А вот местный Страж Грани был вполне оригинален. Если статую моаи с острова Пасхи оснастить ушами, похожими на грибы-грузди, да ещё представить, что при помощи тех ушей статуя может ходить… Довершал параноидную картину пучок гротескных рук, растущих на манер хохолка на самой макушке монстра. Пожалуй, даже та ходячая бронебашня на фонарном столбе против этого чуда слабовата будет…
– Только один?
– Да, – балахон Конвоира колыхался в стоячем воздухе. – Тот самый.
– Сюда не самые уже не попадают. Хорошо.
Балахон втянулся в стену, моаи же, уперевшись оземь громадными ушами, развернулся к новоприбывшему.
– Иди.
– Куда именно?
– Иди куда хочешь. Ты свободен.
– Не понял… – изумился Горчаков.
– Плохо, что не понял. Ты свободен… насколько может быть свободна дичь.
Алексей озадаченно потёр скулу. Кажется, что-то становится понятно…
– Сколько ты протянешь здесь, зависит от тебя. Здесь ты законная добыча волгров, это их мир. Охотничьи угодья. Здесь вообще на тебя будут охотиться все, от самых мелких тварей Хаоса до драконов. Если повезёт, и доберёшься до убежища, протянешь подольше. Иди, и не трать времени.
– Что это за убежища?
– Не знаешь? Совсем плохо… Ладно. Там, в Энрофе, такие здания обычно имеют кресты наверху. Ты теряешь время. Если не успеешь до мораны… сегодня же окажешься в Буствиче.
…
В кабинете, отделанном полированными деревянными панелями, было сумрачно и душно, однако хозяина это, по всей видимости, нимало не угнетало. На огромном письменном столе стояли предметы, которыми обычно пользуются адепты всевозможных магических обрядов – человеческий череп, явно не пластмассовая подделка, украшенный золотыми руническими знаками и имеющим дырку на темени, чёрный стеклянный шар на подставке, изображающей какое-то омерзительное чудовище, удерживающее своими щупальцами тот шар на манер Атланта, держащего Землю. В подсвечниках по краям стола горели толстые свечи, уже изрядно оплывшие.
Сам хозяин кабинета сидел в массивном кресле, обитом чёрной кожей, и смотрел на большие напольные часы, лениво ворочающие массивным маятником. Тик-пауза-так… тик… так… Лицо человека было мертвенно бледным, и даже в полутьме кабинета он не снял чёрных очков.
Длинная стрелка часов передвинулась скачком, слившись воедино с короткой, и часы ожили, гулким медным боем возвещая наступление полуночи. Боммм… бомммм… Тринадцатый удар затихал особенно долго.
Бледнолицый взял новую свечу, чёрную, как уголь, и зажёг от одной из прежних. Вставил в теменное отверстие черепа и принялся нараспев читать заклинание ровным, безликим голосом. Слова нанизывались одно на другое, точно бусины на нить, и по мере чтения в кабинете становилось всё мрачнее. Внезапно пламя свечей вытянулось и погасло – все тринадцать потухли разом. Обычно в таких случаях говорят "будто задутые порывом ветра", но ни малейшего движения воздуха в кабинете не ощущалось. Так гаснут свечки, помещённые под стеклянный колпак, когда пламя задыхается от отсутствия кислорода.
Зато тёмный шар осветился изнутри мертвенным синеватым светом, явив взору изображение металлической головы.
– Успеха и благополучия, о мой господин!
– И тебе того же, Ждущий Своего Часа. Докладывай.
– Прежде всего, нам удалось достать вещь с отпечатком её ауры.
– Что именно?
– Троллейбусный билет. Мелочь, но…
– Неважно. Для гончих будет достаточно. Далее?
– Куплены железнодорожные билеты до Куйбышева. Трое, в одном купе. Разумеется, на чужие имена. Ещё три билета куплены на проходящий поезд, притом только до Сызрани. Естественно, на другие имена. Но я полагаю, и то и то просто отвлекающий маневр на случай слежки. Они доберутся до Проклятых Скал без всяких билетов… и заодно попробуют уловить наших наблюдателей.
– Ты молодец, Ждущий. Всё так. И всё же не оставляет меня мысль, что не всё тут просто.
Пауза. Бледнолицый почтительно ждал, когда вольфрамовый голем продолжит свою мысль.
– Ответь мне на один вопрос. Почему они не пошли через Верхние Миры?
– Потому что её точка сборки – здесь, в Энрофе.
Пауза.
– Возможно. Однако для надёжности усиль наблюдение за Неразрушенным.
– Хорошо, о мой господин.
– Мы должны исключить всякую возможность незаметного проникновения.
– Могу ли я высказать свои соображения, о мой господин?
– Это твоя обязанность – мыслить.
– Мне кажется, это весьма нелогично. Путь от Инфры до Соморры через весь Агр…
– Вот именно поэтому. Они могут решить так же. И на этом построить план.
– Как скажете, мой господин. Я сегодня же выставлю свежих наблюдателей.
– Будь начеку. До связи.
…
Дом выглядел странно, будто зарос кочками зеленовато светящегося мха. Горчаков осторожно тронул пальцем непонятную дрянь и тут же отдёрнул руку. Палец онемел, будто под воздействием новокаина. М-да… Надо быть осторожнее.
Вообще здешняя Соморра выглядела убого. Ни одного здания выше трёх этажей, на улицах слежавшаяся пыль… Вероятно, таким был город-матрица где-то во времена Островского, когда по улицам делали променад Дикие и Кабанихи. Узнаваема была лишь тюрьма, только в этом мире она, похоже, не была тюрьмой. Впрочем, от данного заведения Алексей держался подальше и разглядеть детали не мог.
Убежище… Страж Грани выразился достаточно ясно: убежище имеет "крест наверху". Стало быть, церковь? Ну не завод же, в самом деле… Однако найти таковую в кромешной тьме было непросто. Вообще практически единственным освещённым зданием тут, в Агр-Соморре, была та самая тюрьма-острог. Если не считать источниками света вот эти кочки потустороннего мха.
Входная дверь в доме оказалась выбита словно тараном. Осторожно войдя внутрь, Горчаков осмотрел помещение. Потемневшие от времени деревянные стены, на полу слой пыли, как в лунном кратере… И пятна светящейся плесени по углам. О, а вот это сгодится…
Подобрав кованую железную кочергу, валявшуюся за печкой, Алексей продолжил обход строения. Одна лесенка вела в полуподвал, вторая наверх. Постояв, он осторожно двинулся наверх, стараясь ступать бесшумно.
Лестница упиралась в узенькую дверцу, очевидно, ведущую в мансарду. Эта дверь также носила следы грубого взлома, но по крайней мере держалась на петлях. Вообще, складывалось впечатление, что кто-то нарочно уничтожал все потенциальные преграды на пути – ни одной целой двери…
