Дайана и Вики пожали друг другу руки на войский манер, обхватывая запястья. Верея улыбалась.
— Ты была великолепна, — сказала тепло, тоже приветствуя как равную.
— Но вы ведь не видели тот бой…
— Мне достаточно знать, что вы вдвоём противостояли семерым и победили. Кстати, — указала глазами на Влада. — Поздравляю.
Девушка смутилась ещё больше.
— Да… я… мы… спасибо.
Решив не смущать более молодых людей, женщины вернулись к перебору железок, Хлоя присоединилась к ним. Вики тихонько позвала Кнопку. Та набросилась было с вопросами о битвах прошедшей ночи, но юная войя пресекла, пообещав рассказать позже.
— Послушай, Кноп… э-э-э, то есть Эрика. Мне нужна мера пороха и пороховница, лучше железная или берестяная с плотной крышкой…
Девочка кивнула, позволила разглядеть собственную перевязь с пороховницей, протараторила всё то, что только что излагала Жемчуг и Верее и бросилась в угол огневого склада.
— Ой, нет, не дам. Это для Алека.
— Эрика! — возмущённо сказала мачеха. — Совсем от рук отбилась! — пожаловалась войям.
— Я не собираюсь брать, просто любопытствую, — поспешила сказать Жемчуг. — Некогда осваиваться с чем-то незнакомым… а что это?
— Те же гранаты. Только… мощнее. Ой… — Кнопка смутилась. — Я придумала.
И попятилась. Не будь здесь мачехи, девочка не переминула бы рассказать всю историю, но сейчас лишь поспешила унести ноги.
Хлоя сама принялась то ли хвастаться падчерицей, то ли жаловаться на неё. Она рассказала, как именно было придумано новое взрывчатое вещество, как её пугает это неуёмное любопытство к изобретательству, как девочка напоминает мать и что она постоянно боится, как бы Кнопка не окончила свои изыскания так же, как погибшая подруга…
Верея и Жемчуг слушали с весельем — но и с завистью. Им, избравшим путь меча, не досталось забот о детях — если не считать таковыми развесёлую толпу младших учеников войев.
Жемчуг невольно обратилась мыслями к советнику риша. Она до сих пор не могла понять, что же связывает их, и связывает ли вообще. Сильный, зрелый мужчина, опытный воин и неплохой мыследей, по меркам беричей и вовсе превосходный.
В том-то и дело, что берич, мрачно подумала Дайана. Берич, враг, чужак. Столетия войн дают о себе знать. Семейные союзы между воличами и беричами не так уж редки, жизнь всё-таки берёт своё. Но женщина-войя и советник риша?.. Невозможно.
Пожалуй, как риш Эшван был бы лучше теперешнего, но против племянника никогда не пойдёт. Верен и упорен. Он не оставит Элиана. Самой остаться с ним? А если снова война?
Она подошла к Кнопке, которая лагунком черпала порох. Вики уже успела вернуться с пороховницей и теперь прилаживала её на пояс, рядом с громобоем.
— Повесь с другой стороны, — предложила Жемчуг. — Кстати, откуда у тебя эта штука?
— Трофей. Майнус дал, — Вики охотно продемонстрировала громобой — стальная трубка с нехитрым растительным орнаментом, полированная рукоять.
— Да, я тоже обратила внимание, — Верея подошла неслышно. — Ещё одно статовское оружие, трофей от беричей.
— Что-то слишком много в последнее время развелось подозрительных трофеев, — пробормотала Жемчуг, возвращая громобой Вики.
— Если Карриона мутит у беричей воду, — Верея потянула подругу за рукав, они отошли к двери, — то по обыкновению непременно вмешивает посторонних, чтобы концов не найти. Конечно, плевать они хотели на наше мирное соглашение, но соблюдают видимость пристойности. Если сейчас работают через Стат?
Дайана задумчиво покачала головой.
— Стратиг Стагор Матис известен своей старомодной верностью слову. Может быть, это действительно Карриона — но не он лично.
— Да, его стихия — прямое воинское столкновение. Но знаешь кого я встретила в свите Матиса? — Верея понизила голос. — Помнишь Беллатрису?
Жемчуг вздрогнула.
— Что?.. — выдохнула. — Быть не может!..
— Значит, может, — лицо войи было мрачным. — И если рядом с этим честным стратигом отираются личности, подобные Беллатрисе… которая, если ты помнишь, работала как раз в Стате… я уже ни за что не поручусь. В конце концов, маршалл человек подневольный. Ты знаешь империю — там чем выше воинское звание, тем меньше степень свободы.
— По-моему, везде так, — невесело улыбнулась Жемчуг. — Будь на мне хоть какая-то ответственность, я не позволила бы себе вот так исчезнуть в болоте…
Женщины замолчали.
— Мне пора, — Верея посмотрела на лучи солнца, пробивающиеся через узкие окна. — Урок, ответственность зовёт. А то приходи тоже, посмотрим, не растеряла ли ты навыков, ползая по болоту.
Жемчуг усмехнулась.
— Приду обязательно, но позже. Пока друзья и родичи жаждут заполучить меня к себе, порасспросить, поукорять, что забыла о них…
— Насчёт пораспросить — помнишь Джонатама?
— Нет, кто такой?
— Один из Пятерых, пришёл с Алеком.
— А, шустрый такой парнишка, любопытный.
— Иногда чересчур шустрый и излишне любопытный. Он у нас работает… ну, летописцем, что ли…
— Кем?!. - изумилась Жемчуг. — Да вы, я смотрю, совсем загордились без меня, на два года отлучилась, и все уже больны манией величия!..
— Ты эту изысканную манеру выражаться из болота вынесла? — хихикнула Верея.
— Нет, воспоминания о наших статовских приключениях навеяли! — огрызнулась Жемчуг. — Так что там с этим шустролюбознательным?
— Он и в самом деле ведёт хроники. Не летописец, скорее… Как там в Стате именовались ребята, которые пишут в этих смешных листках?
— Не помню, — пожала плечами Жемчуг. — Это ты у нас общалась со всякой там… тоже слово забыла.
— Богемой?
— Во-во.
— Поговори с ним. Он собирает и записывает истории. Может быть, припомнит что-нибудь полезное.
Жемчуг пожала плечами.
— Ладно, если ты так говоришь… но вряд ли от этого будет какая-то польза.
— По крайней мере, не повредит. Да, он непременно будет задавать вопросы и попытается выведать твою собственную историю…
Искомый Джонатам оказался на окраине Мечты. Рядом с ним…
Жемчуг заморгала, ей на какой-то миг даже показалось, что парень беседует с одним из её великовозрастных учеников. Здоровенный мужик с тяжёлой секирой.
Не берич, поняла войя. Возможно, потомок, которого учили обращаться с традиционным оружием, или бывший невольник. Она подошла и поздоровалась. Здоровяк неуклюже поклонился, мальчишка уставился с жадным любопытством. Предчувствуя, что от исполнения мрачного пророчества Вереи её отделяет лишь почтение, которое мальчишка пока испытывает к знаменитой лучнице, Жемчуг сама принялась задавать вопросы.
