— …Не знаю, — мальчишка задумался. — Что-то ничего в голову не приходит. Нет, упоминаний о нетрадиционном оружии я не встречал. Беричи вообще довольно консервативный народ… Вот, Марут, например, до сих пор таскает секиру.
Детинушка взвесил оружие в руке, подтверждая — да, таскает.
— Вот разве что… — Джонатам невесело усмехнулся. — Точно. Трофей Макса.
— Это кто такой? — поинтересовалась войя.
— Мой друг, — коротко сказал мальчишка.
— Тот самый, который… — и Марут выразительно повертел правой рукой.
Джонатам кивнул. Жемчуг ничего не поняла и потребовала объяснений, и парень рассказал.
— Неохота им напоминать, но… — вопросительно посмотрел на Жемчуг, та виновато дёрнула плечами, — …видимо, придётся.
В доме четверым было бы тесно, и они устроились за столом под навесом, где приятно пахло лечебными травами и свежим деревом. Хозяева предложили чай, в три руки накрыли лёгкий стол. Жемчуг с удовольствием отхлёбывала травяной взвар с мёдом, разглядывала расписную деревянную посуду. Так давно не приходилось просто посидеть, никуда не спеша, насладиться кратким мигом ничегонеделания…
Она вздохнула и начала издалека, похвалив пороховницы хозяина, Макс покивал, сказал, что высокая оценка многого стоит. Понимал, что они пришли не просто так, но соблюдал вежество. Глаза Кати были тревожны. Джонатам слушал внимательно, не выказывая чувств, вовремя вставлял реплики, и Жемчуг невольно подумала, что из него действительно получится неплохой летописец и этот, как его… Марут, которого они прихватили с собой, помалкивал и трескал коржики.
Разговор с пороховниц свернул на громобои, и Жемчуг наконец задала вопрос. Макшем переглянулся с женой, встал и ушёл в дом. Скоро вернулся, на когтях железной лапы висел пояс с кобурой.
— Пожалуйста, — выложил на стол. Жемчуг вынула громобой, покрутила в руках. Оружие по виду мало напоминало изящный громобой Вики, но это была несомненно статовская поделка.
— Тот берич… из какого клана он был? — спросила Жемчуг. Макс пожал плечами.
— Мне как-то не до того было, — пояснил почти извиняющимся тоном, и Дайана прикусила язык.
— Не присматривалась, — Кати поёжилась. — Он был весь в крови.
— Там был ещё Алек, — тихо напомнил Джо. — И, кажется, весь круг Алии… Джурай точно был. Дэн вроде бы тоже.
— Ты тоже там был, — сказал Макс.
— Я в клановых знаках беричей тогда не разбирался. Да и сейчас, если честно… — Джо виновато посмотрел на Марута, тот повёл огромными плечами. Пододвинул к себе громобой и принялся изучать не само оружие — перевязь.
— Ничего, — покачал головой. — Кожа и железо пряжки — самые обычные, насколько я могу судить.
— Значит, придётся ходить и спрашивать, — вздохнула Жемчуг. Джонатам вдруг замер, глядя в пространство.
— Алека спросить, и он скажет вам всё. Если эти знаки вообще были видны, он их назовёт.
— Уж прям-таки, — усомнилась Кати.
— В самом деле. В имперской школе его учили выстраивать ретромотив.
Жемчуг удивлённо присвистнула.
— Правда, что ли? — недоверчиво спросила. — Он умеет?..
Остальные смотрели удивлённо, слово явно было им незнакомо.
— Алек не хвастался? — Джонатам улыбнулся. — Это такая забавная штука… вроде заморочки… Только морочишь самого себя. Можно как будто вернуться в прошлое, вспомнить всё досконально. Вплоть до этих ваших пряжек на кафтане.
— Не пряжек, — возразил Марут. — Пряжки-то как раз везде одинаковы, разве что Волки носили особые, но где они теперь, эти Волки… А так — гравировка на оружии, сама форма лезвия… вышивка на одежде… м-м-м, сапоги.
— Что, обувь тоже у всех разная? — удивился Джонатам.
— По-разному бывает, — Марут пожал плечами. Жемчуг задумчиво смотрела на него.
— Послушай, добрый человек… как ты смотришь на то, чтобы прогуляться с нами в болота?..
Алека они нашли на поляне, парень отрабатывал с Гарием работу парными клинками. Дерево так и стучало, длинный-короткий, короткий-длинный. Что за ерунда, раздражённо подумала Жемчуг, в последнее время всюду намёки на Стат, не к добру.
Заметив зрителей, поединщики приостановили бой, и Джонатам поспешил представить им Жемчуг. Алек отпустил мальчишку, тот лихо заткнул за пояс два деревянных клинка, поклонился всем и ушёл.
Жемчуг, провожая его взглядом, поинтересовалась, уж не собираются ли они в Стат. Алек замотал головой.
— Собираемся в Карриону, — поведал. — То есть в Радон. То есть…
Мысленно выругался. Что толку прикидываться, по-старому именовать родину, которая давно уже стала частью империи… что, кажется, пошло ей только на пользу. Юноша оглянулся к Мечте, отсюда не видно, но там сидят живые примеры того, что могло бы быть с Радоном, не войди он в состав Каррионы. Разрозненность, междоусобицы, банды разбойников… Может быть, самому Алеку, наследнику чего-то там, — юноша не вполне ясно представлял, чего именно, — пришлось бы ещё, как этому ришу, собирать земли, приводить к покорности малые племена и роды, выслеживать и вешать бандитов… Он ощутил к молодому ришу сочувствие и симпатию.
Жемчуг коротко поведала, что ей от него нужно. Алек задумался. Ретромотив он давненько не практиковал, просто потому, что во время "погружения в прошлое" внимание притягивается к событиям с сильной эмоциональной окраской, — как, собственно, обычно бывает и с обычной памятью. А таковые события в основном были невесёлыми, их вспоминать не хотелось.
— Ладно, — неохотно сказал он. — Если это так важно, я попробую…
И уселся на пятки прямо в круге, положив руки на колени. Взгляд Алека остекленел, дыхание стало редким и поверхностным. Найдя на временной линии нужный отрезок, Алек позволил ему притянуть себя.
Ретромотив. Александр Дораж
Хриплый вопль, из-под груды тел воздвигается окровавленный человек, вскидывает трубку громобоя…
Макшем, казалось, реагирует раньше, чем остальные успевают обернуться, он бросается вперёд, рвётся изо всех сил… Один берич оказался на пути и полетел изломанной куклой, второго Макс разрубил мало не пополам, вместе с доспехом, его меч застрял, некогда выдёргивать…
Он не успевает. Алек уже видит в вероятностях смерть Кати, но тут друг прыгает и подставляет ладонь под пулю.
Линии Узора звенят, сплетаются в ткань, способную противостоять огню и летящему металлу. Вспышка, грохот. Макшем падает. Кати страшно кричит.
Израненный берич валится, он уже умирает, убитый запредельным усилием, и короткий удар меча подоспевшего Алека вовсе не к чему.
Он вздохнул, вырываясь из плена воспоминаний.
