Сайрик, несмотря на крик Миднайт, достал стрелу. Словно все звуки замерли, когда Сайрик натянул лук, издавший легкий вибрирующий звук, наполнивший слух темноволосого человека. Держа стрелу наготове, он почувствовал легко напряжение в том месте, где была рана.
Пантера остановилась и посмотрела прямо на Сайрика. Глубина ее идеальных, зеленых глаз, заставила вора слегка расслабить руку. Животное взревело, вторя крикам горожан, которые требовали у Сайрика сделать то, что не смогли они.
Миднайт даже не смела пошевелиться, боясь, что Сайрик может выпустить стрелу от неожиданности. Она все поняла, когда взгляд пантеры на мгновение встретился с ее. Рядом с ней появился Адон и затем проскользнув мимо нее, начал прокрадываться по стене к девочке, оттащив ее затем к дальней стороне толпы. Пантера даже не обратила внимания на юного жреца.
«Я хочу понять, — подумала Миднайт. — Посмотри на меня, черт тебя возьми!»
Но тварь смотрела лишь на своего потенциального палача.
Незаметно для всех шакал сделал свой последний вздох.
Внезапно пантера закатила глаза и задрожала, словно стрела Сайрика покинула лук и нашла свою цель. Существо взревело от боли, и затем рухнуло на бок. Ребра животного разломились и из брюшной полости показались голова и руки человека. Спустя несколько мгновений от пантеры осталась лишь шкура и лужа крови.
На улице лежал Келемвор, обнаженный и весь покрытый кровью. Его волосы были густыми и черными, и когда он попытался встать, затем рухнув на живот с криком боли, они разметались у него по лицу.
— Убейте его! — крикнул кто-то. Сквозь завесу боли, Келемвор посмотрел вверх и заметил Филанну, одну из женщин, которую он спас. Ее рыжие волосы словно горели в солнечном свете. — Убейте его!
Келемвор заглянул в ее глаза и увидел в них лишь ненависть.
«Да, — подумал он. — Убейте».
Несколько горожан, подбадриваемые криками Филанны, бросились вперед. Один из них поднял булыжник, который был выбит из мостовой во время схватки между Келемвором и Терренсом, и занес его над головой.
Сайрик метнулся вперед, все еще держа наготове свой лук.
— Стой! — крикнул он. Горожане остановились. — Кто хочет умереть первым?
Филанна не обратила внимания на угрозы Сайрика.
— Убейте его! — закричала она.
Адон поднялся от раненой девочки.
— Это не тот человек, который убивал ваших людей! Если бы не этот человек, то эта девочка была бы мертва — пала бы от руки этого монстра!
Миднайт встала рядом с Филанной.
— Жрец прав. Оставим его в покое. Он и так уже получил свое. — Чародейка замолчала. — К тому же, тот, кто захочет причинить ему вред, должен будет пройти через нас. Отправляйтесь по домам!
Горожане колебались.
— Убирайтесь! — закричала Миднайт, и люди побросав булыжники, повернулись и побрели по улице. Но все же Келемвор видел их лица и чувствовал какое отвращение они испытывают к нему.
Филанна смотрела на воина и видела как в его волосы возвращается былая седина, а лицо покрывает паутинка из крошечных морщинок.
— Ты нечист, — сказала она, и ненависть исходящая от нее была подобна слепящему полуденному солнцу. — На тебе проклятье. Убирайся из Тилвертона. Твое присутствие здесь нежеланно и оскверняет наш город.
Затем жрица отвернулась и подошла к напуганному ребенку, которого хотел растерзать Терренс.
— Отправляйтесь с вашим другом, — сказала она Адону, поднимая девочку на руки. — Вы больше не можете оставаться в городе.
Когда Филанна поднимала ребенка на руки, Келемвор успел заглянуть ей в лицо. Он надеялся, что хоть в глазах девочки он сможет увидеть подобие сострадания, но там был лишь страх. Воин вновь припал к земле, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лужи крови, вытекшей из него. Он закрыл глаза и ждал так до тех пор, пока последний из горожан не покинул улицу.
— Он в порядке? — спросил Сайрик.
Келемвор выглядел сбитым с толку.
— Я не знаю, — сказала Миднайт, садясь рядом с воином и осторожно проводя рукой по его спине. — Кел.
Келемвор лишь плотнее прикрыл веки. Он не смог бы вынести, если бы в глазах своих друзей он увидел тот же страх и отвращение, что и у горожан.
— Кел, посмотри на меня, — строго произнесла Миднайт. — Ты у меня в долгу, за то, что я спасла тебя. Посмотри на меня.
Келемвор дернулся, сверху на него опустилось покрывало и нежно укрыло его. Он посмотрел вверх и увидел лицо Адона — это жрец оборачивал одеяло вокруг его спины. Келемвор натянул покрывало на себя и присел. Рядом с ним были Миднайт и Сайрик.
В их глазах была лишь забота. Ничего больше.
— Мои… доспехи и вещи наверху.
— Я возьму их, — предложил Сайрик. Он медленно побрел в указанную сторону, его рана все еще болела оттого, что ему долго пришлось удерживать натянутый лук.
Келемвор рассмотрел лицо Миднайт.
— Разве ты не испытываешь… отвращения из-за того, что видела?
Миднайт прикоснулась к его лицу.
— Почему ты не сказал нам?
— Я никому и никогда не говорил этого.
Сайрик вернулся с вещами Келемвора. Он сел рядом с воином, затем сделал Адону жест.
— Мы уважаем твои чувства, поэтому мы оставим тебя, пока ты будешь собираться. Впереди долгая дорога, и лучше было бы выступить на нее пока солнце находится в зените.
Адон стоял в дальнем конце улицы и наблюдал, как Сайрик медленно вернулся к нему и стал рядом с лошадьми. Келемвор склонил свою голову, и Миднайт медленно провела рукой по его волосам.
— Ариель, — тихо произнес он.
— Я здесь, — сказала Миднайт, крепко обняв воина. Едва начав свою историю, Келемвор понял, что не сможет остановиться, пока его долг доверия перед Миднайт не будет исполнен.
Проклятье Лайонсбэйнов брало свои истоки за много поколений до рождения Келемвора. Кайл Лайонсбэйн был первым и единственным из Лайонсбэйнов, который получил проклятье из-за своих действий. Все остальные обрели его по наследию крови, и это не было их прямой виной. Кайл был обычным наемником — каждая услуга имела свою цену и он был весьма охоч до вытягивания денег, даже из убитых горем вдов, которые они получали за титул.
И вот однажды перед Кайлом во время великой схватки встал выбор — он должен был решить защищать ли ему павшую волшебницу или продолжать прорубаться сквозь ряды врагов, чтобы добраться до их убежища и первым разграбить сокровища лежащие внутри.
С помощью Кайла волшебница могла бы собраться с силами, но наемник знал, что она захочет взять свою долю и поэтому не видел никакой выгоды в том, чтобы помочь ей. Он оставил ее умирать в руках врага. Перед своей смертью, она произнесла свое последнее заклинание и прокляла его искать свою удачу в форме более подходящей для его истинной природы, нежели человеческая.
