если он, например, не желает меня видеть? К тому же является ли он той девушкой чей облик я здесь ношу — неизвестно, но он тоже болен, тут и к бабке не ходи.
— Ваше Величество, а можно попросить, чтобы все в Верхнем мире… — вспомнил я слова Богослова, который называл игроков выходцами из верхнего мира.
— Не вариант, — прервал меня правитель. — Желание должно быть конкретным, касаться чего-то определённого и кого-то одного.
— Но Верхний мир допускается? — понимая, что начинаю наглеть, уточняю.
— Увы, — разводит руками в ответ.
Чёрт! Дилемма: загадать что-то касательно Дерека или той неизвестной, и одновременно почти родной мне девушки… кого же выбрать? От того встретимся ли мы, зависит её здоровья, а по цепочке и моё будущее, а Дерек… Он стал слишком близким, чтобы пренебречь возможностью помочь именно ему. Хотя чем я могу помочь? Я даже не знаю, что с ним и куда он пропал. А версия, в которой Фёдор говорил, что мой виртуальный товарищ и есть никто иной как — Алёна, тоже ведь не стопроцентная.
— Я вижу, решение даётся вам нелегко, — милостиво молвил владыка и я испугался, как бы этот тон не оказался напускным, и он не сказал, что изменил решение. Моя практика общения с сильными мира реального, не располагала к доверию. — Понимаю, это не просто, — удивил меня он. — Даю вам сутки на размышления. Вас проводят в гостевые комнаты. И после того как вы озвучите желание, получите и его исполнение, и награду.
Хотелось спросить: а доставят ли нашего товарища сюда, если он всё же появится? Но было страшно — вдруг это зачтут за желание. Помню я сказки народные да анекдоты, в которых народ первое из трёх желаний по глупости тратил, а у меня-то всего одно единственное. Нет уж. Лучше помалкивать и ждать развития событий. А сутки на раздумье — это хорошо.
