Хорошо, что василиск был рядом и ждал. Василию надо было только пробиться сквозь прибойную волну. Вместе они ушли в момент времени «плюс полторы секунды». Там вражеский войн предстал пучком жизненных нитей. Чик челюстеруками— половина серебристых ниточек разорвано, джихадиста сбросило в поток замедленного времени.
Теперь можно было действовать в Настоящем. Василий полуобернулся и трофейным куском арматуры уловил дуло автомата, чтобы отвести его в сторону. Реакция противника запоздала и очередь прошла мимо. Джихадист решил покарать «неверного» грубой физической силой и вбить ему в брюхо крепкую свою ногу, но тот прижался к полу. Теперь уже джихадист был подбит толстыми подметками, поразившими его в живот и пах. Упал, ударился головой об пол и погрузился в себя. У него Василий позаимствовал автомат для дальнейшего общения с хозяевами заведения.
В подсумке еще осталась заначка и Василий отправил гранату в сторону следующей порции боевиков — трое полегло, трое раненых стали отползать. А затем обвалился поврежденный потолок с приличной частью крыши, заставив Майкова хорошо побегать под камнепадом.
Открывшаяся наверху картина была достойна кисти художника-баталиста. Едва заметные тетраэдры вертолетов закладывали крутые виражи, ставя помехи лазерными и инфракрасными мигалками, выпуская облака серебристой маскировочной пыли и тучи ярких «ловушек» — чтобы избежать зенитных ракет.
Выныривая из серебристой пелены, вертушки брызгали желтой «икрой» — бомбами и ракетами. Долетев до цели, «икринки» оборачивались вспышками, летящими во все стороны обломками и клубами черного дыма.
Джихадисты тоже не зевали, ракетные факелы уходили в сторону серебристой пелены, где умные головки самонаведения пытались высмотреть мишени.
Похоже, это российские «Ка-100», то бишь «Горынычи» пожаловали. И как будто не случайно — Майков окинул взором подарки майора Лялина; да вот она, «закладочка», вроде козявки, прилеплена на разгрузку. То, что раньше Василий принимал за соплю, содержит в себе, наверняка, десятка два сенсоров и радиомаячок, который российскую авиацию и вызвал….
Майков увидел, как от одного вертолета, поспешно нырнувшего в облака, отделилась «икринка» несколько большего размера, чем предыдущие. Она обводом обманула зенитную ракету, ненадолго исчезла из виду и вдруг Василий увидел большущего паука, спускающегося через пролом в крыше. Пехотный робот!
И началось сногсшибательное представление — ненормальные люди дрались с роботом-пехотинцем. Они подлетали к нему со всех сторон, он прыскал огнем и дымящиеся тела падали вниз. Но уже через десять секунд эти ненормальные обкрутили конечности паука-пехотинца самозатягивающимися нанотрубчатыми тросами, он сорвался с балки, пролетел через дыру в главном зале и раскололся где-то в подвале.
Что-то в нем сдетонировало и Василий, пытавшийся заглянуть вниз через пробоину в полу, не удержался и смайнал. На нижнем этаже он не шмякнулся об бетон, как следовало ожидать, а шлепнулся в некую гущу. Вынырнув, обнаружил себя в бассейне, наполненном жидкими помоями. Нет, пожалуй, это была какая-то пузырчато-волокнистая органика. Василий заторопился к краю бассейна, изрядно страдая от омерзения. Сейчас он находился в довольно прохладном помещении производственного типа, где имелось еще несколько таких бассейнов, если точнее, химических реакторов, только полностью закрытых люками.
Перебравшись через сорванную дверь в соседний отсек, Василий обнаружил своего рода «капсулы», в которых то ли отдыхали, то ли спали ненормальные люди — по пять, не стоя и не лежа, а под углом в сорок пять градусов. Да что там капсулы — сложные установки. Кабели и шланги подводили к ним энергию и питание от генераторов и аппаратов, пучки световодов уносили в сеть телеметрическую информацию и прочие данные. И пьяному ежику стало б ясно, что искатель приключений с кондачка угодил в святая святых джихадистской базы в Тарской.
После этой «спаленки» Василий, двигаясь на полусогнутых, готовых отпрыгнуть ногах, попал… это был наверняка цех.
Длинный стол с лентой транспортера, на потолке рельсовые краны, сверху свисают лазерные сшиватели и термоскальпели, боры, фрезы, промыватели, питатели, прочие приспособления. Там и сям тележки-каталки с электроприводами. Всё застывшее — но помигивает индикаторами, мол, готовы к работе. Вдоль стен — громоздкие секционные шкафы с пультами управления на каждой секции.
Василий наудачу ткнул пальцем в сенсорную панель и из открывшейся секции добавочно потянуло морозцем.
Единственным её обитателем был глаз, похожий на цветок, с раскидистой корневой системой. Корневую систему, в основном, составляла та самая волокнисто-пузырчатая структура, которая вылезала из ненормальных людей и плавала в бассейне. Чуть отогревшись, глаз стал реагировать на свет, а потом принялся расширять и сужать зрачок, как будто чего-то высматривал. Значит, корневая структура играла роль нервной системы и была подключена к глазу «без стыков», никакого заметного нейроинтерфейса.
В других секциях Василий увидел и руки, и ноги, и мышцы, и органы, и торсы, и головы, и то, что можно было назвать недиференциированной тканью. Иногда эти фрагменты и ткани были сами по себе — просто замороженные продукты. Иногда в соединении с волокнисто-пузырчатой, коллагеновой губчатой или медузоидно-желеобразными массами, которых еще пронизывали электроды датчиков.
В одном из шкафов — ближайшем к сборочному столу — Василий нашел человеческий организм с разъятой брюшной полостью. Внутри нее находилось пульсирующее медузоидное образование.
В каком-то смысле медузоид был живым, он явно имел метаболизм, моторику и сенсорику. А вот человек производил впечатление трупа.
Василий, захлопнув секцию, постоял, опираясь на колени — чтобы отдышаться. Заодно вспомнил подземный тоннель около «РЭГ» и чемодан потрошителей. Ясно теперь, кто с охоткой скупает органы, фрагменты и почти целые тела. Потребители из Тарской. В дело идут и раненые, и контуженые, и коматозники, и мусульмане, и неверные. Идут они вовсе не на пересадку, а на переделку.
— По внешнему виду, часть образцов — результат клонирования органов или размножения стволовых клеток с последующей дифференциацией, другая — чисто синтетическая. Это и биополимеры, и нанорепликаторы, самостоятельно собирающиеся в конгломераты. Кровь, к примеру, — боты-васкулоиды в искусственной плазме, — нашептал Вергилий. — К сожалению у меня нет периферийных устройств, пригодных для проведения анализа.
— Нехило всё организовано, — высказал наболевшее Василий. — Здесь смыкаются пути-дорожки не только человеческих полуфабрикатов, но и синтетики, совместимой с человеческим тканям. Так я и поверил, что эти ноу-хау и логистика по плечу простым местным головорезам.
