Работы по ремонту судна шли полным ходом. Рабочие латали дыры, меняли доски в прожженных местах, мыли окровавленную палубу. Вышеупомянутый тролль Облоб, неустанно повторяя свое любимое слово «хлам», трудолюбиво укладывал на бревенчатый настил тех, кому не посчастливилось пережить сегодняшний бой. Диану же, как существо хрупкое и ранимое, капитан Эмиллио к строительным и восстановительным работам не подпустил, направив в лазарет следить за ранеными. Сейчас девушка стелила покрывала на вынесенные на открытый воздух лежанки – внутри медпункта мест уже не хватало.
– И чего ты бегаешь-то за этой светлой? – подал голос Торрад, безошибочно проследив за моим взглядом. – Сразу видно, что ничего в бабах не смыслишь. И чего хорошего-то в этих эльфах? Кожа одна да кости, даже полапать нечего. То ли дело гномихи… – Он мечтательно откинул голову, видимо, вспоминая нечто приятное. – Вот гномихи, это я понимаю. Знаешь, Марк, если вдруг-таки попадешь в Нешшианские Горы, ко мне не забудь заглянуть, лады? Я тебе там таких баб найду, просто о-го-го. Может, они низкие, но зато широкие, в два обхвата, не меньше. Я, например, свою женушку даже поднять не могу, вот она у меня какая! Баба что надо! А руки какие! Она ими даже рукояти топоров ломает, уж про подковы я вообще молчу. Небось обзавидовался, а, Марк?
Я выразительно посмотрел на гнома. Уж не смеется ли он надо мной? Судя по блаженному виду и похотливо-мечтательной улыбке, он действительно являлся страстным любителем низких и объемных женщин.
– Да-да, главное чтобы пообъемистее, – словно читая мои мысли, продолжал Торрад. – А то худые – это так, безделушки. Надо, чтоб в доме хозяйка была, а не фифа взбалмошная. Моя вот одним своим видом может кого угодно отпугнуть, а секира у нее какая! Мне такую и не поднять. А главное, Марк, чтобы ноги были волосатые, а то можно и замерзнуть. У нас, в Нешшианских Горах, еще холоднее, чем в Готтале, так что вот так.
Весьма специфические вкусовые пристрастия гнома меня мало интересовали, но про волосатые ноги он явно загнул. Судя по описаниям Торрада, гномихи еще страшнее, чем дарн'варры и норан-дрегены вместе взятые. У этих, по крайней мере, на теле растительности нет.
– Так что, Марк, – подвел итог мой собеседник, – ничего ты в бабах не понимаешь.
– Ну что поделать. – Я развел руками, надеясь, что гном не заметит моей иронии. – Мы, люди, красоту ценить не умеем, не понимаем, что у настоящей женщины ноги должны быть стройными, как колонны в основании храма, и заросшими, как эльфийские леса. – Мне с превеликим трудом удалось скрыть насмешливую улыбку.
– Да чтоб мне фал вокруг глотки, – специфически выругался бородач. – Точно подмечено! И про храм и про леса! Сразу видно, что ты, Марк, умеешь ценить прекрасное. – Гном говорил совершенно искренне, не замечая моей язвительности.
Торрад хотел было вновь начать умопомрачительные описания своей второй половинки, дожидающейся своего ненаглядного в далеких Нешшианских Горах, но тут на корабельную палубу вышел жутко злой и жутко мрачный Эмиллио. За ним робко толпились рабочие и наемники.
– Сколько? – угрюмо спросил светлый эльф у одного из своих помощников.
– Тридцать восемь мертвых, – так же хмуро доложил тот. – Из них – девять эльфийских стрелков и одиннадцать магов. Остальные – простые воины.
– Проклятье, – прошипел капитан, сжимая руку в кулак. – Всех моих лучников положили.
Как ни крути, а эльфы оказались самыми опасными врагами для дарн'варров. Немудрено, что первым делом захватчики уничтожили именно тех, кто мог атаковать на расстоянии. Даже колдуны, как выяснилось, представляли для чернокрылых меньшую угрозу.
– Раненые? – все так же односложно спрашивал Эмиллио.
Помощник виновато повел плечами – пострадавших сосчитать никто не успел.
– Ранены почти все. – Из лазарета вышла измученная Айрен. Все ее скромное черное платье было забрызгано каплями крови, а рукава разорваны и засучены, словно монахиня пробиралась через колючие кусты.
– Сколько из них не доживут до утра? – уточнил светлый.
– Трое совсем плохи, – тихо заговорила Миринья. – Еще около десяти людей ранены пусть не смертельно, но серьезно. Мы должны сделать остановку в Семм-Порто, иначе пострадавшие умрут во время плавания. К тому же нужно похоронить погибших.
– Это не вам решать, – сурово отчеканил Эмиллио. – У меня приказ не делать ни одной высадки на берег в течение всего маршрута…
– Но они умрут, – с некой долей нажима произнесла целительница. – Меня волнуют только раненые, до ваших глупых приказов мне нет никакого дела. Я как лекарь и Адепт богини Миллитаны[20] не могу позволить, чтобы несчастные погибли из-за вашей некомпетентности.
Командир «Краба» попытался было возразить, но запнулся, поймав на себе гневный взгляд настоятельницы.
– Обсудим позже, – небрежно бросил он, чем сразу выдал свое отступление.
Айрен довольно усмехнулась. Вот тебе и невинная овечка. Такая овечка может перегрызть горло любому волку.
– Господин капитан! – К эльфу подбежал запыхавшийся рабочий-гоблин. – Господин капитан, идемте со мной… там такое… короче, сами увидите.
Эмиллио, само собой, возражать не стал и с высокомерным видом направился следом за маленьким зеленым гоблином. Этот рабочий фактически спас гордого арийского эльфа от весьма щекотливого разговора с настоятельницей Ландеронского монастыря. Только едва ли Миринья отступится, она наверняка заставит причалить где-нибудь около обширных верфей Семм-Порто.
– Что там случилось-то? – Торрад пихнул меня в бок. – Идем, глянем…
А случилось вот что: прямо из ангаров, находившихся ниже кают и вахт, вывели семерых ничем не примечательных воинов. Простые Шианские Адепты, разве только вполне целые и без признаков ранений. Каждый из них воровато щурился и косился на товарища, словно ожидал поддержки.
– Так-так. – Невесть откуда рядом появился Ридден. Он прошелся перед этой семеркой, пристально разглядывая каждого, а затем прокомментировал: – Николос меня уверял, что среди его воинов трусов и дезертиров нет. Теперь я воочию убедился в обратном. Так что скажете? Что во время боя куда сподручнее прятаться по подвалам, словно крысы, нежели сражаться с захватчиками? – Мистик по-прежнему выглядел спокойным, говорил тихо и даже небрежно, однако я прекрасно ощущал, что внутри у него все бурлит и клокочет от гнева.
Один из Адептов Шианы выступил вперед.
– Дык… господин волшебник, – запинаясь, начал он. – Мы ж это… ну кто ж знал, что так выйдет. Мы, значит, тут в карты с парнями резались… а тут вдруг ка-ак хрясть. Ну… мы, значит, наружу, а тут эти… ну как их?.. черные, короче… крылатые. Нас-то, значит, семь всего, а эти…
