— Они не мертвые, — сказал поэт. Он огляделся вокруг, вероятно, в надежде увидеть вино, решил Тай. — Если бы я был в состоянии строить догадки, а я, признаюсь, люблю это делать, я бы сказал, что господин Шэнь был мишенью дайцзи и что наша умная воительница права. — Он улыбнулся Сун, а потом дочери губернатора. — Ваш приезд, милостивая госпожа, был точно назначен на нужное для лисы-оборотня время, — или она им управляла. — Он помолчал, давая всем осознать эту мысль. — Но нечто здесь, возможно, внутри нашего друга, отогнало духа — от него самого и от вас. Если я прав, у вас есть причина быть благодарной.
— А что такое это «нечто»? — спросила Сюй Лян. Ее нарисованные брови снова приподнялись. Они были изумительно изящные.
— Это… это всего лишь догадка! — резко бросил Тай.
— Да, я так сказал, — спокойно согласился Сыма Цянь. — Но еще я спросил, не видел ли ты призраков в Белом Фениксе сегодня ночью, когда мы разговаривали в первый раз.
— Вы хотите сказать, что видели их?
— Нет. У меня ограниченный доступ в мир духов, друг мой. Но достаточный, чтобы почувствовать нечто в тебе.
— Вы имеете в виду нечто из Куала Нора? Призраков?
На этот раз вопрос задала Вэй Сун. Она наморщила лоб и снова прикусила нижнюю губу.
— Возможно, — согласился Изгнанный Бессмертный. — Откуда мне знать? — Он смотрел на Тая в ожидании.
Другое озеро, далеко на севере. Хижина у озера. Мертвая шаманка в саду, зеркала и бубен. Костры, а потом человек или то, что раньше было человеком…
Тай покачал головой. Он не собирался об этом говорить.
Когда на тебя давят — задай вопрос.
— Что может мое пребывание у Куала Нора значить для дайцзи?
Поэт пожал плечами, принимая эту перемену темы.
— Ты мог притянуть к себе одну из них, когда проезжал мимо. Она могла почувствовать твое присутствие, осознать присутствие тех, кто тебя защищает, за твоей спиной.
— Духи прислуживают господину Шэню?
В голосе Сюй Лян не было страха. Можно было сказать при желании, что она находит эту ситуацию интригующей, захватывающей. Она снова опустила скрещенные на груди руки и смотрела на Тая. Еще один оценивающий взгляд, напоминающий те, которые она посылала ему от двери в приемной своего отца.
Он действительно слишком долго жил вдали от женщин…
— Духи есть возле каждого из нас, — сказала с крыльца Сун, с преувеличенным нажимом. — Видим мы их или нет. Так гласит учение Священного Пути.
— А «Диалоги» Учителя Чо утверждают, что это не так, — тихо произнесла женщина в красном платье. — Только наши предки находятся рядом с нами, и только в том случае, если их неправильно проводили в следующий мир, когда они умерли. Поэтому так важны обряды.
Сыма Цянь весело переводил взгляд с одной женщины на другую, а потом захлопал в ладоши:
— Вы обе великолепны выше всяких слов! Это чудесная ночь! Мы должны найти вино! — воскликнул он. — Давайте продолжим этот разговор через дорогу? Там играет музыка…
— Я не собираюсь входить в павильон куртизанок! — тут же возмутилась дочь Сюй Бихая со впечатляюще праведным гневом.
То, что она стоит — надушенная, в драгоценностях, — в спальне мужчины и уже готова была закрыть дверь (чтобы никто не позавидовал тому, что, очевидно, должно было произойти), кажется ей совершенно не имеющим значения, подумал Тай с восхищением.
— Конечно! Конечно нет, — пробормотал поэт. — Простите меня, благородная госпожа. Мы приведем сюда музыканта с пипой. И, возможно, всего одну девушку с вином и чашками?
— Я считаю, это не нужно, — возразил Тай. — Думаю, Вэй Сун сейчас проводит госпожу Сюй Лян назад, в дом ее отца. Лодка ждет вас?
— Разумеется, ждет. Но мои телохранители…
Тай прочистил горло:
— Кажется, если Сыма Цянь и моя телохранительница правы, они встретились с существом из мира духов. У меня нет лучшего объяснения. Нам сказали, что они живы.
— Я вернусь и сама за ними присмотрю? — предложила Сун. — И скажу им, когда они очнутся, что их госпожа уже дома и с ней все в порядке.
— Они тебе не поверят, если меня здесь не будет, — возразила Сюй Лян.
— Я — воин Каньлиня, — просто ответила Сун. — Мы не лжем, и они должны это знать. Хотя не слишком опытные могут и не знать.
Поэта, подумал Тай, по-видимому, очень забавляет все происходящее. А Лян, осознал он, снова смотрит на меня, игнорируя другую женщину. Тай почти ничего не имел против. На мгновение его посетило искушение согласиться с Цянем, потребовать музыки и вина.
Но это быстро прошло. Его сестра сейчас далеко на севере, за Стеной. А сегодня ночью, здесь, в Чэньяо, какие-то люди…
— Я уже говорила раньше, — тихо произнесла Сюй Лян, скромно опустив глаза, — что меня прислал мой отец. Вы не спросили зачем.
Действительно. Ну, у него на это были веские причины.
— Приношу свои извинения, — он поклонился. — Позволено ли будет вашему слуге задать этот вопрос сейчас?
Она кивнула:
— Да. Мой отец хотел сообщить вам лично, что те два человека, когда их заставили объяснить их сегодняшние проступки, назвали всего одно имя, возможно, имеющее значение. А потом, как это ни грустно, они умерли, не выдержав трудностей беседы.
Она многозначительно посмотрела на поэта, а потом на Сун, стоящую на крыльце. Тай понял.
— Она — мой телохранитель, — сказал он. — А второй — мой спутник.
Лян кивнула:
— Эти наемные убийцы были бандитами из лесов к югу отсюда. Человек, имя которого они назвали, живет в Чэньяо. Его, в свою очередь, пригласили для беседы, и он любезно назвал еще одно имя — из Синаня, — а потом, как ни прискорбно, тоже скончался.
Тай внимательно слушал.
— Понятно. И это второе имя?
Она говорила резко, уверенно:
— Было названо имя Синь Луня — гражданского чиновника при дворе, как мы поняли. Мой достопочтенный отец выражает глубочайшее сожаление, что не смог быть более полезным, но смеет надеяться, что это может пригодиться господину Шэню.
Синь Лунь. Снова. Янь назвал это имя перед смертью. Его убили, когда он его произнес.
Лунь. Товарищ по выпивке, брат-студент, общительный и умный. По-видимому, уже не студент. Если он во дворце, то уже сдал экзамены, пока Тай отсутствовал. Азартный игрок в карты и в кости, исполнитель баллад по ночам, любитель, между прочим, вина Лососевой реки. Теперь он носит одежды мандарина.
Благодаря Яню это не стало откровением, сокрушительным известием о предательстве. Больше подтверждением, эхом. Тай ожидал услышать другое имя, возможно, два имени, стоящие за этими убийцами… и очень боялся услышать одно из них, произнесенное вслух.
